Золушка на час (СИ) - Филимонова Лина - Страница 34

— А я, наоборот, ожил, — сообщил я.

— Везет тебе. — Лиза снова зевнула. И, свернувшись калачиком на сиденье, сладко задремала.

Сначала я думала, что валерьянка на меня не подействовала. Вернее, подействовала прямо противоположным образом: вместо того, чтобы успокоиться, я, наоборот, стала нервно возбужденной. Пока мы ехали в ресторан, мне хотелось бежать впереди машины, так меня раздирало нетерпение.

Но после еды я стала безмятежно-спокойна: мне хотелось сидеть неподвижно и смотреть в одну точку. В общем-то, я так и делала, удивляя Марка.

С трудом поддерживала разговор, но, когда речь зашла о наших запутанных взаимоотношениях, все же высказалась. В тот момент я ни секунды не сомневалась, что вижу ситуацию кристально ясно и хорошо понимаю, что нужно делать. И сделаю все правильно — не дам себе влюбиться. Свои разумные соображения я рассудительно изложила Марку. Хватило ли бы мне смелости сделать такое, не будь я «под валерьянкой»? Конечно, нет! Смущалась бы, заикалась и вообще избегала этой темы, а тут взяла и высказалась, как на духу. Вот, наверное, Марк обалдел! Конечно, точно не помню, как он выглядел в тот момент — я тогда боролась с одолевшей меня сонливостью и не особо его разглядывала.

В машине меня окончательно усыпило: плавное движение, легкая качка — сопротивляться было невозможно. Я уснула.

Проснулась оттого, что Марк пытался вытащить меня из автомобиля.

— Мы приехали? — сонно пробормотала я.

— Ага, — сказал Марк и подхватил меня на руки.

— Зачем ты меня несешь? — удивилась я.

— Потому что ты на ногах не стоишь.

— Я стою…

Мы подошли к его подъезду, Марк попытался достать из кармана ключ, но у мужчины ничего не получилось, и ему все же пришлось разомкнуть объятия.

Меня штормило, я вцепилась в его шею, он крепко держал меня за талию, пока доставал ключ и прикладывал его к панели домофона. Мы вошли, и Марк снова взял меня на руки.

Не помню, как ехали в лифте, как входили в квартиру. Очнулась я уже на диване. Марк стаскивал с меня кроссовки.

А потом он усадил меня и начал трясти за плечи.

— Лиза, ты слышишь меня?

— Да слышу, — прошептала в ответ.

Глаза слипались, голова была тяжелой и клонилась к мягким подушкам дивана.

— Тебе плохо? Что-то болит?

— Мне хорошо, — я почувствовала, как губы расплываются в улыбке. — Просто спать хочу.

Марк пытался заглянуть мне в глаза, но я не могла держать их открытыми. Тогда он взял и осторожно раскрыл мои веки пальцами.

— У тебя зрачки расширены. Ты что-то пила? Ела какие-то таблетки?

— Только валерьянку.

— Валерьянку? — услышала я удивленный возглас Марка. — Зачем?

— Чтобы успокоиться. Очень волновалась перед встречей с тобой.

— И много выпила?

— Не знаю. Где-то чайную ложку.

— По-моему, это много. Моя мама пьет по двадцать капель.

Марк наконец отстал от меня. Удобно уложил головой на подушку и куда-то ушел. Или не ушел, не знаю — во всяком случае, наконец-то перестал меня тормошить.

Уже засыпая, я слышала обрывки фраз:

— Да, валерьянка. Около чайной ложки. Весит? Ну, килограмм пятьдесят. Кто ж ее поймет зачем… Нет, не жалуется. Говорит, ничего не болит. Просто засыпает. Значит, не опасно? Ладно, спасибо, успокоил.

Потом я почувствовала, что куда-то лечу. Похоже, Марк снова несет меня на руках. Куда? Зачем? Ну почему он не может оставить меня в покое?

А все-таки он такой приятный, теплый… и от него вкусно пахнет. Ой. Я приземлилась на что-то мягкое. И тут же перестала ощущать руки Марка.

— Не уходи, — пробормотала я.

Мне хотелось вернуться в его уютные объятия.

Мне и так трудно сдерживаться, а она еще меня провоцирует! Обнимает за шею, нежно прижимается щекой к плечу, что-то сонно бормочет своими сладкими пухлыми губами…

Пока я нес Лизу домой, думал только об одном: пусть эти мгновения длятся как можно дольше. Мне так нравится держать ее на руках, ощущать всю целиком в моей власти.

Но потом появились тревожные мысли. Почему она засыпает, хотя еще совсем не поздно? И это какой-то странный, нездоровый сон. Она не может из него выбраться, ее не слушаются руки и ноги. Что-то тут не так! Я рассмотрел ее зрачки и увидел, что они расширены. Неужели Лиза принимала наркотики? В это просто невозможно поверить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

К счастью, все легко прояснилось. Моя малышка просто переборщила с валерьянкой! Узнав, сколько настойки она выпила, я позвонил другу-медику. Он меня успокоил: сказал, что, если резей в животе нет и головная боль не мучает, все будут нормально. Проспит часов двенадцать и проснется бодрой и полной сил.

Оставлять гостью на диване нехорошо, я решил отнести ее в мою спальню. Уложу там, а сам посплю в гостиной. Я снова взял малышку на руки — и меня в очередной раз одолели демоны похоти. Я несу самую желанную девушку на свете в свою спальню. Неужели я просто оставлю ее там и уйду?

Может, я бы так и поступил, но Лиза сама попросила меня остаться.

— Не уходи. — Услышал я после того, как опустил ее на кровать.

Не открывая глаз, она отыскала мою ладонь.

Ну разве мог я проигнорировать ее просьбу?

Устроился рядом, обнял Лизу, притянув к себе. Она не сопротивлялась, сама обвила руками мою шею, устроила голову на плече и сладко засопела, уткнувшись в меня носом.

Лежать трупом, в то время как Лиза оказалась в моих объятиях, я просто не мог. Это было выше моих сил! Я сам не заметил, как одна моя рука скользнула к ее нежной шейке, а вторая обхватила гибкую талию. Я перебирал ее волосы, гладил пальцами шелковистую кожу. Не удержался — коснулся губами виска, скользнул ниже, по щеке, дотянулся до шеи, легонько прикусил маленькую нежную мочку. Аромат девичьей кожи сносит башню! Я хочу ее невыносимо, до сумасшествия…

Вот я уже навис над ней, осыпаю поцелуями, тяну вверх футболку, обнажая плоский гладкий живот. Лиза сама тянется мне навстречу. Но вряд ли она сейчас понимает, что происходит. Ее глаза закрыты, она то ли во сне, то ли в забытьи. И она тоже меня хочет — я это чувствую по ее участившемуся дыханию, по жару тела.

Я хочу целовать ее всю, каждую клеточку ее нежного тела.

Немного повозившись, избавил девушку от футболки. Когда увидел грудь, прикрытую черным кружевом, все сдерживающие барьеры рухнули.

Для начала я легко дотронулся до соблазнительного холмика, сжал его ладонью. В ответ на мои действия с губ Лизы слетел еле слышный стон…

Сон был тяжелый и многослойный, как охапка одеял, я никак не могла из него выбраться. С большим трудом продрала глаза и чуть не вскрикнула, увидев перед собой незнакомый глянцевый потолок с точечными светильниками.

Где я?

Светло-серые стены, панорамные окна, огромная кровать… Я у Марка! Лежу одна посреди огромной кровати, прямо поверх одеяла, укрытая пушистым пледом. Резко села и почувствовала легкое головокружение, после которого на меня обрушились воспоминания о вчерашнем вечере. Правда, они были не совсем четкими и все более обрывочными ближе к окончанию вечера.

Вот я решаю успокоиться перед встречей с Марком и щедро лью в стакан валерьянку. Сижу в машине, подпрыгивая от нетерпения, ковыряю вилкой салат, изо всех сил борясь с сонливостью. Потом мы говорим по душам, и я как на духу выкладываю все свои сомнения. А затем… провал. Помню только, что Марк нес меня куда-то. Видимо, сюда. Но что было дальше? А что, если я… если мы…

Только мне в голову пришла гениальная идея ощупать себя и выяснить, есть ли на мне одежда, как на пороге появился Марк. В свободных домашних штанах и черной майке, ничуть не скрывающей его литые упругие мускулы. Несмотря на все мое смущение и смятение, я не могла им не залюбоваться. Настоящий Аполлон…

— Доброе утро! — произнес он с лучезарной улыбкой.

И с разбегу плюхнулся на кровать рядом со мной.

— Я готовлю завтрак. Ты любишь слегка подгоревший омлет?