Золушка на час (СИ) - Филимонова Лина - Страница 44

В этот момент я оторвал глаза от телефона и посмотрел на одну из дверей. Те самые смежные номера, которые я забронировал для нас с Лизой. Вот почему обстановка показалась мне знакомой! Я видел фотографии на сайте. Меня осенила фантастическая догадка.

А вдруг?.. Это, конечно, полный бред, но мало ли… Вдруг Лиза сейчас в соседнем номере?

Встал и двинулся к двери. Ноги внезапно стали ватными, я с трудом совершал шаги. В горле пересохло. Сердце колотилось как бешеное. Неужели я сейчас увижу Лизу?

Проходя мимо зеркала, боковым зрением зацепился за свой голый торс и трусы. Остановился, повернулся в анфас — и ужаснулся: волосы торчали в разные стороны, глаза красные, взгляд безумный. Еще и изо рта наверняка пахло не розами. Так не пойдет! Нельзя идти к самой прекрасной девушке на свете в таком виде.

Я рванул в ванную, встал под душ, почистил зубы. Выскочил, причесался. Натянул джинсы и не очень свежую футболку. Или лучше надеть белый халат?

Ладно, пойду в футболке: я как-то уже встретил ее в халате…

Остановился у двери, взялся за ручку. Нажал. Она поддалась. Открылась легко, без скрипа и усилий. Я неуверенно покашлял, чтобы предупредить о своем появлении. Медленно распахнул дверь пошире. Сделал первый шаг.

Кровать была разобрана, но пуста. Из ванной доносился шум льющейся воды.

Я замер на пороге, чувствуя, что сердце сейчас выпрыгнет через горло.

Шум воды прекратился. Тишина. Еще немного и я увижу… Лизу?

В тот момент, когда ручка дернулась вниз, меня чуть не хватил карачун.

Успел сделать несколько шагов вперед. Угол обзора поменялся: теперь я видел не только разобранную кровать, но и валяющиеся на полу джинсы немаленького размера — либо мужские, либо принадлежащие даме внушительных габаритов. Лиза такие точно не носила.

На всякий случай я попятился, отступив поближе к своему номеру.

Но дверь ванной распахнулась раньше, чем я переместился на безопасную территорию. В клубах пара появился некто в белом халате. Вадим!

Я чуть не сел на задницу. В общем-то, это вполне нормальный вариант, но я о нем не думал. Я думал о Лизе.

— Смотрю, ты очухался, — ухмыльнулся друг.

— Как мы здесь оказались? — я сразу задал вопрос, который волновал меня больше всего на свете.

— Известно как. Самолетом.

— Ничего не помню, — признался я.

— Я бы тоже на твоем месте ничего не помнил.

— В смысле?

— После пива и двух бутылок водки.

— А почему у меня не болит голова? Ну, почти.

— Не болит? Поздравляю! И скажи спасибо мне. Это я транспортировал тебя в номер и влил в твою пасть двойную дозу антипохмелина.

— Спасибо… Но, блин… этот твой антипохмелин, случайно, не вызывает амнезию?

— Не знаю. — Пожал плечами Вадим.

— И все же, как мы тут оказались?

— Хочешь подробностей? Будут тебе подробности. С какого места?

— Я помню причал, звезды и бутылку в своей руке. Потом провал.

— Так и думал. Так вот, я уже задремал в шезлонге, рассчитывая плавно переместиться в кровать и баиньки, а ты вдруг вскочил. Глаза сумасшедшие, пена изо рта как у бешеной собаки…

— Да ладно заливать!

— Ну хорошо, не было пены. Но глаза были бешеные. Зуб даю. Ты сказал: «Я еду к Лизе». На мой вопрос: «Зачем?», ты ответил: «Жениться».

Вот это да.

— Надеюсь, я до нее не доехал? — уточнил я с опаской.

— Я не пустил тебя за руль. Пришлось применить силу. А потом ты все же вызвал такси.

— Ого.

— А по дороге передумал. Сказал: «Это какое-то наваждение. Надо бежать. Поехали в Сочи». Ну… вот мы и здесь.

— Почему ты меня не остановил?!

— Да это же прикольно — взять и рвануть в Сочи. Круто!

— Ты дебил.

— Я? — Вадим обиженно запыхтел.

— Ага. Но не больше меня, конечно.

— Мы с тобой два дебила! — радостно заключил Вадим.

Мне очень захотелось заехать ему в ухо. Ладно я ничего не соображал, но он! Мог бы предотвратить все это безумие.

Из дальнейшего повествования Вадима я узнал, что мы выкупили весь бизнес-класс небольшого самолета, разбрасывались пачками денег направо и налево. Отель у меня был уже забронирован, я только передвинул даты. К счастью, приглянувшиеся мне люксы оказались свободны — видимо, из-за запредельных цен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вадим утверждал, что в самолете я требовал шампанского, но он попросил стюардесс налить в бокалы газировку. Я не заметил подвоха и хлестал детскую шипучку за милую душу. А еще я всех стюардесс называл Лизами и обещал на них жениться.

— К концу полета тебя прозвали падишахом, — сообщил Вадим.

Я только застонал в ответ, обхватив голову руками.

Я феерический дебил!

Я разбирала шкаф на балконе. Давно хотела, но все руки не доходили. Чего там только не было! Банки с давно засохшей краской, отвертки и пассатижи, мотки веревки и старые кастрюли…

Вытряхнув все на пол, я тщательно вымыла полочки сначала мыльной водой, а потом чистой. Сгребла в мусорный пакет то, что уже точно не могло пригодиться, а остальное начала раскладывать обратно, предварительно очищая от грязи и пыли. Приступила к этому полезному успокаивающему занятию вечером, когда поняла, что в самой квартире мыть и чистить больше нечего. Уже темнеет, хорошо, что у меня на балконе хорошее освещение. И все же при солнечном свете пыль видно гораздо лучше.

Раздался звонок в дверь. Я вздрогнула и, пытаясь подавить зародившуюся надежду, побрела открывать. Задержавшись перед зеркалом, увидела свои поникшие плечи, потухшие глаза. Да это точно не Марк, не стоит и надеяться! Это наверняка тетя Оля.

Я не ошиблась. Это была моя соседка, которая по-хозяйски вошла в квартиру, сунула нос на балкон, затем оглянулась и задержала взгляд на тряпке в моей руке. Покачала головой. Прежде я спокойно относилась к тому, что тетя Оля чувствует себя в моей квартире как дома. Я считала ее практически родственницей! Даже мои родители так думали. Если бы она не жила рядом, мне было бы гораздо труднее уговорить их позволить мне переехать жить отдельно. Но сейчас ее присутствие меня раздражало! Слишком внимательный взгляд. Она видела меня насквозь.

— Что случилось? — поинтересовалась тетя Оля.

— Ничего, — ответила я. — Решила вот разобрать завалы.

— Ночью?

— Да еще не ночь. Время всего десять.

— Вообще-то одиннадцать.

Сегодня понедельник. Тетя Оля вернулась от Марка. Но я не буду ничего о нем спрашивать! Вот уже второй день он мне не звонит и не пишет. И я ему, естественно. Если не хочет меня видеть… Но почему он не хочет меня видеть? Ведь все было так хорошо! Я не понимаю, абсолютно не понимаю. У меня в голове не укладывается, как так можно: сначала окружать меня вниманием, стараться быть рядом, смотреть влюбленным взглядом, целовать… предлагать стать его девушкой! А потом просто исчезнуть.

— Я ведь знаю, в каких случаях ты ведешь себя как уборщица-маньячка.

Да, она знает.

— Иногда уборка — это просто уборка, — выдала я и принялась вытирать от пыли бутылку с ацетоном. Интересно, у ацетона есть срок годности? Может, его пора выкинуть?

— Марк дня два не ночевал дома, — вдруг поставила меня в известность тетя Оля.

Я захлопала глазами и уронила тряпку.

— Мне показалось, тебе это будет интересно.

Не ночевал дома… Что это значит? Где же он ночевал? И с кем?

На глаза навернулись слезы. Я не хотела реветь, тем более при тете Оле. Это так глупо!

Она подошла, обняла меня, похлопала по спине и решительно заявила:

— Ну и черт с ним.

Я всхлипнула.

— Если он тебя не оценил, сам дурак.

Я всхлипнула еще громче.

— Ты красавица, умница, прекрасная хозяйка. В наше время такие, как ты, — на вес золота.

Что за радость, если Марку это золото не нужно!

— Встретишь еще своего принца, в сто раз лучше.

Мне не нужен принц! Мне нужен Марк.

Два дня терпела, не позволяла себе реветь, а сейчас слезы хлынули ручьями.

— Он осел и болван, — приговаривала тетя Оля, продолжая гладить меня по спине. — И еще кобель, конечно.