Жатва (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 83

Выстрелы повстанцев раздавались всё реже. Причем, к моему удивлению, большинство из них начало отступать, стреляя куда-то вверх.

Поймав, наконец, своего израненного противника на ошибке, я достал его ударом в сердце. Воспользовавшись возникшей передышкой, задержался в реале и взглянул наверх.

Десант!

Сам черный планер, завершая круг над пилоном, уже улетал. Но после себя он оставил несколько парашютных куполов. Сбросил он их с небольшой высоты – может, метров триста, и они стремительно снижались, целясь явно во двор здания. Я, не сдержавшись, в голос, яростно выматерился. Ну вот, дождались на свою голову!

Одно хорошо – подкрепление было не очень многочисленное, всего четыре бойца. Но нам бы с предыдущими-то справиться!

Я взглянул на индикатор заряда Накопителя в правом наруче и снова выругался. Маловато будет! А уж на Испепелителе – и вовсе крохи. Хорошо хоть опять перенастроил пушку на более мелкие и быстрые заряды.

Свет зари, на первый взгляд, очень простое оружие – махай да режь, что угодно, хоть бетонные плиты. Вот только на практике так можно быстро просадить впустую заряд. Те же панцири гракхов, несмотря на то, что всего несколько миллиметров толщиной, неплохо держат удар. Если скользнуть по пластине слишком быстро – то клинок даже не успевает с первого раза прожечь её насквозь. Так что нужно быть очень осмотрительным и расчетливым в бою и бить только наверняка, в наиболее уязвимые области. Благо, амальгамные линзы их подсвечивают.

Я задержался в реале, чтобы чётче оценить ситуацию. Парашюты с подкреплением быстро снижались, один из них падал прямиком в ту часть двора, где сгруппировались повстанцы. Похоже, специально рулил туда. Остальных разбросало немного подальше, одного даже снесло куда-то на другую сторону здания, и он скрылся из виду.

Тот, что приземлился первым, оказался здоровенным громилой. Я даже сперва не поверил своим глазам. Это даже не баскетбольный рост, а какой-то просто нереальный. Пожалуй, метра два с половиной точно, а может, и больше. И при этом с фигурой заядлого бодибилдера. Парашют на последних метрах его не особо-то удерживал – великан грохнулся на тротуар так, что под его ногами часть плиток раскололась и вздыбилась.

Громила по инерции присел, пошатнувшись вперед, но тут же выпрямился, взмахивая зажатой в правой лапище огромной шипастой булавой. Он походил на какого-то варвара из комиксов – утрированно огромный и мускулистый, с гривой черных с проседью волос, полуголый. Его черная гракховская броня состояла лишь из нескольких элементов – высокие наголенники, юбка из кожаных ремней с тяжелыми бляхами, наруч на левой руке и сложный сегментированный панцирь, охватывающий правую руку от плеча до запястья и удерживаемый широкими кожаными портупеями.

Не успев приземлиться, гигант бросился на повстанцев. В него стреляли почти в упор, и явно попадали, но он лишь дергался, будто от легких тычков в грудь. Лишь когда одна из пуль попала ему в лоб, он дёрнул башкой и яростно взревел.

Повстанцы стреляли до последнего, кажется, израсходовав на него все оставшиеся патроны. Но потом под его натиском бросились врассыпную.

Недостаточно быстро. Гигант, несмотря на свои размеры, двигался стремительно, а уж когда ударил… У меня внутри всё сжалось от звука, с которым его страшная булава врезалась в спину одному из убегающих бойцов. Самого беднягу отшвырнуло на несколько метров. Громила же, не останавливаясь, рванул дальше, широким взмахом зацепив еще двоих.

В одном из убегающих я узнал Рината. Он споткнулся на бегу и кувыркнулся вперед. Но это его и спасло – шипастая булава промелькнула над ним, чуть не сбив камуфляжную кепку. Громила-гракх, рыча, ударил еще несколько раз, пытаясь прихлопнуть шустрого бойца, как муху. Но тот каким-то чудом уворачивался, перекатываясь в сторону и пытаясь вскочить на ноги. Булава ухала в газон, и выдирая её, великан разбрасывал во все стороны комки земли и дёрна.

Я ринулся в его сторону, на бегу стреляя из Испепелителя. Промахнуться мимо такой горы мяса было нереально – ослепительно-светящиеся шарики впились ему в бок и в спину, и даже за несколько метров я почуял запах паленого мяса и шерсти.

Громила крутанулся на месте, взревев еще громче. Его перекошенная яростью морда в обрамлении косматой бороды и гривы мало походила на человеческую. В пасти торчали крепкие треугольные клыки, ноздри раздувались, как у быка. Прежде, чем рвануть мне навстречу, он задержался рядом с раненым повстанцем, вдавив его ногой в газон. Протянул к нему свободную руку ладонью вниз и что-то гортанно прокричал.

Бедняга СОБРовец взвыл – страшно, истошно, срывая глотку. Поначалу даже непонятно было, почему – гракх просто наступил на него, а рукой не касался. Но от тела раненого к руке громилы вдруг протянулись какие-то прозрачные извилистые линии – кроваво-красные, как отсветы игниса. В груди же грахка – в самом центре, в солнечном сплетении – ярко вспыхнуло что-то алое, похожее на кусок раскаленного металла.

Раненый быстро затих, лицо его осунулось и посерело, щеки и глазниц глубоко запали, будто из него буквально высосали все внутренности, превратив в иссохшую мумию. Великан же, наоборот, взревел с новой силой.

– Кур’эре, ступидо! – донесся до меня чей-то возглас на арранском. – Ку эс Террас!

Оглянувшись, я увидел в дальнем конце двора Хестию. Она помогала Харулу перебраться через забор – обратно к стройплощадке.

«Беги, дурак! Это зверь!».

– Венит! – выкрикнул я им вслед. – Те порте капере пайлон!

«Вернитесь! Вы же должны захватить пилон!».

Харул, кажется, действительно остановился. Хестия что-то закричала ему, махая руками. Но дальше у меня не было времени следить за ними.

Я развернулся в сторону великана, сгорбился, принимая боевую стойку. Земля под ногами продолжала дрожать. Толчки стали такими сильными и частыми, что в доме рядом начали лопаться стекла в окнах. Большинство гражданских уже скрылись в здании, но сейчас некоторые, наоборот, выбегали наружу. Царила настоящая паника – ругань, топот ног, женские визги, отзвуки автомобильных сигнализаций, снова сработавших от подземных толчков.

Не обращая внимания на всю эту катавасию, гракх-переросток направился прямо ко мне, поигрывая булавой и с предвкушением ухмыляясь.

Свет зари, повинуясь моим мысленным командам, вспыхнул чуть ярке, меняя форму – вытягиваясь вперед еще сантиметров на двадцать и становясь чуть уже. Чтобы пробить такую тушу, понадобится клинок подлиннее…

– Дай-ка угадаю. Ты тот самый раб, что привел в ужас щенков Надзула.

Голос у великана был под стать телосложению – низкий, рокочущий. От него даже в груди отдавалось легкой вибрацией – будто стоишь рядом с мощным сабвуфером.

– Где-то раздобыл ортосские цацки, – хмыкнул он. – Похвально! Только они тебе не помогут.

– Посмотрим! – буркнул я, напряженно следя за его движениями. Старался сохранять внешнее спокойствие, но внутри был словно сжатая пружина.

Ну, давай, здоровяк, подойди поближе…

Громила приблизился ко мне на расстояние пары шагов и вдруг бросился вперед – неожиданно, и с такой скоростью, что я едва успел отреагировать. Его лапища сомкнулась в воздухе там, где я только что находился – похоже, он намеревался ухватить меня за горло. Но я ускользнул на изнанку и, пройдя сквозь противника, вынырнул за его спиной. И тут же отпрыгнул назад, даже не пытаясь атаковать. Решил перестраховаться – сработало какое-то шестое чувство.

Не зря. Великан крутанулся на месте, и навершие его булавы промелькнуло у меня перед самым носом – кажется, всего в паре сантиметров, я даже почувствовал, как лицо обдало волной воздуха.

– Ха! – с весёлым удивлением гаркнул гракх, сверкнув клыками и воззрившись на свою пустую ладонь. – Хороший фокус!

Он снова бросился в атаку, и дальше уже стало не до разговоров.

Начался уже знакомый мне смертельный танец. Я выписывал вокруг великана сложные пируэты, на секунду показываясь ему и снова ускользая на другой слой реальности. Его это, казалось, лишь забавляло и раззадоривало – он пытался поймать меня, как котёнок, играющийся с клубком. Мне же было не до смеха. Двигался он слишком резво для такой махины, и любой пропущенный удар обернулся бы для меня фатально.