Золушка на час (СИ) - Филимонова Лина - Страница 50

— Ну так узнайте! — не сдержался я.

— Постараюсь.

И она начала куда-то звонить.

Мы садимся! Уже можно разглядеть людей на пляже: они загорают и купаются в бирюзовой водичке. Через пару часов и я буду в ней плескаться! Чуть не выпрыгнула из кресла, так хотелось поскорее оказаться в море.

Самолет коснулся земли, нас немного тряхнуло, пассажиры дружно зааплодировали. Я присоединилась к аплодисментам, но не из желания поблагодарить за удачное приземление. Я не боюсь летать, наоборот, очень люблю. Мои овации адресованы морю, солнцу и прекрасному городу Сочи, который с высоты птичьего полета предстал во всей красе.

Похоже, не только я сгораю от нетерпения: все пассажиры повскакивали со своих мест еще до остановки, хотя стюардессы попросили не торопиться. Как тут усидишь, когда море совсем рядом, буквально под боком!

Спускаясь по трапу, я полной грудью вдыхала пряный южный воздух, совсем не такой, как в наших широтах, он влажный и теплый.

Наконец-то я в салоне! Еще немного — и мы взлетим. Глянул в окно на спускающихся по трапу соседнего самолета пассажиров. Все без исключения радостно улыбались и были полны энтузиазма по поводу предстоящего отдыха.

Вон девушка в сарафане как у Лизы. И фигура похожа… Слишком далеко, чтобы разглядеть получше. Конечно, это не может быть Лиза, просто я думаю о ней каждую секунду, вот она мне и мерещится.

Звякнул телефон — я еще не успел его выключить.

Вадим. Что он там пишет? Не успел отвернуться от окна, перестать сверлить взглядом далекую фигурку в знакомом сарафане, как телефон вовсе зазвонил. Снова Вадим. Похоже, его припекло. Я поднес трубку к уху.

— Не садись в самолет, — резанул по ушным перепонкам женский голос.

— Что? Кто это?

Что за странная особа, и почему она запрещает мне лететь?

— Это Полина. Лиза, наверное, уже приземлилась в Сочи. Ее рейс должен прибыть в пять…

— Но как… — начал я.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать услышанное. Это звучало просто невероятно!

— Меня навестил Вадим. — Полина догадалась, о чем я хотел спросить. — Между прочим, я тут ей сосватала обалденного скандинава. Высокий, красивый, из хорошей семьи. Увидел фотографию Лизы и сразу влюбился.

— К черту скандинава!

— Я вообще не уверена, что ты лучший вариант, — продолжала Полина.

— Лучший!

В ответ раздался смешок.

— В общем, я решила дать тебе шанс.

— Спасибо.

— Не садись в самолет.

— Я уже в самолете.

— Так выбирайся из него!

Я шею вывернул, пытаясь снова увидеть фигурку девушки в летнем сарафане. Наверное, это Лиза. Точно, Лиза! А я сижу здесь и болтаю по телефону…

Хотел встать, но меня удержал пристегнутый ремень. И тут я понял, что самолет уже тронулся с места. Он вырулил на взлетную полосу и начал набирать скорость.

— Стойте! — крикнул, расстегнув ремень, и вскочил.

Рядом со мной мгновенно возникла стюардесса. Она улыбалась профессионально успокаивающей улыбкой.

— Пожалуйста, займите свое место и пристегните ремень безопасности. Самолет готовится к взлету.

— Мне надо выйти.

— Займите свое место, — произнесла она уже без улыбки. За ее спиной появилась еще одна стюардесса и стюард.

Последний подошел ко мне и положил тяжелую ладонь на плечо. Я сбросил ее резким движением.

— Я передумал лететь.

— Самолет уже на взлетной полосе! — раздался мужской голос.

К нашей компании присоединился еще один участник в форме. Похоже, летчик. А кто за штурвалом? Самолет все еще движется. А, точно. Их же двое.

— Помощь не нужна? — раздался бас сзади.

Я оглянулся. После начала движения стюардесса открыла шторку, отделяющую бизнес-класс от эконома, и теперь весь самолет пялился на меня.

— Буянов нужно скручивать и высаживать, — выкрикнул кто-то.

— Да он не буян, — успокаивающе сказала одна из стюардесс. — Просто разволновался.

— Выпейте воды, — попросила вторая стюардесса.

И протянула мне неизвестно откуда взявшийся стаканчик.

— Буянов высаживают? — спросил я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Она кивнула.

Я взял стаканчик и выплеснул воду в лицо стюарду: нападать на женщин мне не позволяет воспитание, а причинять вред летчику не хотелось из уважения — ему еще самолетом рулить. У меня не было выбора.

Стюард оказался стойким. Стерпел, не бросился на меня с кулаками, хотя ему очень хотелось, я видел по глазам. Он вместе со стюардессами принялся усаживать меня в кресло. Самолет между тем продолжал движение.

— У меня бомба! — совсем отчаявшись, выкрикнул я.

До здания аэропорта было рукой подать, но нас все равно повезли на автобусе: по требованиям правил безопасности нельзя ходить по летному полю.

Пока мы ехали, я смотрела на самолет, который только что выехал на взлетную полосу. Кто-то уже отдохнул и возвращается домой. Мне тоже придется улететь… но это будет через десять дней! А пока мой отдых еще даже толком не начался. Я чувствовала, как губы расплываются в улыбке.

И ведь я совсем не думаю о Марке! План работает. Хотя вот сейчас я думаю, что не думаю о нем. Значит, все же думаю. Так, хватит!

Странно. Самолет, который уже начал движение по взлетной полосе, замедлил ход. Кажется, он останавливается. Обычно такого не бывает. Похоже, что-то случилось.

— Неполадки обнаружили, наверное, — высказался кто-то из пассажиров.

Мы все с тревогой наблюдали за происходящим.

— А может, террористы, — предположил кто-то еще.

— Не говорите ерунды! — возразила тучная дама. — Какие террористы, когда всех наизнанку выворачивают на досмотре.

— Скорее всего, неполадки, — повторил тот же самый голос.

А потом автобус развернулся, и самолет пропал из поля зрения.

Я сидел в тесной комнатке, надо мной нависали два типа в гражданском. Еще двое в форме стояли у дверей, и один — у забранного решеткой окна.

— Нет у меня бомбы. И никогда не было.

— Это мы уже поняли, — произнес тот, что был у окна. И перевел взгляд на стол, где лежала моя сумка, выпотрошенная и вывернутая. Футляры раскрыты, кольцо и цепочка с подвесками в виде хрустальных туфелек небрежно отброшены. Почему-то именно это бесило меня больше всего. Они трогали кольцо, которое я собирался надеть Лизе на палец. И подвеску, которая должна красоваться на ее тонкой шейке. Хотя винить их нельзя… Я сам во все это вляпался. Причем сознательно.

Я хотел выбраться из самолета любой ценой. И теперь расплачиваюсь.

Неизвестно, сколько времени пройдет, когда они убедятся, что я действительно не представляю опасности. Но и в этом случае меня просто так не выпустят: пришьют хулиганство или еще какую-нибудь статью, присудят штраф. Поскорее бы уже! Но жернова бюрократической машины крутятся медленно.

О, все зашевелились. Меня попросили встать. Защелкнули за спиной наручники. Подтолкнули к открывшейся двери.

Что за цирк! Как будто я рецидивист какой.

Вышли из комнатки и проследовали по длинному коридору. Прошли через рамку, пересекли какое-то пустое помещение и оказались в общем зале, в самом конце. Меня повели к боковому выходу, закрытому для пассажиров.

И тут я увидел ее. Лизу.

Она стояла, смотрела на табло метрах в двадцати от меня. В том самом сарафане, который я так хорошо помнил, с тем самым рюкзачком. Она прилетела! И, похоже, ждет багаж.

Я притормозил, сопровождавшие охранники толкнули меня в спину. Но я уперся. Остановился и крикнул что есть мочи:

— Лиза!

Она дернулась, удивленно захлопала глазами… и посмотрела прямо на меня. В этот момент меня пихнули еще раз, уже сильнее, и, взяв за плечо, поволокли вперед.

— Марк! — услышал я и обернулся.

Лиза бежала ко мне.

Я затормозил, попытавшись растопырить конечности, амбалы по-прежнему волокли меня дальше. Лиза была уже совсем рядом.