ИСХОД (СИ) - Лопатин Георгий - Страница 31

Вообще, первый этап Исхода получился на изумление удачным.

«Но если что-то начинается очень хорошо, то продолжается очень плохо…» — невольно подумал Рус и сплюнул.

А беспокоиться было о чем, Славян уже два дня как согласно плану должен был быть здесь, но от него до сих пор ни слуху, ни духу… оставалось надеяться, что всему виной плохая погода.

Глава 12

Из предыдущей части убрал момент, что Рус лично катался к Леху, вместо этого послал гонцов, а сам стал ждать подхода Славяна с новой партией переселенцев.

30

Рус изрядно обеспокоившись задержкой брата, утром третьего дня послал гонцов к Славяну, чтобы выяснить причину его отставания от графика. Ведь вот уже Чех почти на месте со своей второй партией переселенцев.

Младшие братья Леха сейчас активно ставили городища на Висле и ее восточных притоках, между Бугом.

Рус и Чех по плану двинувшись по Ясельде собирались совместно колонизировать пространство между реками Неман на востоке и Бугом на западе. Благо что между этими двумя реками имелась целая речная паутина на основе реки Нарев с десятками притоков от мелких речушек до довольно крупных рек со своими притоками.

Чтобы не мотать себе лишний раз нервы в попытке догадаться, что не так у Славяна, Рус решил пообщаться с местным вождем с забавным именем Ушач, чтобы наконец получить более-менее точное представление о местной политической обстановке. Даже не столько о местной (местной обстановкой пусть теперь местные же славянские вожди занимаются и под себя ее гнут) сколько о ситуации на северных землях, куда предстояло идти.

А то признаться, когда начинался процесс планирования Исхода, Рус, чтобы не кидаться наобум, конечно попытался узнать, что тут и как, через опрос тех же рабов захваченных в последних набегах, но вызнать в реальности мало что удалось, ведь рабы в основном из южных балтов и что творится у тех же племен живущих вдоль Припяти они имели самое смутное представление. Что уж говорить о их знаниях о жизни еще боле северных сородичей?

Доходили только искаженные слухи, а они, как известно, имеют свойство искажаться самым причудливыми способами с каждым передающим звеном обрастая подробностями вплоть до того, что могли повернуть все с ног на голову, прямо как в известном анекдоте, где один другого спрашивает: «Это правда, что вы выиграли лотерею машину», а тот ему отвечает: «Правда. Только не машину, а квартиру, и не в лотерею, а в покер, и не выиграл, а проиграл».

Единственное что удалось выяснить, что ятвяги делились как бы на три обособленные группы по пятнадцать двадцать племен: южан, срединных (те, что на Припяти живут) и северян. И между собой они контактировали слабо и все больше вооруженным методом.

Еще севернее облюбовав все побережье Балтийского моря обитала группа племен под общим названием пруссы. Но это для южан и вовсе являлось Терра инкогнита. Истории о пруссах, их нравах словно из серии баек о псоглавцев, что правда, а что вымысел без полулитра не разберешь.

Рус хотел мирно договориться с северными ятвягами, пусть через ультиматум, но и пряник какой-никакой дать, для чего отправить к их вождям своих послов и вызвать на переговоры. Но чем больше слушал, тем отчетливее понимал, что грядут проблемы.

Для него идеальным вариантом было бы либо разговаривать с единым вождем с которым можно было бы заключить союз в том числе через брак (того же Чеха женить), либо, чтобы никаких объединений племен вовсе не имелось. Но увы, случился «закон Мерфи» и если неприятность может произойти — она случится. Вырисовывался средний вариант.

— На западе сейчас под своей рукой держит четыре племени вождь Йен, — пояснял Ушач политикум северных соседей. — Прямо на севере держит пять племен вождь Хоф, на востоке сразу семь племен держит вождь Ломж.

— И как они между собой живут?

— Когда как… — флегматично пожал плечам Ушач сделав добрый глоток медовухи. — Когда враждуют, когда замиряются… чтобы на пруссов напасть.

— А сейчас как?

— Не знаю… разве что прошел слух, что Ломж готовит поход… а на кого?..

Ушач снова пожал плечами. Ну да, его племя далеко и особо не волнует что происходит, где-то на северо-востоке.

— А на вас часто нападали? Тот же Йен или Хоф?

— Не… что с нас взять?

Это да. Нищета у припятьских ятвягов была страшная, даже с тканями у них просто беда, в основном в шкурах ходили. По сравнению с ними, южане выглядели богачами, ведь у них помимо тканей и «большого» количества железа водился крупнорогатый скот и кони, и как следствие именно южане становились жертвами нападений со стороны припятьских ятвягов.

Как следствие у припятьских ятвягов с племенными объединениями было не просто плохо, их вообще не было. То есть каждое племя жило само по себе вступая лишь в краткосрочные военные союзы на время набега на тех же южан или славян на западе, ну или если между собой что-то не поделили союзников искали. И это понятно. Ведь причин по большому счету для укрупнения у них нет в отличие от тех же южан, у которых начался процесс объединения под влиянием двойного прессинга как с севера, так и с юга со стороны славян.

— И все-таки в данный момент между Йеном и Хофом какие отношения? Соседи ваши как-никак?

— Вроде как нейтральные… — снова пожал плечами Ушач.

«Значит им ничто не помешает объединиться против общего врага, если нас таковыми посчитают, а они конечно именно так и посчитают, — подумал Рус. — Но все равно надо попытаться договориться… пусть у чеха будет две жены… для начала».

Доводить дело до драки Рус отчаянно не хотел. По крайней мере не сейчас. Ведь это перерастет в партизанскую войну и если зимой это не сильно страшно, то летом в любой момент придется ждать стрелу из ближайшего куста.

«Значит, если не удастся договориться, то нужно ударить так, чтобы ни у кого даже мысли не возникло партизанить», — снова подумал он и поморщился.

На войну требовалось время, очень много времени, а надо расселять вторую волну и на подходе идет третья.

Мешал цейтнот. Все надо делать бегом-бегом, не остановиться, а как известно, поспешишь — людей насмешишь. Так-то будь больше времени, может и удалось бы договориться со всеми тремя вождями до того, как произойдет вторжении в их земли.

А так, кто потерпит ситуацию, когда тебя ставят практически перед свершившимся фактом и выдвигают ультиматум?

Кроме того, славянам практически нечего было предложить балтам взамен занимаемой земли. Разве что совместные набеги на восточных соседей? Тех же ливов, латгалов и прочих… Так себе компенсация ибо они тоже голь перекатная.

Тем не менее послов к Йену и Хофу Рус решил послать на следующий день. Что же касается Ломжа, то выслушав характеристику его характера от Ушача, князь понял, что с северо-восточным вождем ятвягов каши не сварить. Слишком задирист и много о себе мнит и слова Ушача подтверждались тем, что у Ломжа под рукой уже семь племен и зарится на прочих соседей. Такой видит себя только первым, и ни под чью руку добровольно не пойдет.

«Этот точно в драку полезет, — вздохнул Рус. — Теперь непонятно, когда ждать его удара, ибо первым в данной ситуации бить нельзя. Одно дело, когда ты обороняешься и совсем другое — прямой агрессор, тогда на тебя остальные сагрятся со стопроцентной вероятностью, а так есть шанс, что останутся в стороне при условии конечно, что им будет предложен выгодный договор…»

Рус подумал, что местным в принципе можно предложить совместную атаку на пруссов, так сказать, вернуть им исконно-посконную землю предков, что у них отжали эти изначально готские племена (у них даже язык другой), но главное, это конечно же допустить их до торговли янтарем.

В то, что удастся договориться миром с пруссами Рус не верил от слова совсем. Так что война с ними, по его мнению, была просто неизбежна. Главное, что он получил подтверждение тем сведениям, что между ятвягами-северянами и пруссами идет необъявленная война. Кто являлся зачинщиком этой войны уже не узнать, слишком давно она идет — несколько поколений. Может и ятвяги. Все-таки пруссы сидя на янтаре, что пользовалось большим спросом в Ромейской империи, были довольно богаты (вот у них кавалерия как раз имелась), а чужое богатство всегда вызывает зависть и желание это богатство отнять.