Я б ему... дала (СИ) - Коваленко Мария Александровна - Страница 27

– Слушаюсь.

– Если хочешь, я могу остаться, – Дамир прижал меня к себе всю. Расплющил на широкой груди.

– Не-е. Я от любопытства умру, если в течение ближайших двух часов не узнаю, что в конверте.

– Двух часов может не хватить.

– Тогда тем более медлить нельзя. – Сама выбралась из уютных объятий и отошла на безопасную дистанцию.

Князь колебался недолго. Пристальным взглядом осмотрел усадьбу, словно насквозь мог увидеть опасность. Хмуро зыркнул на растерянную почтальоншу, на удаляющуюся машину кухарки. Но все же пошел к «Мерсу».

На этот раз без споров и напутствий. Словно не в любимый Питер возвращался, а ехал на казнь.

Успокаивать его я не стала. Молча дождалась, когда машина выедет за ворота, и лишь тогда спокойно выдохнула.

– Мне тоже ехать надо, – почтальонша перекинула свою сумку с одного плеча на другое и взглядом указала на велосипед.

– А может, останетесь, чайку попьем? – Мне что-то резко стало тоскливо и одиноко.

– Я бы с удовольствием. У вас здесь хорошо, но работа... – пожала плечами.

– Могу наливку найти. Вишневую! – вспомнила я слова Левданского о том, как он угощал ею всех.

– Наливка – это, конечно, хорошо. Но в другой раз. Не надо вам утруждаться.

– А мне несложно.

Пока моя гостья не уехала, я бросилась в дом. Без ошибки нашла дверь в винный погреб и принялась осторожно спускаться по лестнице.

За вчерашний день я проделывала это раз пять. Водка и вино постоянно заканчивались – гости «скорбели» как не в себя. Подруги строгали бутерброды, а гонять вниз старую повариху не позволяла совесть.

Зато был и плюс – теперь я знала каждую ступеньку, каждую полку, содержимое каждого бочонка и с завязанными глазами могла найти ту самую наливку.

Сейчас тоже нашла. Даже успела взять бутыль в руки. Но наверху послышались тяжелые шаги. В погребе неожиданно погас свет. И со стуком закрылась дверь.

– Эй, кто там?

Вернув бутыль, где взяла, я поспешила наверх. Легко взлетела по лестнице. Ни за что не зацепилась. Не ударилась. Но, к сожалению, на этом моя удача закончилась.

Совсем как в первое наше с князем свидание здесь, дверь была закрыта. Замок никак не поддавался на мои толчки. Холодное дерево оставалось равнодушным к проклятиям. А из-под узкой щели снизу лился яркий свет и сочился запах. Странный! Горьковатый, знакомый и пугающий.

Глава 26. Злой и страшный, но не волк

Дамир.

Стоило отъехать от усадьбы, работа, как ревнивая баба, взяла меня в оборот и принялась иметь в мозг с особым цинизмом.

На телефон сыпались сообщения. Он не переставая звенел. И даже собственные мысли со странного конверта очень быстро перескочили на работу. «Успеть сделать то», «узнать это», «договориться об остальном» – так без конца и без края, будто я чертова машина.

Раньше это неплохо настраивало на рабочий лад. Как зарядка! Сейчас злило. Все дела вместе с партнерами сидели в печенках. Я отвечал на звонки, слушал звуковые сообщения, раздавал указания, но больше всего хотел повернуть назад.

Устроить еще один нагоняй разленившимся работникам усадьбы. Напиться вкусной колодезной воды. И потребовать у Даши яичницу. Как вчера вечером. С жидкими желтками, поджаристой колбаской и зеленым луком сверху.

Хрен знает, чего переклинило на этой яичнице и работниках. Не деликатесы и не профессионалы, ради которых стоило напрягать голосовой аппарат. Но все равно повторил бы. А потом увел бы Дашу в нашу спальню и снова повторил, только кое-что другое – без еды и посторонних.

Самым простым объяснением таких желаний был хороший секс. С Подберезкиной он был охренительным. Беременной она стала еще более жадной до ласки. Откликалась так, что яйца ныли от одних лишь воспоминаний.

Но та нудная штука, которая числилась у меня совестью, намекала, что дело не только в ебабельных качествах моей главбухши.

Устроиться с ней можно было и в Питере, и в машине, и в ее микроскопической квартире. Носом Даша не воротила и цену себе не набивала. Однако тянуло именно в усадьбу. Отодрать эту барышню-крестьянку на старой кованой кровати. Повалять потом немного по свежей травке на лугу. И вырубиться под стрекот кузнечиков.

С ухода из семьи так не тянуло ни в одно место. Менял квартиры, менял номера в отелях и ехал дальше. А тут... Левданский своими байками про семейство в усадьбе, видимо, проклевал дыру в мой мозг. Подсадил помещицкую заразу.

Сложно было полностью переключиться на работу и не сдать назад. Как клин какой-то. Крутило что-то внутри, дергало. Словно шизофреника звало обратно. Даже просьба Бадоева срочно, пока пальчики еще можно снять, привезти конверт в Питер уже не заставляла так часто жать на педаль газа. Подостыл для спешки.

А после опасного поворота, где вчера улетела в кювет подружка Даши, желание развернуться и поехать назад превратилось в навязчивую идею.

Спасение казалось очевидным – набрать номер Вити и выяснить, когда он будет в усадьбе. В вопросах безопасности Витя точно был лучше меня. Но, стоило взять в руку телефон, вызвать охранника, что-то будто стрельнуло в голове.

«Мерс» сделал полицейский разворот еще до ответа. Знак «Опасный поворот» снова остался позади, и теперь нога словно поселилась на педали газа.

До усадьбы я добрался быстро. Витя к тому времени успел отчитаться о поездке на станцию техобслуживания и заверить, что едет за Дашей. Торопить его или что-то уточнять я не стал. Вместо этого, подняв тучу пыли, затормозил прямо у крыльца. Так и не заглушив двигатель, бросил машину и рванул в дом.

Никогда не думал о таких вещах, как интуиция, шестое чувство и прочее. В моей жизни все подчинялось строгому расчету. Я даже из отцовской компании уходил, четко понимая, где смогу заработать больше. С нуля, но быстро и сам.

Однако сейчас... Это был какой-то инстинкт. Вне логики, вне здравого смысла. Животный.

Я не мог объяснить самому себе, почему так волнуюсь. Но, стоило Даше не откликнуться на первый мой зов, то, что считал сдвигом по фазе, превратилось в слепое бешенство.

На то, чтобы обежать все хозпостройки и заглянуть в каждый сарай, ушло, наверное, минуты две. На то, чтобы осмотреть каждую комнату в доме, еще меньше. Но, как только меня занесло в кухню, как только почувствовал запах газа, время словно остановилось вообще.

Мой крик «Даша!» мгновение в мгновение совпал с глухим «Дамир!». Сердце больно ударилось о ребра, и ноги с руками заработали на автомате.

Не помню, где я нашел топор. В сознании не осталось ни одного воспоминания, как рубил массивную дверь подвала. Ту самую, которую еще совсем недавно сам запретил Левданскому портить.

Опомнился, лишь когда сбежал по лестнице вниз и схватил с бочки свою перепуганную зареванную женщину.

– Мир, здесь газ! Внизу, – она всхлипнула, гордо смахнула со щек прозрачные капли и прижалась ко мне, как попавший в воду котенок.

– Знаю. Но теперь все хорошо. Ты в безопасности.

Не задерживаясь ни на секунду в подвале, я подхватил ее на руки и понес наверх. Летел через ступеньки. Не замечая порогов и наваленной мною кучи мусора, спешил подальше, на воздух.

– Я... Я только спустилась, а дверь... Она закрылась. – У Даши начали стучать зубы, и всю ее стало трясти.

– Но ты ведь у меня умница? Ты сразу взобралась на бочку? Не успела наглотаться?

– Да... Да! Я поняла. Только... – слезы хлынули сплошным потоком. – Только... Думала, никто не успеет. Боялась, что так и останусь там... а малыши...

– Даш, все прошло. Ни тебе, ни малышам ничего не грозит.

На ноги я поставил свою Подберезкину уже на улице. Открыл заднюю дверь «Мерса». Затолкал Дашу на сиденье и сам устроился рядом.

Умер и воскрес.

На то, что новую рубашку постигнет участь прежней, было плевать. Хоть до трусов пусть мочит! Только бы чувствовать ее возле себя, слушать глухой шепот и знать, что успел.