За други своя. Добровольцы (СИ) - Эйпур Александр - Страница 14

Мы же свидетели тому, как на Тобол обрушился однажды рой метеоритов.

Их перебили на подлёте, кто — никто не знает.

На соседней планете рванули атомные станции — снова кто-то радиацию слизал, малая толика досталась населению, но те, кто в курсе, уверены на «сто»: други в беде не бросят.

Изделие капитан пустил по рукам. Сердце подпрыгнуло, лишь взял в свои. Каждый испытал нечто своё, довольно взгляда, чтобы впечатления оценить.

И тут же пригласили студентов занять свои места. Взлетаем.

Мелия оказалась совсем неподалёку. Посадка приключилась во время обеда.

Капитан покинул рубку, замер у иллюминатора, высматривая службы.

Я скоренько впитал остатки, подошёл.

— Планшет брать с собой?

— Не будем торопиться. Поедем в разведку. Сам должен понимать: после нашего визита, здесь многое могло измениться.

— Планета на месте, что ещё?

— Нас видели в гостях у той пары. Поглядим: не пострадала ли.

Вот и урок. Мы не пошли пялиться на то, что приготовлено для наших глаз, сделали по-своему. Видимо, потому и взяли на заметку.

— Соседи доложили?

— Так и тележка маршрут запоминает, не обязательно соседи.

Приставленное лицо рекло те же самые слова — к вашим услугам, держите брелок-пульт от каждой тележки, я на связи. На лице лица, как были озвучены уточнения, появилось любопытное выражение:

— Обойдётесь одной тележкой?.. А-а, понимаю: остальные провинились, вы их лишили возможности прогуляться. Что ж, вам виднее. — Служитель тоже записал на картонке знаки, какие разобрал на оболочке корабля.

Снова урок. Никогда не сообщай незнакомцам свои планы, цели и число ртов.

И тележка другая, и за нами, похоже, увязался хвост. Дорога-то хорошая, техника тянет на похвалы, только лёгкий слой пыли вьётся за последними сиденьями.

— Что ж, поедем в центр, попробуем известный способ.

— Гонки?

— Это самое глупое, что можно придумать. Рисковать студентами? — Капитану, кажись, понравилось иное обозначение подчинённых: не добровольцев, а учащихся. И учиться можно до ста лет. Наседка и цыплята.

Одной тележкой осматривать центр — ничего, считай, не потеряли те, кто остался на борту. Всё напоказ, всё кричащее. И люди какие-то полусонные. Уже троих я заметил: шли себе в одну сторону, вдруг передумали и развернулись в обратную. Брелком владел Повар, словно решил сварить кашу из местных достопримечательностей. Неплохо водил, светофоры — это такие столбы, с цветными обозначениями. По зелёному можно ехать смело. Мне кажется, хорошо придумали. А на красном надо терпеливо ждать. Вот как тут устроено, надо будет ещё какие подробности уточнить. Полоски для пешеходов, когда тележкам горит красный. И все подчиняются, как по команде.

Тележек не много, редко кого встретишь, мчащимся навстречу. Туристы нарезают круги, всё дальше отдаляясь от главной стелы, увенчанной непонятными приборами.

— А это что у них?

— Излучатели. На случай бунта и восстания, включают на полную мощность.

— Так я их наблюдаю по всему городу.

— Весь и под контролем.

До меня дошло:

— Так только с пленными поступают!

— Вот ты и сделал вывод. Война закончилась не так давно, вот почему мы здесь.

Совсем другими глазами я стал рассматривать пешеходов.

— Но они в курсе, на каком положении?

— Не все. Выжженная память фрагментами подбрасывает воспоминания, основной посыл — они куда-то шли, надо вспомнить. Потому и отслеживаются все перемещения. Скажем, кто-то повёл себя иначе — его тотчас берут на заметку. Вечером подкатит крытая тележка, приборы выжгут то, что достанут.

— Рабы… Тогда метельщики эти, на перекрёстках…

— Слуги системы.

— И письмо…

— Тс-с! — он приставил к губам палец. — На старой Земле всё во сто крат хуже. Я как-нибудь обрисую положение русов там. Вы же студенты, вот и прочту лекцию. Мне платят, а я ни одной не прочёл, — улыбка скользнула по его губам. — Местные беззащитны перед излучением. Те, кто об этом знает, начали защищаться, пробуют ограждать жилища и постели от излучения. Зато их и вычисляют быстро: поведением заметно отличаются от остальных.

Тележка вышла на третий круг, я подумал — чем дальше от центра, тем безопасней.

— Не так. Излучатели не включают, пока в городе туристы. — И капитан снова приложил палец к губам. Что ж, информации достаточно, остаётся только наблюдать.

К нашим знакомым добрались ближе к вечеру. Повар остановил тележку у тротуара, мы вышли размяться. Прошлись по улице, поймали настороженные взгляды соседей.

— С вами можно пообщаться? — Балуха дотронулся до калитки, заметив хозяйку соседнего дома.

Она слишком резко вскинула голову.

— Лучше уйдите! Вы приносите одни несчастья!

Вот тут и думай. Пережили войну, сами не понимают… или что-то понимают, да не хотят делиться. Значит, с нашими знакомыми что-то случилось. Во дворе никого, звонок не работает. И без хозяев не зайдёшь. Потоптались, капитан предложил отъехать и понаблюдать.

Сделали круг, почти весь квартал обошли, у киоска с газетами задержались. Газеты пишут что-то, да нам непонятен шрифт, разве отдельные слова проскакивают — одно на предложение. Капитан так и сказал:

— Подмена языка проходит постепенно. Старые слова изымаются, вводятся чужие. Мозг человека приноравливается, через несколько поколений, читатели будут справляться лучше. Старая память помалу отомрёт, уступит место новым названиям.

Почему так получается, что именно в этот час, именно к известному нам дому, подкатила крытая тележка? Нас, кажется, не обнаружили, поэтому действовали смело. Два ящика выгрузили к калитке, грузчики, должно, занесли их в дом.

Повар выдержал паузу, предложил:

— Полагаю, можно трогаться. Сейчас сами всё увидим.

На самой малой скорости, нагло пялясь по сторонам, мы играли роль туристов. В том самом дворе суетилась хозяйка. С виду — та самая, муж топтался на крыльце и не мог сообразить, что хочет сделать в первую очередь.

— Собаку заведи! — с подозрительным весельем в голосе, напомнила она.

— Точно! А я верчусь…

Капитан предупредил:

— Если подойти и спросить, помнит ли она нас, каким будет ответ?

Я спрыгнул на ходу, приблизился к калитке.

— Здравствуйте, хозяева.

— Мы рады вам, рады, что обратились. — Хозяйка вдруг нахмурила лоб, что-то быстро соображая. Возможно, мои голос и лицо ей кого-то напоминали. — Если заблудились, то дорога в порт уже рядом. Два квартала вперёд и направо.

— Благодарю за подсказку. А ещё вопрос можно?

— Да хоть двадцать.

— Я вам никого не напоминаю?

Она притихла, рукою коснулась лба, словно предприняла непосильную попытку вспомнить.

— Туристов у нас — каждый день, и все с вопросами. Разве всех упомнишь?

— Извините, значит, я ошибся. — Отступая к тележке, успел сказать: — Всего хорошего, извините.

И только тронулись с места, хозяйка уже начала разговор с соседкой.

На борту всё по-прежнему. Занятия идут, кто изучает матчасть, интерес к системам корабля проявляется не случайно. Двое осваивают печь для плавки серебра.

Капитан глянул, дал подсказку и вернулся на главный пост. Нам в рубку не велят заходить, э-э, то есть, не приглашают, и думаю, это правильно. Проходил вдоль кресел — узнаваемые очертания «Б-2403», часть систем в разрезе. Трое изучают схемы электрических цепей, кто-то механику. Доберёмся и до двигателя, дайте время. Хорошая вещь планшет, на Тоболе их не встречали.

Поймал себя на мысли, сперва обратил внимание на кольцо. Сидит тихонько, а мысль такая. Копия «Б-2403», с малым уточнением, уже где-то ждёт новый экипаж. Повар и начальник связи… Кстати, на борту повар и не нужен. Он для полковников, как и кастрюли с прочим инвентарём. Для чужих глаз, мы можем и варёного чего съесть, только потом выхваривать… Не подходит человеку варёная пища. А как на Мелии, на старой Земле?