Звёзды - это блюдо, которое подают холодным (СИ) - Духовникова Евгения - Страница 33

— Почему людям нельзя ничего знать о других планетах?

Флойд не ответил.

— Почему людям нельзя в космос? — она непроизвольно повысила голос, и девчонка с книжкой вздрогнула. Клементина испуганно прикусила язык.

— Не пытайся понять, — твердо, и, как ей показалось, слегка печально отозвался Фау. — Ничего хорошего из этого не выйдет.

— Угрожаете?

— Нет. Пытаюсь предостеречь.

— От чего? — не сдавалась она. — Флойды ведь нам не враги. Или… Есть и другие… разумные расы, не так ли? Тенри, к примеру.

Фау схватил её за плечи — Клементина еле успела поставить чашку на стол.

— Что ты знаешь о тенри? Что тебе успели закачать?

Её сердце подпрыгнуло и забилось возбуждённо-радостно. Неужели она сейчас узнает правду — или хотя бы её часть?..

— Тенри — разумная раса, — Клементина почувствовала, что перешла на флойдский. — Эээ… гуманоидная, — она лихорадочно копалась в памяти, но как назло, там не оказалось никакой "дармовой" информации. Разве только тот факт, что сначала Фау, а затем другие флойды приняли её за неведомого "тенри", позволял сделать заключение, что эти самые тенри — гуманоиды, причём очень похожи на людей.

— Продолжай.

Прямо-таки допрос с пристрастием. Пришлось блефовать и сочинять на ходу — в надежде, что интуиция её не подведёт.

— Тенри — геополитические соперники флойдов, — вдохновенно заговорила Клементина, — и хотя сейчас противостояние не в острой фазе, локальные конфликты всё равно случаются. Как правило, это мелкие провокации со стороны тенри.

— Это всё? — тоном экзаменатора спросил флойд.

Клементина хотела добавить ещё что-нибудь, но ее фантазия внезапно иссякла.

— Ну… Если в общих чертах, то да.

Фау облегчённо вздохнул.

— Ясно. То есть, ты ничего не знаешь.

— Ну, спасибо, — слегка обиделась она, будто и вправду держала ответ на экзамене по галактической истории.

— И всё же кое-что тебе удалось угадать, — обескуражил её Фау, ясно дав понять: всё, что она тут наплела, невыразимо далеко от реальности. — Тенри действительно наши враги. И они очень, очень коварны. У них своя логика, отличная и от нашей, и от человеческой, у них свои резоны, интересы и цели… Это куда больше того, что тебе стоит знать. Остальное…

— Не для моих убогих мозгов? — язвительно закончила Клементина.

— Нет. Я бы выразился иначе: остальное — слишком тяжело морально, чтобы забивать этим голову.

Н-да. Те же яйца, только в профиль.

— Угу. — очень вовремя память подкинула картинку, живописную и динамичную, хотя с тех пор прошло немало времени. — Так вы за тенрийцем гнались тогда на катке?

— Тенрийцев на Земле нет, — железным голосом отрезал Фау. — И быть не может.

— А если…

— Никаких "если". Наш военный флот контролирует всю Солнечную Систему и прилегающее пространство.

Клементина с сомнением покачала головой. Ох, что-то он недоговаривает. Сам ведь принял её за шпиона тенри на звездолёте!

Вот только если она напомнит ему сейчас об этом, то почти наверняка услышит в ответ, что это "не её ума дело" и вообще, большие сильные флойды сами разберутся.

— Клементина.

— Да?

Её имя в устах флойда прозвучало так фривольно, тягуче, приторно-сладко, будто его щедро облили кленовым сиропом и вдобавок посыпали сахарной пудрой. От этого её непроизвольно бросило в краску.

— Скажи… Почему ты не смотришь мне в глаза?

Ну и что ей на такое ответить? Потому что не доверяет ему? Остерегается? Боится?

Даже в мыслях это звучит некрасиво и глупо.

— Открою вам тайну, — Клементина заговорщицки улыбнулась. — У некоторых людей есть нетривиальная способность: взглядом читать мысли. Особые… гм… электромагнитные волны сверхвысокой частоты. И не в том дело, что я не горю желанием проникнуть в ваши флойдские секреты, получив в довесок проблем вагон и маленькую тележку. — Она выдержала коротенькую паузу. — Дело в том, что побочным эффектом такого "сканирования" является, увы, сильная боль. — полный притворной жалости вздох. — А мне бы не хотелось подвергать вас такому… нечеловеческому испытанию.

Закончив свой коротенький монолог чуть виноватой улыбкой, Клементина вернулась к своему кофе.

— Я тебя недооценивал, — после долгого молчания изрёк Фау. По его голосу девушка поняла, что он уловил сарказм. — Прости.

— Эээ… за что?

— За тот ужас, через который тебе пришлось пройти на Анде, — флойд глубоко вздохнул, будто размышляя, стоит ли продолжать или нет. — Гипнотический взгляд и возможность генерировать энергоинформационные пакеты, распознаваемые другими живыми существами, — наследие хищных предков. Они вели преимущественно ночной образ жизни и охотились поодиночке. Но иногда добычи становилось мало, и главам семей приходилось выходить на охоту среди бела дня. Тогда-то эволюция и выработала новое оружие, давшее своим носителям огромное преимущество и фактически поставившая их на вершину пищевой цепочки. Должно быть, именно тогда произошёл переломный момент, определивший становление нашей цивилизации.

Клементина слушала, боясь пошевелиться и даже стараясь дышать как можно реже. Нечасто на её инопланетного знакомого накатывали такие приступы откровенности.

Однако если он сейчас скажет, что ей не следует его бояться, что он не причинит ей вреда, или выдаст какую-то похожую банальщину, он её сильно разочарует.

Должно быть, флойд сам отлично понимал, что после всего пережитого девушка не поверит ему на слово. Поэтому до бессмысленных высокопарных фраз скатываться не стал, а сказал лишь:

— Хочешь ещё кофе?

— Благодарю, — вежливо отказалась Клементина. — Как-нибудь… в другой раз. Я, пожалуй, пойду домой.

Пока в кофейню не нагрянули другие посетители — увидят её в обществе флойда, потом ведь замучают вопросами.

Вопреки ожиданиям и опасениям, Фау спорить не стал. Кивнул на прощание и пробормотал какую-то дежурную любезность. Но до самого порога она чувствовала, как её спину буравит внимательный взгляд.

Дома, впрочем, Клементина задерживаться не стала: только оставила дипломат с документами, переоделась и захватила коньки. После общения с флойдом ей необходимо было успокоиться.

Приоткрыв дверь на балкон, она осторожно выглянула на улицу. Парковку отсюда было плохо видно — мешали каштаны, уже успевшие обзавестись молодой весенней листвой, но аэромобиля там не наблюдалось, его характерный силуэт она не смогла бы не заметить.

Сколько соседей и прохожих успели его увидеть? Сколько из них перепугается и побежит звонить на горячую линию? Присутствие флойдов в жизни людей, конечно, давным-давно стало обыденностью, но спецслужбы всё равно отслеживают их перемещения, и вот такие случаи неизбежно привлекают внимание.

А чего Клементина никогда и ни под каким соусом не желала, так это повышенного внимания к себе. Даже когда она плотно занималась фигурным катанием и выступала на крупных международных соревнованиях, ей претила слава во всех своих проявлениях. Фанаты и поклонники, недоброжелатели и завистники, коллеги и конкуренты, корреспонденты и спортивные критики с одинаковым жадным восторгом встречали и успехи, и провалы, не видя никакой разницы: лишь бы было что обсуждать и мусолить. Но она ушла из большого спорта, и столь нежеланная известность схлынула, растворившись как соль в морской воде. В профессиональной среде её, конечно, ещё помнили, а вот обыватели через годик-другой забыли начисто, и Клементина вновь смогла жить как все, без риска нарваться на папарацци по дороге в булочную или в вагоне метро.

А теперь всё могло повториться, причём в гораздо больших масштабах, да к тому же из-за кого — из-за флойда!

Из-за одного упрямого, строптивого, несносного флойда, который совершенно наплевательски относится к принятым у людей общественным устоям — да и к своим правилам, похоже, тоже.

Чтобы потешить свое самолюбие? Вероятно.

Ради удовлетворения собственных амбиций? Не исключено.