Сполохи (СИ) - Ростова Ирина - Страница 42

– Ну а чего ты сразу не сказала? – буркнул Лессе. – Давай свои приметы сюда, разберем. Может, я тебя провожу еще немного, пока Ломме на ноги встает.

– Пойдет через три дня, – пообещала Мист, скосив глаза на своего излечиваемого.

Лессе кивнул.

– Вот на день пути провожу тогда. Ну, что там у тебя после колодца?

Мист еще раз с оттенком тревоги на него посмотрела, но он выглядел вполне искренним, благодарным за помощь своему другу, поэтому, наверное, не было проблемой рассказать ему приметы на часть пути – даже большую часть пути.

– Дальше палец, указывающий в небо.

– Это Эведенская статуя, – тут же подал голос все слушавший Коурон. – Отсюда на север, только чуть к востоку. Примерно день пути.

– Что за статуя?

– Там рука в рост человека торчит из земли. Мы ее обрыли со всех сторон, но я так и не смог понять, в самом ли деле там статуя в полный рост, или просто фигура руки. И зачем такую руку делать?

– Для красоты, – сказала Мист. – Или как указатель.

Про указатель было, на самом деле, вероятно, потому что примета гласила, что нужно найти метку с определенным обозначением, и идти по ней. Мист была готова предположить, что рука там такая была не единственной, и с помощью таких указателей передавались направления, что называется, из уст в уста, следуя традиции эолен толком ничего не записывать, а полагаться только на свою выдающуюся память.

– Дальше стеклянная гладь без оправы, – сказала она. – Озеро?

– Там давным-давно нет озер, барышня. Были когда-то, но теперь нет. Так что разве что следы этого озера искать.

Это было плохо, потому что путь через засушливую землю и без поисков наугад предстоял нелегкий. С другой стороны, приметы формировались тогда, когда озеро в самом деле было, и это была надежная метка. Куда лучше колодца, даже, или статуи, которые можно относительно быстро уничтожить.

– Дальше стена воды.

– Акведук, – хором сказали Коурон и Лессе, и следопыт прямо на карте ногтем прочертил углубление. – Вот так идет. Отсюда и досюда сохранился. От статуи, надо, получается, идти сразу к акведуку, раз озеро не найти.

– Сохранился только тут, а где он был? – уточнила Мист, обводя линию цветом. – Вряд ли поэт знал, какие части сохранятся сотни лет спустя!

– Я считаю, – профессор Коурон отвлекся от зачаровавшей его головы зверя и очертил линию вправо и влево по карте. – Он шел так.

– Спасибо. Дальше там холодные врата. И это конец пути.

Она лукавила, конечно, но дальше холодных врат не собиралась ничего рассказывать, чтобы не провоцировать ненужное любопытство и возможный хвост, прямо сейчас или отложенный во времени.

– Холодные врата, – Коурон погладил свою бородку задумчиво. – Это, барышня, скорее местная легенда, чем география. Впрочем, упоминание ее вашим поэтом придает ей веса.

– Легенды тоже вполне могут привести к нужному месту, – не согласилась Мист, перебирая в голове свои приключения. – Так что меня вполне устроит легенда.

– Как, говорите, подписывался этот поэт?

– А я не говорила, – пожала плечами Мист. – Потому что я не знаю. В университетах не училась, лэр мне и не докладывался. Выдал приметы, и все.

– Сдается мне, барышня, вы лукавите, – покачал головой Коурон. – Вы, я уверен, прекрасно знаете, кто автор этих строк, но еще не до конца доверяете нам. Что же, я, пожалуй, сделаю шаг навстречу и поверю вам первым. Холодные врата, по описанию, это каменные плиты из белого камня, положенные друг на друга. Некое место силы прежних времен, за которым, как гласит легенда, лежал сам эль-Саэдирн.

– Сам эль-Саэдирн или дорога на эль-Саэдирн? – уточнила Мист, не сдержав порыв научного любопытства. В конце-концов, после холодных врат у нее еще было несколько примет, и дорога через перевал начиналась у некого “дерева смерти”, а вовсе не от каких-то там врат.

Коурон смерил ее оценивающим взглядом.

– В университетах, значит, не учились, барышня? А стоило бы, наверное, раз у вас там, я слышал, и девиц берут обучаться. Вопрос правильный, но я был склонен расценивать слова легенды буквально – что сразу за вратами начинается эль-Саэдирн. Правда, я слышал множество слухов о таких камнях совсем в другой части пустоши, так что, я очень заинтересован в том, что вам удастся увидеть или узнать. Поэтому я прошу вас по возвращению сюда написать мне письмо и рассказать, до какого места вам удалось дойти и что вы видели.

И, кажется, он не сильно рассчитывал на то, что Мист найдет эти самые врата, на самом-то деле.

– О, конечно, – легко согласилась Мист, которая очень надеялась на то, что вернуться удастся каким-нибудь более веселым и скоростным способом, тем более, что она давно приготовила, на всякий случай, зелье для создания метки перехода.

Коурон согласно покивал и сказал Лессе:

– Ты, Койл, кажется? Поможешь барышне и ее спутнику со сборами в дорогу. И проводишь, сколько получится. Мы задержимся здесь ровно столько, сколько нужно, чтобы похоронить соратников и обыскать пещеру зверя. Там может оказаться множество интересных археологических находок.

С этим Мист была полностью согласна.

Вечер удалось провести относительно спокойно – они собирали все для недельного похода под руководством Лессе и с помощью старосты, намечали ближайший путь, и размеренная подготовка в компании других людей оказала на Мист вполне умиротворяющее действие. Она даже спать легла совершенно спокойно и уснула, несмотря на незнакомое место, быстро и без проблем.

А потом на нос что-то капнуло. Или тронуло. Или мимо пролетало, обдав воздухом, и Мист открыла глаза.

Сполохи настоящего. Глава 8

Сполохи настоящего. Глава 8

На первый взгляд она была все там же, в общем доме в Гнилицких двориках, и окно, соседнее с ее лежаком, было распахнуто в ночь. Она не могла понять, делись ли куда-то все остальные или просто замерли во сне, но ощущала и видела она только одинокую фигуру на подоконнике.

Мужчина с темно-красными волосами сидел, задрав ноги вверх, на оконную раму, и небрежно откинувшись назад, в свободной и вольной позе, которая выглядела, тем не менее, ужасно неудобной, и смотрел куда-то на улицу. Там, кажется, расстилался какой-то совсем другой, незнакомый пейзаж, и Мист почти успокоенно выдохнула. Кажется, это снова был сон.

Она села в постели, и мужчина на окне обернулся на ее движение, улыбаясь самыми уголками губ.

– Не спится, Эола Эйиладд? Мне бы тоже не спалось.

– Я смотрю, сегодня ты вменяемый, – проворчала Мист, не желая оставаться в относительно уязвимом положении сидящего или лежащего рядом с таким полупсихом, как Мейли-из-Сполохов.

– Или всебяемый, – согласился он, и Мист бездумно скользнула взглядом по его одежде. Если раньше он обычно представал одетым либо в обгорелые лохмотья, либо в сложные эльфийские наряды, то сейчас он выглядел так, словно собрался в поход и ради этого содрал доспехи с Воина. На нем был кожаный нагрудник, и наручи, и поножи с сапогами, и темный плащ, скрепленный на груди чем-то вроде пряжки. Собственно, только пряжка и отличалась, наверное, от обычного облачения Воина, так что либо создатель доспехов нашел для них вдохновение там же, где и Мейли, либо это были те же доспехи, в том или ином смысле. – Так хорошо не чувствовать боли, что забываешь, чем за это придется заплатить, – сказал он, явно потеряв интерес к Мист и снова выглядывая в окно.

Мист осторожно сменила точку обзора, чтобы выглянуть, тоже, и с огромным интересом увидела там сонный городок совсем других очертаний. Высокие дома с затейливыми крышами живо напомнили ей эль-Саэдирн прошлого, который она успела мельком увидеть.

– Геннелит был очень симпатичным городом на моей памяти, – прокомментировал Мейли, из чего она сделала логичный вывод, что они любуются, собственно, воспоминаниями достопочтенного мага. – Он стоял на важном торговом пути, вдоль которого с начала тех времен, которые мы помним, расселялись эолен. Отсюда и до моря, до самого Атенаума шла дорога нашего родства. Многие из нас за всю жизнь могли ни разу не побывать в эль-Саэдирне, но все и всегда знали, что если что-то случится – там всегда есть наш рилантар, который суть и есть все мы, и наша земля, которая есть он сам.