Цена империи. Чистилище (СИ) - Тарханов Влад - Страница 35

— Интересная мысль, брат Анджей… поработайте над этим вопросом. Пусть варварская империя и не станет столь же слабой, как Московия в старые времена, но подумайте над этим вопросом. Хочу возложить тяжесть дел в России на ваши плечи, брат, мне нужны талантливые помощники. Надеюсь, что вы не разочаруете меня и наших братьев. Тем более, что в средствах вы не будете ограничены.

Ну что же, если у брата Анджея что-то получится, хорошо, присмотрюсь к нему получше, все-таки замену себе надо искать, если же нет — ничего страшного, есть еще этот швейцарец, брат Антон Андерледи[3], посмотрим, кто из них двоих сможет стать у руля Ордена Иисуса. И генерал Бек поднялся из кресла, направившись к небольшому алтарю, у которого преклонил колени и стал горячо молиться Господу, за этим занятием мы оставим почтенного старца и покинем прекрасный Фьезоле.

[1] Андрей Иванович Кобыла — основатель фамилии Романовых, от него в шестом поколении и пошел сей боярский, а позже уже и царский род.

[2] Действительный член Ордена Иисуса, прошедший соответствующее обучение и подготовку

[3] В РИ именно Антон Андерледи стал еще при жизни Петера Бека викарием Ордена Иисуса, а после его смерти был избран его генералом. Бек отошел от дел в 1884-м году, а умер в 1887-м, в возрасте 92 лет.

Глава семнадцатая. Прерванные каникулы полоцкого кадета

Глава семнадцатая

Прерванные каникулы полоцкого кадета

Полоцк

18 февраля1880 года

И с закваской такой, над обычной толпой

Полочане стояли высоко,

И везде был в пример, наш кадет — офицер

Его слава гремела далеко.

(В.Перфильев «Песня Полоцкого кадетского корпуса»)

Сергей Мезенцев

Вспоминая о поездке в Швейцарию и свершившейся святой мести, Мезенцев даже не заметил, как подъехал к Полоцкой военной гимназии, выпускником которой он и был в далеком уже 1863-м году. Впрочем, тогда это учебное заведение носило название Полоцкого кадетского корпуса, а вот в результате милютинской военной реформы 1865 года превратилось в гимназиум, о чем лично Сергей Николаевич весьма сожалел[1]. Вообще-то начальное военное училище располагалось в трехэтажном здании, в котором ранее располагался иезуитский коллегиум. Была какая-то ирония в том, что центр иезуитства в России стал центром подготовки ее верных защитников. Иезуиты основали тут свое учебное заведение еще во времена польского владычества, в далеком 1581 году. Тот, древний коллегиум сгорел во время большого пожара, а в 1750-м году было построен красивый трехэтажный учебный корпус с католическим храмом по центру. После запрещения папой Ордена Иисуса Полоцк стал официальным центром иезуитов в России (да и во всем мире), а коллегиум оказался единственным учебным заведением новициата (подготовки кандидатов в члены ордена) в мире. Кроме одной из лучших библиотек в Белой Руси, тут располагалась довольно неплохая типография, а позже коллегиум оброс различными хозяйственными строениями, стал вести коммерцию, а в принадлежавших ему семи поселениях (фольварках) проживало более 7800 жителей. В 1812-м году коллегиум указом Александра I был преобразован в академию с правами университета. Но в 1820 иезуитов из Полоцка (да и из России-матушки) изгнали, а в 1822 году на базе академии было создано Полоцкое высшее пиарское[2] училище, но учебное заведение иного католического ордена все равно было ориентировано на проведение политики активной полонизации и окатоличивания белорусских земель. Это не могло устроить государство Российское и послужило причиной его закрытия в 1830-м году. В 1835 году государь Николай Павлович повелел открыть в Полоцке кадетский корпус для военной подготовки дворянства к действительной военной службе.

Экипаж с полковником, подъехав к кованой ограде, остановился. Мезенцов не забывал свою первую alma mater[3] и, при посещении Полоцка, старался сюда обязательно зайти. В любом случае, это посещение не должно привлечь чего-нибудь внимания. Прежде чем зайти рукой в перчатке провел по решетке с какой-то ностальгической нежностью: сколько всего тут произошло: учеба, дружба, первая любовь, первая дуэль. Вот там, в учебном корпусе о трех этажах проходили занятия во всех четырех учебных ротах, вот там, в кельях бывшего монастыря они жили. А его первый поединок чести была неподалеку от их здания — в небольшом овраге, укрытом густым кустарником. Это была рекордная для корпуса дуэль, потому что случилась она на второй день обучения — до сих пор никто так быстро отношения не выяснял, а повздорили младые дворянчики в самый первый день по прибытию к месту обучения. Конечно, причиной ссоры была женщина, точнее, тринадцатилетняя полочанка Мари Бжозовская, в которую были влюблены почти все кадеты, вот только заносчивая панянка ни с кем эти чувства не разделяла. Они с Димитрием, ставшим после сего происшествия его хорошим другом, благоразумно выстрелили в воздух, так что никаких последствий сия стрельба для них не имела.

Первым делом Сергей Николаевич направился в Свято-Николаевскую церковь, принадлежавшей гимназии: бывший католический костел был перестроен под православный храм несмотря на активное сопротивление польской шляхты и католической общины города. Он имел форму классической базилики с двумя высокими колокольнями и круглым куполом и долго оставался самым высоким зданием Полоцка, впрочем, внешне собор не претерпел существенных изменений, разве что кресты сменились на православные, основная перестройка коснулась внутреннего убранства. Тут проводились богослужения для кадет корпуса, по праздникам собирались и жители города. С этим зданием были связаны и приятные воспоминания. Одним из развлечений кадет было забраться на колокольню, где были установлены уникальные башенные часы с боем работы виленского мастера Густава Мудни, и перевести их на час-два назад. Делалось это в день увольнительный с тем, чтобы немного, но продлить часы законного отдыха от военных обязанностей. Начальство на эти «шалости» учеников смотрело сквозь пальцы, поддерживая при этом жесткую дисциплину во время занятий. Как-то Мезенцов вместе со своим дружком, Димитрием, переставили часы на целых три часа, вот только не учли, что сие слишком большая наглость, да еще и в осеннее время темнеет намного быстрее, так и попались, правда, попеняли им не столь сильно — начальник кадетского корпуса, генерал-майор Дмитрий Михайлович Павловский был хорошим приятелем батюшки Димитрия, генерал-майора Никифора Ивановича Кайгородова, в прошлом преподавателя в Полоцком кадетском корпусе. Дмитрий (или Димитрий, как тот себя любил называть) большой любви к военной стезе не испытывал, зато имел склонности к естественным наукам и наблюдениям за жизнью животных и растений. Однажды они «позаимствовали» из библиотеки корпуса «земной телескоп Доллонда» — фактически, мощную подзорную трубу с помощью которой французы в 1812 году осуществляли наблюдение из колокольни собора за перемещением русской армии. Молодые люди нашли ей более важное применение и следили с колокольни за перемещением очаровательных барышень, тем более, как известно, из жизни прекрасных растений, за сиими цветками жизни подглядывать было приятнее всего. Именно там они оценили все значение хорошей разведки в военном деле, когда противник у тебя как на ладони, тем более такой хорошенький! Надо сказать, не смотря на полученное хорошее военное образование, во время службы на Охтинском пороховом заводе Дмитрий Никифорович Кайгородов стал слушателем Лесного института. Вскоре защитил диссертацию, а теперь служил по корпусу лесничих. Увлечение природой победило в нем семейную традицию, но его младший брат Михаил, уже учился в Николаевской академии Генерального штаба и подавал большие надежды именно как военный специалист[4].

После короткой благодарственной молитвы святому Николаю, уберегавшему Мезенцова в его сложной миссии в столице, Сергей Николаевич направился к начальнику училища, по дороге заскочив к полковнику Блюменталю, инспектору классов гимназии с просьбой передать в кассу взаимопомощи полочан триста рублей, сии средства шли на вспомоществование выпускникам училища, потерявшим здоровье на военном поприще, а также для обучения наиболее бедных и остро нуждающихся кадет. Дворянство Белой Руси богатствами не славилось, за исключением польских аристократических фамилий, а помогать друг другу у вышедших из корпуса кадет было в крови. По дороге к начальнику училища, генерал-майору Тыртову Мезенцов коснулся целованного им «ядра Витгенштейна» — во время Отечественной войны ядро вломилось в каменную кладку учебного здания, где и застряло навек, считалось, что оно было выпущено их орудий корпуса Витгенштейна, отбившего Полоцк у французских захватчиков. Ядро это всегда чистилось, а у молодых кадет была веселая традиция после утреннего парада в день Второго Полоцкого сражения ядро целовать.[5]