Я б ему... дала (СИ) - Коваленко Мария Александровна - Страница 29

Никогда бы не подумала, что могу стать фанатом этой позы, но сейчас устраивало все. Даже во сне Дамир производил впечатление опасного хищника. Широкая грудь, мускулистый торс, громкое «урчание». Не каждый камикадзе бросил бы ему вызов. Полная защита и безопасность. Ни один бабайка не пройдет!

И это было кайфом! После прошлых сумасшедших ночей покой оказался важнее секса.

Моя лучшая подруга находилась в больнице. Сегодня днем кто-то чуть не убил меня саму. Поводов паниковать скопилось хоть отбавляй. Но, словно под убойной дозой седативного, я даже не вздрагивала, и ни один кошмар не потревожил в ночи.

Утром ничего не поменялось. Мэрилин как-то подозрительно быстро дала согласие на мою внезапную «удаленку». Она будто только ждала повода, чтобы сплавить меня из офиса.

А Величество оказался фантастически удобным сожителем. В первый наш общий день я этого не поняла. Во второй – удивилась. А в третий назвала себя «самой везучей женщиной на свете».

Дамир был словно заточен под меня. Именно нынешнюю меня, с занудными привычками, грустным опытом и тайными желаниями о заботе.

Утром он отправлялся в офис. Вечером с серьёзным видом интересовался, как мои дела. Взаправду. Не для галочки. Ел все, что приготовлю. А потом уводил в спальню, чтобы мы, как два толстых морских котика, могли заняться ленивым сексом на полный желудок.

– Ты специально закармливаешь меня, чтобы я не мог шевелиться? – этот гад еще и шутил!

– Мы никому не расскажем, что ты предпочитаешь быть снизу.

Я сама снимала с него одежду от рубашки до трусов. Было в этом что-то. И интимное, и смешное, и волнующее.

– Нет, это не я! Это все еда!

Величество не сопротивлялся. Подставлял руки, поднимал бедра. Довольный, улыбающийся. Сумасшедше красивый даже уставший.

– Еще скажи, что я силой впихиваю в тебя добавку! – однажды я аж возмутилась.

– Скажу, что лет с тринадцати не ел ничего вкуснее.

– С тринадцати? – Такой неприкрытой лести мои уши еще не слышали.

– Жена отца хорошо готовила. Теперь я понимаю, почему он не женился на моей маме. Ради такой еды... Можно и душу продать!

– Мне тебя пожалеть?

Такие откровения слышать от Дамира было непривычно. Женское любопытство тут же потребовало допроса. Женская мудрость – оказывается, у меня имелась и она – настаивала на лечебных поцелуях, чтобы забыл и не вспоминал.

– Меня лучше приласкать. – Сиятельство действиями напомнил, зачем мы здесь собрались. Руками своими жадными у меня в трусах. Губами горячими на груди.

– А может, тефтельку? – Мне оставалось только стонать.

– Обязательно. Вот закончим, и тефтельку. Две. – Дамир требовательно тянул на себя, не позволяя даже избавиться от белья.

Эротический деспот. Сексуальный тиран и мучитель.

Не такой я представляла свою совместную жизнь с мужчиной. Шаблоны рвались, как и страхи.

Никто не вываливал на мои уши рассказы о замене масла, не говорил часами про идиотов-боссов и ещё бо́льших идиотов коллег. Из-под диванов вонючими ископаемыми не лезли грязные носки. И никто не заливал жирным майонезом приготовленное по бабушкиному рецепту мясо.

По всем признакам Дамира Закиевича Абашева нужно было срочно заносить в Красную книгу и устанавливать за ним круглосуточную охрану.

Такой экземпляр!

Хоть бы не сперли!

Требовалось как-то собраться с силами и заставить себя поверить собственному счастью. Не такое простое дело для девушки в мои годы! Но редкие собственнические выпады, слишком хмурые княжеские взгляды мешали окончательно расслабиться.

Каким бы шикарным ни был отец моих детей, но и в этой бочке меда имелась ложка дегтя.

Почти неделю я пыталась определить, смогу ли с ней смириться. Купалась в ласке, внимании, пыталась не замечать редкие грозы в карих глазах, но в середине следующей недели ложка вдруг перевесила целую бочку.

Вначале без всякого моего разрешения Дамир нашел в усадьбу управляющего. Тощего высокого дядьку в круглых очках и с крысиными усами. А потом решил, что именно он должен ввести управляющего в курс дела.

В моей усадьбе! Лично! И без меня!

Сколько там зазнайки-психологи придумали стадий отрицания? Несколько?

Я как-то умудрилась все их одолеть за один шаг. Только Дамир привел в гости будущего управляющего, только сказал, что планирует ехать в усадьбу, так и проскочила все галопом.

Злость моя, которая вспыхнула в первую же секунду, не угасла ни на следующий день, ни еще через сутки. А вот другое чувство, гораздо более жгучее, только усиливалось с каждым часом.

Никогда ни по кому не скучала. В семнадцать разъехалась с родителями – они вернулись к своей родне на Север, я поехала учиться в институт. Виделись раз в год, и все устраивало. Во время Костиных командировок не кисла. Жила себе обычной жизнью, только готовки и стирки становилось меньше.

А тут словно конечность какую-то забирали. Жизненно важную! Ампутировали без предупреждения и согласия пациента.

Наверное, поэтому мне ни управляющий не понравился, ни сама идея Дамира. Я даже аргументы его слушать не стала. Вынесла свой вердикт: «Нет!», а потом отгребала за этот ответ ночь и еще сутки. В одиночестве! Без единого слова.

Прогибаться под кого-нибудь или идти на мировую мой князь совсем не умел. Незнакома ему была фраза «Давай поговорим» или хотя бы ее примитивное подобие «Не злись на меня». Все решалось мгновенно и без переговоров.

После «нет» он отчитался, что брат уже выехал вместо него на какую-то важную встречу, собрал вещи и был таков. Совсем как его бездушная помощница – свое мнение изложил, а дальше – хоть трава не расти.

Так и хотелось его пристукнуть. Официально – за самоуправство – моя усадьба, моей голове и болеть. Чего он вообще влез? А на самом деле прибить хотелось из-за тоски.

Этот коварный эгоистичный мужчина за короткий промежуток времени умудрился подарить мне то, чего, была уверена, не существует. Всего за несколько дней нашей пробной семейной жизни у меня будто крылья за спиной выросли. Даже пофиг было на признание в любви, на разговоры о будущем, которых у нас не случалось.

Я женщиной только-только стала! Желанной, важной, лелеемой. Мне было для кого готовить вкусные ужины. Было кого раздевать и обнимать ночью. Никогда не ощущала себя такой цельной. Привыкнуть не успела. Лишь попробовать.

А теперь... Брошенное перед отъездом: «Мы на денек-другой. Может, больше, как пойдет», и снова холодные стены, тишина да одиночество.

Привет, знакомое прошлое!

Однако, как вскоре выяснилось, не это было самым худшим.

К вечеру второго дня количество звонков от Дамира равнялось нулю. Цифра была постоянной, какими бы сообщениями я его ни засыпала. Все, чего удалось добиться, – СМС с текстом: «У меня все хорошо. Перезвоню позже».

Такой ответ больше подходил невротической девице, которая решила поиграть в обиду, но точно не моему князю. Не мог человек измениться до неузнаваемости за короткий срок.

Сердце чуяло неладное. Витя, который поселился в гостевой комнате, как глухонемой барбос, может, что-то и чувствовал, но упрямо молчал.

Бадоев, чей номер Дамир вбил мне в телефонный справочник неделю назад, оказался не разговорчивее своего босса.

Эта банда мужиков словно нарочно нервировала своим молчанием. Еще один вечер в информационном вакууме, и пришлось бы пойти на крайние меры – накормить Витю слабительным и убрать из туалета всю бумагу.

Наверняка это противоречило какой-нибудь конвенции против пыток, но меня оправдал бы любой судья. К счастью, применять на практике свои пыточные знания не потребовалось.

Витино эго спасли. Не Дамир, не вездесущий начбез, а Аглая.

Меньше всего я ожидала встретиться вечером в квартире князя с его помощницей. После сообщения с датами в ЗАГСах Аглая словно забыла о моем существовании. Но тут в домофон вдруг раздался звонок, и вскоре на пороге появилась она.