Принц и Ника (СИ) - "Чинара" - Страница 24

Я, конечно, рада, что в нем проснулись зачатки Пржевальского скакуна, только отчего меня это бесит?

— Но лишь в экспериментальных целях. И тебя стучать не учили, Лус?

— В доме родителей, брат… Не ожидала от тебя. — троллит мелкая, но возвращается к интересной для себя теме. — Так мы едем?

— Да. — с энтузиазмом соглашается принц. Разбитое сердце на мужчин, как месячные действует? Резкое изменение настроения и планов? — Только выйди, переоденусь.

— Ура! — вопит девушка, которая сама успела одеться в нежно-розовое вечернее платье. — Жду!

Лусине радостно выходит, а мой друг поворачивается на меня и с хитрой усмешкой спрашивает:

— Ну как, у меня получилось?

Чувствую себя тупее Арпине. «Тупой и еще тупее 2», в главной роли Ника Туманова. Ужаленная в голову идиотизмом и глупым телом.

Принц датский смотрит пристально и по странности отстранённо одновременно… и ждёт ответа, понравится ли подобное Арпине. Я дрожала в его руках, а он думал о ней… Внешне хочет казаться расслабленным, но губы сомкнуты, а желваки на скулах напряжены. Не фиг на его губы смотреть.

— Ну, наверное, — пожимаю плечами.

— Твое сердце билось без «наверное». — издевается надо мной? Неблагодарный. Я приехала ради него, а он на мне эксперименты ставит…

— Кардиологом подрабатываешь? — с издевкой усмехаюсь. — Я поняла, что это репетиция для Арпине, вот и подыграла. Не волнуйся, ни почки, ни печень не дёрнулись.

— Ок. — всякий интерес моментально исчезает из его глаз. И синева покрывается серым безразличием. Он встаёт и направляется к гардеробу. — Сходи, пожалуйста, к Лусине. Я переоденусь.

Глава 23

Психологиня из жж не раз подчеркивала важную роль секса для женского организма. Но я всегда скептически относилась к этим проникновенным абзацам о коитусе, так как к двадцати двум годам никогда не испытывала неудержимых течек при виде противоположного пола. И мыслей: «О, мачо, разорви на мне одежду и уложи, а я покажу тебе немыслимые виды шпагата и чудеса бразильской эпиляции.» — в голове не возникало. Но, может, эта дамочка действительно соображает…, и его нехватка сказывается на трезвости восприятия окружающих?

Или у меня позднее развитие? Дефективная я, что ли… с отстающим половым воспитанием…

Цвел мой, значит, горемычный бутон невиданной страсти долго и извилисто без всякого полива, никому афишу со сроками не демонстрировал и, минуя предупреждающие знаки, как обухом по голове — расцвел! Да как метнул шипы свои безудержные…они аж до мозга долетели и теперь травмируют мировосприятие…

Иначе, зачем мне пялиться сейчас на Эрика?

Смешно.

И звуки оркестра откуда?

Сара Марковна, я Вас переслушала…

М-да, крыша чья-то едет и течет…

Решено!

В скором времени я должна этим самым сексом наконец заняться. Желательно до потери сознания. Чтобы прочистить качнувшееся сознание и сказать телу: «место, одичалое!»

Конечно, не с Эриком!

А с Дартом. Ведь это он зло, которое появилось в моей жизни, разбудило спящие инстинкты и теперь на друге, которого я знаю с детства, страшно хочется выжечь тату «руками не трогать.». И…лучше на лбу, чтобы сразу в глаза бросалось.

А паразит, появившись на кухне, где мы с Лус сидим, едва скользнул по нам скучающим ледяным взглядом и, взяв кувшин со стола, начал наливать себе в стакан воды. Черный смокинг и белоснежная рубашка — совсем не тот образ, к которому мы с мелкой привыкли, поэтому удивленно переглядываемся. Он всегда отдает предпочтения серому или синему. Да и в дни свадеб друзей и родственников у него улыбка до ушей, как у очумелого и настрой «кутить» на пределе, проявляющийся постоянным напеванием кошмарных песен и насвистыванием мелодий.

Сейчас же, программа максимум из-за какой-то овцы претерпела глобальные перестройки. Смотрит на нас снисходительно и самоуверенно произносит:

— Знаю, что я очень хорош. Но, если вы закончили поедать меня глазами, то можем ехать.

— Ты же нормальным был… — бурчит Лусине. — Почему снова в чудовище превратился…

— Красавицы разве не с чудовищами остаются? — усмехается и, допив воду, со звоном ставит стакан на столешницу. — Вставайте, поехали. — скомандовав, направляется к выходу из кухни. Но это уже ни в какие ворота. И еще бесит, что на меня даже не смотрит.

— Корона на мозг не давит, Рафикович? — встав, делаю пару быстрых шагов и хватаю его за локоть. Он с вызовом поворачивается на меня. И как-то сразу становится смешно, и я, улыбнувшись, добавляю. — Хоть ты и очень красивый… Признаю. Но малец охреневший. — лед в его глазах тут же дает трещину и за секунды превращается в пыль. Выражение лица приобретает тепло, знакомое и родное. Он вздыхает, притягивает меня к себе и начинает пританцовывать и напевать.

— Вот только, где ты эти ужасные песни находишь, Эрик? — смеюсь я. — У меня сейчас кровь из ушей пойдет.

— Э! Это моя любимая! — возмущается Лусине. — И поехали уже.

*

За нами заезжает мерседес бизнес класса и принц обходительно открывает для нас с мелкой заднюю дверь, ждет пока мы сядем, помогает не запутаться в платьях, и, убедившись в нашем комфорте, садится на переднее сидение рядом с водителем.

Лусине в дороге превращается в неутомимого журналиста-говоруна, следящего за постами в инстаграмм и рассказывающего, кто из гостей какие фотографии успел выложить; издает самую полную гамму звуков, на которые способны восхищенные девочки в пятнадцать лет и тут же жалуется брату на позднее отчаливание на банкет из-за его долгих сборов, не дожидается ответа, великодушно прощает и с восхищением показывает ему снимки одной из фотозон, цветочную стену, всю состоящую из белоснежно-розовых пионов.

— Эрик, мы пофоткаемся около цветочков?

— Лус… — жалобно тянет друг.

— У тебя же часто съемки проходят! А с сестрой не хочешь…

— Я одеваЮ людей для съемок, конд¹! А не фотографируюсь сам.

— Детка, — вступаю в разговор. — Зачем тебе этот стесняш, у тебя рядом профи! Мы с тобой такие фотографии сделаем, он будет локти себе кусать!

— Уииии…. — обрадованно вопит мелкая и кидается ко мне обниматься. — Ты самая лучшая!

Если бы хотя бы одна из моих сестер обращалась ко мне с такой же искренностью …

*

В просторный зал гостиничного комплекса «Олимп» мы входим втроем. Один Джентльмен, и две дамы: одна держится за правую руку, вторая — за левую. И первая очень рада в наличии руки друга, так как ненавидит каблуки. Каблуки придумали мужчины и вот бы сами и продолжали на них ходить!

Лусине, как откровенная эмоциональная петардочка, вопит сразу, как мы оказываемся внутри.

— Лус. — одно тихое слово из уст брата, и девушка сразу принимает самое застенчивое и кроткое выражение лица.

Светлый зал, круглые столы, расставленные по кругу и застеленные белоснежными скатертями, свободная площадка для танцев, и огромное количество цветов, начиная с увесистых букетов на столах и заканчивая целыми композициями на стенах. Кажется, невеста безжалостный маньячелло в вопросе массового убийства роз… Бедный Агаси, влетело же тебе в копеечку…

— Поедим. — довольно произношу, вспомнив единственный, но существенный для себя плюс присутствия на свадьбах.

Эрик хмыкает, и я тихо добавляю:

— Еще будем изображать влюбленных.

— Нет. — сразу следует протест.

Первый раз я предложила подобное несколько лет назад. Он сопротивлялся, возмущался, потом махнул рукой и сказал: «Делай, что хочешь». И вроде получалось у него неплохо, но нервничал так, будто я его кричащего и сопротивляющегося собиралась насиловать при свидетелях.

Наше движение к нужному столу, за которым сидят его родители напоминает полосу с препятствиями, приходится постоянно останавливаться и с кем-то здороваться. И эти люди, по всей видимости, никогда не закончатся…

На первой свадьбе, на которую принц затащил меня обманом, я долго округляла глаза и спрашивала: «Ты реально здесь всех знаешь? Прямо каждого? И поименно помнишь?». Мои реакции его сильно забавляли. Просил повторить вопросы, прикидываясь, что не расслышал.