Цитадель Гипонерос (ЛП) - Бордаж Пьер - Страница 49

< Что за исход вы планируете для Фрасиста Богха?>

< Информация вам уже передана: если он не погибнет при штурме, то отправится в чрезвычайный трибунал и будет приговорен к медленному огненному кресту.>

< Мы бы предпочли менее поспешное решение. Смерть не решает проблемы с человеком.>

< Возражение уже сформулировано: на рассудок муффия стирание никак не действует. Я обязан физически нейтрализовать его. В любом случае, индисские анналы исчезнут прежде, чем он успеет вернуться в другой телесной оболочке.>

< Пока что это только вероятность, третий конгломерат. Мы не знаем, что стало с душами — творческой силой — Шри Митсу, Шри Алексу, махди Секорама, муффия Барофиля Двадцать четвертого. Возможно, они уже были возвращены в формах, которые нам неизвестны. Души, отделенные от своей материальной оболочки, — это усугубляющие факторы неопределенности.>

< Пренебрежимая вероятность, споры-властители: реальность переселения ничем не доказана.>

< Применительно к индисским анналам это мало что значит.>

< Что мы знаем об индисских анналах? Ничего, кроме гипотез на основе мифов о сотворении Вселенной. Однако, если мы признаем переселение в принципе, то должны обратиться к человеческим преданиям, а большинство из них полагает, что реинкарнация вечного начала — можем ли мы считать его квантовым? следует проверить — занимает длительный период, вплоть до нескольких столетий. Шансы, что душа муффия Барофиля Двадцать пятого нас побеспокоит, минимальные, если не сказать нулевые.>

< В таком случае, зачем сохранять замороженные тела Афикит Алексу, ее дочери и двух жерзалемян?>

< Странный вопрос с вашей стороны, конгломераты чана.>

< Зачем сохранять замороженные тела Афикит Алексу, ее дочери и двух жерзалемян?>

< Чтобы побудить Шари Рампулина и Жека Ат-Скина, двух последних существ-истоков, прийти освобождать их. Явятся ли они за трупами?>

< Вы уверены, третий конгломерат, что Шари Рампулин и Жек Ат-Скин — последние двое из существ-истоков?>

Теперь помедлил Гаркот.

< Уточните, споры-властители.>

< Все человеческие мифы, на которые вы ссылаетесь, служат для указания пути к индисским анналам. Следите внимательно за сообщениями источников информации, третий конгломерат. Человечество не позволит заместить себя, не разыграв последней карты.>

< Заместить? Уместен ли этот термин?>

< Для нас игра словами стала бы ирратипным поведением, заслуживающим растворения.>

Тиксу прекратил шататься среди информационных сооружений и сосредоточился на поиске закрытой памяти Гипонероса. Пока что другого средства повлиять на ход событий у него не было: Гипонероархат приостановил импульсы обратной структуризации, мешая ему ускользнуть в материальной оболочке и отправиться на Сиракузу, чтобы предупредить Шари о ловушке, которую ему расставил сенешаль Гаркот.

Он покопался между конструкциями из данных и обнаружил в кварталах, образованных зонами раздела файлов, коридоры, в которые было невозможно пробиться. Несколько раз он натыкался на настоящую стену пустоты. Как бы он ни напирал, как бы ни пытался всячески преодолеть препятствие, ему не удавалось проникнуть в эти туннели, что, несомненно, вели к скрытой памяти.

Тиксу изменил свою стратегию: он утвердился перед входом в один из коридоров и призвал все свои ментальные ресурсы, собственную скрытую память, чтобы попытаться найти способ пробраться в таинственный проект спор-властителей.

Мало-помалу он терял осознание себя как человеческого существа. Он стал не более чем чистым разумом, набором данных против других наборов данных, последовательностью вероятностей, переадресацией среди открытых либо закрытых ветвлений. Только антра, вибрировавшая приглушенно в недрах его сути, не позволяла ему окончательно слиться с механизмами Гипонероса. Глубокая тишина погребальным саваном укутала матричную жидкость чанов.

Глава 10

После смерти брата Жавео Мутевы Барофиль Двадцать пятый затворился в своих покоях в епископском дворце. Он оставлял их лишь для того, чтобы проникать ему одному известными проходами в секретную библиотеку, куда перебрался на постоянное проживание Мальтус Хактар, главный садовник. Муффий уже не руководил богослужениями в главном храме — будь то первая заутреня, первая или вторая вечерня. Повседневные дела он поручил своим секретарям и только вел приемы — не больше двух-трех часов в день — в большом кабинете, примыкающем к его покоям.

Любой из кандидатов на аудиенцию у понтифика, прежде чем попасть в святая святых, подвергался бесчисленным обыскам: после досконального обследования под увеличительным стеклом морфопсихологов его насквозь просвечивали лучами, затем предлагали раздеться в переходном тамбуре, где земляки шеф-садовника, осгориты, устраивали ему методичный и унизительный личный досмотр. Они бесцеремонно тыкали микрозондами во все естественные отверстия несчастного посетителя — в задний проход, мочеиспускательный канал, женское влагалище, рот, горло, ноздри, слуховые проходы, в пупок. Муффий отправил прочь всех своих церковных прислужников, послушников, экзархов, кардиналов, и заменил их осгоритами, вербовку которых доверил главному садовнику. Эти последние обладали тем преимуществом, что, как и сам он, были чужаками-паритолями и питали яростную ненависть к сиракузянам — заносчивым колонизаторам, которые превратили свой спутник в гигантскую промышленную свалку. Являя фанатичную лояльность и преданность Маркитолю, они постарались превратить путь сиракузян — придворных грандов или кардиналов, — которые отважились войти в епископский дворец, в суровое испытание. Горе безрассудному или безрассудной, которых они уличали в заговоре! Горе тому или той, в теле которых они обнаруживали микробомбу с таймером, капсулу с ядом, световой кинжал или любое другое, хоть более, хоть менее изощренное оружие! Виновных бесцеремонно волокли в темницу, где после жестоких побоев они представали перед чрезвычайным трибуналом, приговаривались к смертной казни и без промедления казнились.

Удаление служек из епископского дворца и толки об этих скоропалительных казнях наделали большого шума при дворе и среди венисийского населения. К Его Святейшеству Муффию обратилось за официальной аудиенцией посольство, состоявшее из представителей знатных семей, кардиналов и делегатов от профессиональных гильдий — инициатива, о которой они горько пожалели, проходя под игом осгоритов. Им пришлось оставить своих мыслехранителей у входа в башню, и послы дрожали от ярости; но все же они сохранили свой (порядком потрепанный) ментальный контроль, который не дал им окончательно потерять лица, пока делегация добиралась до кабинета Барофиля Двадцать пятого. И там, когда они уже решили, что измывательства подошли к концу, они подверглись второму оскорблению: на протяжении всего приема они оставались под прицелом оружия телохранителей верховного понтифика. Послам объяснили, что охрана опасается внедренных автономных программ убийства, и будет стрелять при любом подозрительном движении с их стороны. Неловко поклонившись Маркитолю, они поняли, что перенесли унизительное обращение впустую: их августейший собеседник слушал их рассеянно, и невидяще смотрел сквозь них, как через прозрачных. Сборище посетителей явственно утомляло его — слабоватый ментальный контроль хозяина не оставлял в этом никаких сомнений.