Амсдамский гамбит (СИ) - Демченко Антон - Страница 12

Ругань за углом резко умолкла, когда механическая птица Рида сначала зависла прямо перед спорщиками, а затем уверенно опустилась на плечо журналиста.

— О! Дайди, привет, железяка! — улыбнулся Люка, и был немедленно укушен острым клювом за широкий лацкан модного двубортного пиджака. — Ладно-ладно. Извини. Я и забыл, что характер у тебя ничуть не лучше, чем у твоего наглого хозяина. Эй! Верни тетрадь!

На этот раз кадавр не ограничился предупреждением и, во мгновение ока взмыв с плеча Рея, вырвал у него из руки блокнот, с которым Люка не расставался, наверное, даже во сне.

— Кра-арра! — Зависнув в паре метров от ван Рея, кадавр скрипучим воплем дал понять, что он думает о некоторых чересчур болтливых журналистах. После чего, с явным ожиданием уставился на Люку, напрочь проигнорировав застывших от удивления следователей. Наконец, ван Рей вздохнул и развёл руками.

— Ну, извини, извини, Дайди. Я был не прав. Мир?

Кадавр завис на миг, словно размышляя, и, вальяжно подплыв к журналисту, вновь уселся на его плечо, после чего, с самым небрежным видом выпустил немного помятый блокнот из клюва. Подхватив свою собственность, Люка спрятал тетрадь во внутреннем кармане пиджака и потянулся к тубусу кадавра. Дайди тут же клюнул его в протянутую руку, но журналист даже не вздрогнул. Только над его ладонью словно ветерок пронёсся, и оставленная кадавром царапина, вмиг перестав кровоточить, затянулась, словно её и не было. А Дайди моментально потерял интерес к конечности адресата и теперь сверлил своими окулярами уже оправившихся от изумления следователей, также не сводящих взглядов с самого кадавра.

И было чему удивляться. Вообще, «почтальоны» — не такая уж и редкость, хотя сейчас их, конечно, стало намного меньше, чем раньше. Но ещё лет эдак тридцать-пятьдесят тому назад, когда о телефонной связи и не слыхали, трудно было представить дом без подобного посланца. Да и сегодня многие владеют подобными механизмами, способными отыскать известного им адресата на довольно большой территории. Кто-то их коллекционирует, кто-то выдерживает «имперский стиль». В общем, обычным «почтальоном» в Амсдаме можно удивить разве что детей.

Одно «но». Механический кадавр — штука, конечно, сложная… но тупая. Никакого подобия разума в них быть не может. Обычно. А то, что демонстрировал этот почти стандартный с виду «почтальон», было совершенно не похоже на общепринятое поведение его собратьев. А вот Люку ван Рея манеры кадавра ничуть не смутили, как, собственно, не удивил и лёгкий укус почтальона при попытке забрать у него послание. Зато, когда журналист вновь коснулся тубуса, Дайди только пыхнул маленьким облачком пара и кивнул.

— Что ж, господа. У меня появилось неотложное дело, поэтому вынужден с вами проститься. Но уверяю, не навсегда. Мы ещё обязательно встретимся. Всего хорошего, господа, — Люка приподнял дорогую широкополую шляпу и, кивнув следователям, повернулся к ним спиной. Но не успели его собеседники облегчённо выдохнуть, как спускающийся по лестнице журналист бросил им, чуть повернув голову: — И не надейтесь, что я забуду сюда дорогу. Хало.

Следователи скривились и, развернувшись, вошли в подъезд, даже не заметив довольной ухмылки дежурившего у входа постового.

— Итак, Рид. Что тебе нужно от усталого газетчика? — растянув губы в широкой улыбке, проговорил появившийся из-за угла Люка, кадавр на плече которого превратил журналиста в весьма злую пародию на пирата времён Архипелаговой войны[5]. — Впрочем, нет. Для начала, скажи, что ты думаешь о пожаре в этом здании, случившемся сегодня ночью?

— Теряешь хватку, Люка, — покачал головой Рид и улыбнулся. — Стареешь.

— Хм… — ван Рей смерил приятеля долгим внимательным взглядом и протянул. — Ну-ну… Допустим, я поверил. Скажем, до конца завтрака. Ты же не откажешься перекусить в «Тавре»?

— Если только за твой счёт, — хмыкнул Рид, словно невзначай бросив взгляд на окна их офиса, выходящие как раз на эту улицу и, заметив тёмные опалённые пятна над ними, резко выдохнул.

— Не волнуйся, все живы, — Люка всё правильно понял и хлопнул Рида по плечу. — Поехали в «Тавр». С меня завтрак и рассказ о происшедшем. С тебя аппетит и детали в общую картинку. Идёт?

— Куда ж я от тебя денусь, стервятник серого молоха? — с деланной печалью в голосе вздохнул Рид.

— Хм… звучит… под молохом, я так понимаю, ты имеешь в виду наш славный город? Фразочка как раз под нынешнюю погоду, — на миг замерев на месте, кивнул Люка. — Уговорил, покупаю. По талеру за слово, Рид. Лови.

А в следующую секунду в карман Рида упали одна за другой три серебряных монеты, запас которых у любящего эффектные жесты ван Рея был поистине неисчерпаем. Именно серебряный талер он предпочитал оставлять в качестве чаевых, за что был просто обожаем всей обслугой города. Ещё бы! Стоимость серебряной монеты в республике едва ли не вдвое превышает её номинал.

После короткого обеда и разговора с Люкой, довольно скоро понявшим, что его приятель не горит желанием делиться какими-либо фактами, которые могли бы пролить свет на причины поджога офиса одной маленькой компании на Амсдам-илл, ван Лоу, хоть и успокоенный уверениями Люки в том, что все работники офиса в тот момент отсутствовали, всё-таки направил верный Барро к дому Клинта, где ожидал найти не только ван Бора, но и Джанни.

Риду было откровенно не по душе всё происходящее. Но больше всего его не устраивал тот факт, что он ничего не понимает. Точнее, не понимает смысла действий советника. Зачем этому напыщенному уроду понадобилось жечь контору ван Бора? А если это было сделано не по его указке, то… кто и, опять же, зачем?! Конкуренты? Так нет их. Большим компаниям-производителям тяжёлой техники нет никакого дела до мелкой фирмочки ван Бора, а других предприятий подобного класса в Амсдаме просто не существует.

За такими размышлениями ван Лоу и добрался до дома друга. Хозяйка дома, где проживала асура, не соврала, когда Рид беседовал с ней по телефону. Её квартирантка действительно уехала вместе с ван Бором… и сейчас весьма успешно наливалась сухим вермутом без малейшего намёка на лёд или лимонный сок в гостиной своего жениха. По крайней мере, когда ван Лоу появился на пороге, Джанни уже основательно пошатывало.

— А! Явился! — сфокусировав взгляд на госте, протянула девушка и, с явным трудом отлепившись от барной стойки, противолодочным зигзагом продефилировала через всю комнату под ошеломлённым взглядом Рида. Оказавшись в полуметре от гостя, Джанни ухватилась одной рукой за дверной косяк, а длинным, выкрашенным в алый цвет ногтем указательного пальца другой руки, с силой ткнула в грудь гостя. — И-ик, что ты скажешь в своё оправдание… Ри-ик-ид?

— Клинт, старый крот, куда ты смотрел! Почему она пьяна?! — Удивлению ван Лоу не было предела. Джанни, всегда такая подтянутая, правильная и строгая, их Джанни была не просто пьяна… она не стояла на ногах!

— К-как в-вы разго-вар-вар-виете с дир-ик-ректором, ван Лоу! — нахмурилась девушка и погрозила изумлённому гостю пальцем. Но, поскольку другая её рука до сих пор упиралась в грудь Рида, девушке пришлось отпустить дверной косяк. Потеряв столь необходимую ей третью точку опоры, тело Джанни качнулось, и ван Лоу едва успел подхватить падающую асуру на руки. В этот момент из-за спинки дивана, стоящего в глубине комнаты, показалась голова Клинта. Повернувшись словно перископ, голова обвела мутным взглядом гостиную и, наткнувшись на стоящего в дверях Рида, икнула не хуже Джанни. Ван Лоу даже показалось, что до него долетел аромат «выхлопа» друга.

— Поставь мою невесту на пол и иди выпей. Где бар, ты знаешь, — хрипло проговорил Клинт.

После вида пьяной в хлам Джанни, Рид уже думал, что его ничто не может удивить. Пришлось признать свою неправоту. Ужравшийся в доску, ван Бор оказался ещё тем испытанием для нервов инженера. Вечный педант и умник, позволяющий себе пропустить ровно восемьдесят грамм коньяка, и то, в праздничные дни, каковыми он почитал лишь Новый Год и дни рождения нескольких друзей, к коим с некоторых пор присоединился и день рождения Джанни, сегодня валялся на диване и был не в состоянии самостоятельно с него подняться.