Жатва (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 50

Для благородных семей Аксиса это была череда плевков в лицо. Однако большинство понимало, почему Ординаторы ведут такую политику. Вся экономика держится на рабах и хему, они составляют уже большую часть населения анклавов. На каждого высокородного приходится уже по десятку потомков гелотов, добытых из других миров. И от их мирного сосуществования зависит дальнейшее выживание арранов. Приходится идти на некоторые уступки, постепенно меняя общественный уклад. В том числе – позволять представителям низших рас создавать собственные Дома.

Своему Дому Обрубок, к слову, дал имя матери. Правда, сама Мэй не дожила до его триумфа и даже толком не успела вкусить радостей сытной благополучной жизни – Красная порча унесла её, когда сын только-только начал добиваться первых успехов.

– А ты не исключаешь, что вся эта история с гелотом, укравшим радиумный клинок – это очередные проделки мерзкого карлика? – понизив голос, спросил Зандор у советника.

– И как это, по-твоему, может быть?

– Может, нет никакого гелота? А вся заваруха – дело рук одного из Жнецов Дома Мэй? Просто уродец не хочет в открытую конфликтовать ни с нами, ни с Ортосами. Ведь этот убийца никак не заявил о себе! Даже победы свои не отдал ни одному из Домов. А без этого он не получит награды ни от Ординаторов, ни от Дома.

Китерхан задумчиво скривился, тоже издалека разглядывая Акаманта. Тот сидел в своем огромном самодвижущемся кресле и, как всегда, курил какой-то мудреный кальян, временами буквально исчезая за клубами густого дыма. С его угловатого лица не сходила беспечная усмешка – он о чем-то беседовал с одним из своих спутников, временами хихикая. Острый язык и язвительная, раздражающая до коликов, манера общения Обрубка были известны всему Аксису. О некоторых его обидных шутках слагались настоящие легенды.

– Кто знает, кто знает… – поскребя бороду, пробормотал, наконец, советник. – Может, он просто ждёт до последнего, не хочет раскрывать карты? Или всё же это действительно какой-то уникум из числа аборигенов…

– Лично я в козни Обрубка поверю куда охотнее, чем в то, что у кого-то из гелотов вдруг обнаружились гены Изначальных, – скептично отозвался Зандор. – Да причем столько, что он смог пользоваться амальгамой и артефактами Аракетов.

– С другой стороны, кто из Дома Мэй мог бы провернуть такое? К турниру от него было допущено всего шестеро бойцов. Их и Жнецами-то назвать язык не поворачивается. Обычные наёмники. Кто там вообще? Братья Зервасы? Их Обрубок выкупил из бойцовских ям. Ну, положим, драться они умеют, но мозгов у них – одна плошка на троих. Ещё за него вызвался выступить какой-то там бастардишка из Дома Варренов, совсем ещё юнец. И та сумасшедшая баба-воровка, как её там…

– И Харул Полудемон, – мрачно напомнил варлорд.

Китерхан раздраженно поморщился.

– Да, Харул, конечно, очень мутный тип. Но, в конце концов, он просто охотник на чудовищ, а не Жнец. К тому же, я уверен, что половина тех баек, что про него ходят – это пустой трёп. Который он сам же и распространяет, чтобы задрать цену на свои услуги.

– Но даже если он лишь наполовину так хорош, как о нём говорят…

– Да не мог он выкосить в одиночку четверых Жнецов! В то, что кто-то вроде него мог справиться с нашим молодняком, я ещё поверю. Но завалить Дангилая Ортоса…

– Ты недооцениваешь бойцов Надзула. Им, конечно, пока не хватает опыта, они горячи и порой неосмотрительны. Но это преданные бойцы. Я могу на них положиться, и они…

– … и они слабы, Зандор, – безжалостно отрезал советник. – И не надо на меня так зыркать, мальчик. Или ты взял меня советником для того, чтобы я тупо качал своей седой башкой, соглашаясь с любыми твоими словами?

Зандор остановился у стены, прислонился к ней спиной, скрестил руки на груди, устремив свой взгляд вниз, сквозь прозрачный пол. Кажется, его дурное настроение читалось издалека, так что другие посетители зала обходили его стороной, даже не пытаясь заговорить. А может, не хотели связываться после его недавней тирады, обращенной к Данакту Ортосу.

Он уже пожалел, что не удержал язык за зубами. Нужно быть осторожнее и дипломатичнее, особенно здесь, на турнире. Слова – это тоже оружие, и неуклюже бросаться ими – всё равно, что хвататься голыми руками за заточенный клинок.

– Ладно, говори, – кивнул он советнику.

– Тебя ведь и правда избрали на совете прайдов именно потому, что ты предложил новый путь для Великого Дома Гракх. Ортосы теснят нас, и уже давно понятно, что грубой силой с ними не совладать. Особенно сейчас, когда эта сила с каждым годом значит всё меньше. Ты на примере Обрубка можешь увидеть, что порой куда важнее, не кто держит меч, а кто за него платит.

– Ты равняешь меня с каким-то…

– Да нет же! Я лишь хочу сказать, что гракхи устали проигрывать. И нам нужна смена элит. Нужны новые яркие, сильные, молодые воины, которые поведут Дом к новым вершинам. И я, как ты помнишь, поддержал тебя, когда ты выставил на турнир именно таких людей.

– Повторюсь – верных мне людей, – напомнил Зандор. – Которым нужна возможность проявить себя и получить дары от Ординаторов. А где это сделать, как не на Жатве?

– Всё так. Но эти люди не станут новой элитой Гракхов, если просто погибнут там. А уже сейчас видно, что они не справляются. Сколько мы потеряли в первый же день от рук аборигенов? Нам пришлось задействовать почти весь резерв, чтобы возместить потери. А сколько трупов будет к концу второго раунда? Уже сейчас все шепчутся, что Дом Гракх в этой Жатве смотрится как никогда бледно.

– Ну, положим, дочка Ортоса тоже знатно облажалась. Да и их хваленый чемпион…

– От этого нам не легче. Тем более сейчас, когда объявился этот странный незнакомец со Светом зари. Да и у аборигенов еще сохранились очаги сопротивления…

– Ну и куда ты клонишь?

Китерхан подошел к варлорду вплотную и огляделся, убедившись, что никто на них не смотрит. Подслушать их тем более было сложно, но он всё же перешёл на шёпот.

– Я знаю, ты хотел обойтись без этого. Но, боюсь, у нас остался последний шанс всё исправить. Пора выпускать Зверя.

Глава 14

– Куэз ис? – коротко выкрикнул я.

– Ма номес эст Харул. Ут вестри оминес нон петум. Нас пастуло локви. Ин прива.

«Меня зовут Харул. Прикажи своим людям не нападать. Нам нужно поговорить. Наедине».

– Чего это за хрен в обмотках? – шепнул Макс.

– Не знаю. Поговорить хочет.

– А ты что, знаешь их язык?

– Не совсем. Но у меня есть что-то типа переводчика.

– Не перестаешь удивлять, – проворчал Сергей. – И что думаешь?

– Вы, пожалуй, идите. Трофеи все тоже заберите. С цепью этой только осторожнее, от греха подальше.

– А ты?

– А я немного задержусь.

– Что ж мы тебя, одного оставим, что ли? – возмутился Макс.

– Ну, торчать здесь всей толпой точно не вариант, – покачал головой старший. – Проверим периметр. И будем неподалёку. А кому-то одному надо вернуться наверх, доложить обо всём.

– А рация? – спросил Ринат.

Сергей нажал кнопку на портативной рации, закрепленной в лямке на груди. Та лишь коротко прошипела и стихла.

– Сдохла, – вздохнул он. – Связи вообще никакой не осталось.

– Пора почтовых голубей дрессировать, – невесело усмехнулся Роман.

– Вот пока их нет, ты и будешь мой голубь сизокрылый. Отнесешь весточку Рустаму.

– Есть…

Сергей короткими жестами разослал бойцов в разные стороны и двинулся вперед сам. Задержался, оглянувшись через плечо то на меня, то на Харула, продолжавшего неподвижно сидеть на ферме крана. Озадаченно хмыкнул, но ничего не сказал.

Я кивнул незнакомцу, давая знак спускаться. Тот перевалился через стальную перекладину и вдруг плавно заскользил вниз в воздухе, будто паук на невидимой паутинке. Кажется, и правда использовал какой-то очень тонкий, неразличимый в полутьме трос, потому что в движении держал одну руку вверху, будто повис на чем-то.