Лейкоцит 2 (СИ) - Захаваев Антон Евгеньевич - Страница 11

По крайней мере будь я на его месте, то именно так бы и поступил.

Остаток пути до заветного регенерационного сегмента наш многочисленный эшелон снова двигался практически в гробовом молчании. При это взгляды, которые то и дело искоса бросали в мою сторону многочисленные посторонние нуждающиеся в лечении метаморфы отчётливо давали мне же понять, что в самое ближайшее время касательно того якобы случившегося между мной и главой тейма Неренгхай прецедента, пойдут самые разнообразные слухи. Те самые слухи, на которых, к слову, если я всё ещё хочу целым и невредимым выпутаться из всего этого политического дерьма, мне тоже придется хорошенько сыграть.

Грёбаная политика! Грёбаные интриги!

— Почти пришли милый. — Внезапно подала голос Нагайна. — Ещё шагов сто до поворота, и мы все будем на месте.

— Будем, милая. — Почему-то невольно принявшись считать те самые оставшиеся шаги вздохнул я. — Ибо, куда мы сейчас денемся-то?

Пятьдесят шагов…

Сорок…

Двадцать…

Пять…

Вожделенный поворот, и… Новая задница. Точнее очередная, знакомая мне ещё по помещению с регистрационным бутоном огромная дверь в виде все той же самой человеческой задницы, при виде которой я невольно поймал себя на двух мыслях:

Одной из которых было, что данного рода «дизайн» дверей для здешних… «Технических помещений» это походу норма.

А другой, что, теперь-то уж, по ходу, это реально… Знак судьбы. Недвусмысленный такой знак судьбы.

Внутри, тот самый регенерационный сегментум представлял собой очередное круглое накрытое мясным куполом помещение. Более чем внушительное, забитое очередной же толпой метаморфов помещение, с шестью по кругу установленными в нём, наполовину утопленными в полу, а также увитыми светящимися сосудами, не менее внушительными, упорно напоминающими мне… Стручки арахиса капсулами, напротив каждой из которых к тому же располагался установленный на специальном постаменте отчётливо пульсирующий… Человеческий мозг.

Да, да, и ещё раз да! Это реально были самые натуральные пульсирующие человеческие мозги, при виде которых мне же, вроде как более чем психически устойчивому, пережившему уже целую кучу всего, и вся мне же, невольно стало откровенно дурно. Нет, разумеется, виду на этот счёт я не подал, и даже от любых уточняющих вопросов пока воздержался, но… Каких же, Биом свидетель, усилий мне всё это стоило. А ещё, при виде всё тех же самых пульсирующих мозгов я невольно поймал себя на мысли, что… Уж не замешан ли в изготовлении данного, хрен его знает, чего, тот самый обычно не упоминаемый всуе Великий дом Разложения? Поймал себя на мысли, что, а если данные мозги, под девизом: «Вы совершили настолько страшное преступление, что даже смерть будет для вас слишком мягким наказанием, а потому искупить свою вину вам предстоит совершенно иным образом», и были вынуты тем самым Великим домом Разложения из тех самых умудрившихся таки получить статус паразита метаморфов.

Да, возможно это всё звучало как бред, но… А, что, если задуматься, вообще сейчас не было тем самым бредом?

Состоящий из живого мяса мир, где любой желающий со временем мог превратиться в какого угодно… Монстра?

Столовая, где для того, чтобы перекусить нужно было присосаться к растущей прямо из стены женской сиське?

Торчащая в моей башке, играющая роль живого передатчика, и дающая доступ к интерфейсу личинка под названием Кной?

Сам этот грёбаный интерфейс?

Ну, действительно? Ну, что из всего этого сейчас не было клиническим бредом? Что?!

— Так! А ну, успокойся! — В бесчисленный уже раз мысленно скомандовал себе я. — Успокойся! Потому что ты опять думаешь совершенно не о том, и эти… Грёбаные пульсирующие мозги, откуда бы они тут не взялись, тебя сейчас вообще никаким боком не касаются! Никаким! Ясно?! А потому давай концентрируемся на гораздо более актуальных вещах. Например, на… — Я аккуратно, но при этом максимально пристально вгляделся по сторонам.

— Что-то не так, гарн? — Осторожно поинтересовался у меня Кенджш.

— Чего? — В который уже раз искренне не понял я. — В смысле, как ты меня назвал?

— Гарн. — Повторил тот. — Этим словом, если так можно выразиться, официально именуют лидера герша. А мы ведь теперь полноценный герш. У нас ведь теперь даже название есть. Мы «Нерн».

— Ясно. — По-прежнему буквально сканируя окружающее пространство отозвался я. — Учел. А как официально называют лидера, официально же зарегистрированного тейма, если не секрет?

— Магистром. — Пожал плечами рептилоид, и немного помолчав повторно поинтересовался:

— Что-то не так, гарн? Тебя сейчас что-то напрягает?

— Нет. — Успокоил того я. — Просто прикидываю к какому именно из данных регенерационных коконов очередь меньше, а то мы всё-таки далеко не Фассар, и не… Наложница Ынраха, чтобы нас сейчас вот так вот запросто к этому самому регенерационному кокону без этой самой очереди пропустили.

— Могу легко устроить, чтобы вас действительно пропустили без очереди. — Как бы невзначай буркнул вклинившийся в данную беседу, явно решивший не упускать возможности, настроить со мной дополнительный ответный контакт Ынрах. — Хотите?

— Хотим. — Кивнул я. — Очень хотим. Но, тем не менее, и со всем возможным уважением, от данного предложения откажемся. Потому как мы с моим гершем до сих пор не сделали ничего особенного, чтобы сейчас лезь поперёк других, куда как более сильных и влиятельных, нуждающихся в лечении метаморфов. Да, мы, наш герш, спас Церну. Твою Церну. Но… — Я выдержал паузу, и всё так же в первую очередь максимально играя на публику продолжил:

— Вот только на тот момент мы сделали это не ради какой-то там потенциальной награды, а в первую очередь исключительно потому, что просто могли это сделать. Понимаешь, Ынрах? Да… — Я демонстративно слегка виновато потупился. — Да, я понимаю, что Биом — это не санаторий, и что он в основной своей массе невообразимо жесток. Понимаю, что здесь всем правит естественный отбор, в процессе которого сильные должны еще больше возвыситься, а слабые обязаны сдохнуть. Я не тупой, и прекрасно всё это понимаю, глубокоуважаемый Ынрах. Однако при этом… — Я пристально уставился ему в глаза. — Однако при этом я считаю, что у каждого должен быть шанс. Это, если вам будет угодно, наш основной принцип. Мой в частности, и моего отряда в принципе, принцип. Да, повторюсь, мы спасли твою Церну. Но лишь только потому, что могли её спасти. А ещё, я принял в свой отряд, в свой герш, того самого отвергнутого всеми Лялю. Принял, точно также лишь потому, что мог его принять, и кроме меня этого бы не сделал никто. Однако это не значит, что я и мой отряд, требуем за это какой-то… Как говорили в моей родной изоторной локали: «халявы». Нам не нужна халява, Ынрах. Ибо это самая дорогая вещь на свете, и она какому-то ничтожному покалеченному младенцу в моём лице будет не по карману. Поэтому, если ты всё ещё хочешь меня отблагодарить, то лучше дай мне, и моему отряду работу, Ынрах. Работу, которую…

— Он что?! — С откровенным изумлением в голосе воскликнул кто-то из толпы. — Он реально забрал к себе в отряд того самого Лялю?! Реально забрал?!

— И даже более того. — Отозвал ему другой голос. — Он к себе в отряд ещё и возрожденную забрал.

— Реально?

— Угу. Сам всё видел. А ещё он походу с самим магистом Фассаром умудрился поссориться.

— Да, ну?

— Ну, да.

— И при этом, тот несмотря на это допустил его со своим отрядом в регенерационный сегмент?!

— Типа того. — Буркнул один из собеседников, и воздухе повисло напряжённое молчание, во время которого практически вся толпа снова принялась дружно искоса набросать меня крайне своеобразные взгляды. А, я… Всё что я делал в ответ, это снова мысленно, сугубо мысленно, улыбался, ибо уже в который раз своего походу добился.

— А если я всё-таки на этом настою. — Спустя какое-то время поинтересовался Ынрах. — Категорически настою, чтобы ты со своим гершем прошёл восстановление вне очереди? Разумеется, сразу после глубокоуважаемого магистра Фассара, и моей самочки.