Мой талантливый враг (СИ) - Сорокина Дарья - Страница 13

— А если я откажусь? — спросила я безо всякой надежды.

— О, тогда малышка Шай будет изображать качающиеся на ветру кусты до самого выпуска, а после её не возьмет ни один театр, а закончит карьеру она в каком-нибудь грязном кабаре, если ей случайно ноги кто-нибудь в подворотне не переломает.

Меня мгновенно парализовало от ужаса. Понятия не имею, есть ли такая власть у Виктории, но проверять её на моей единственной в академии подруге я точно не хочу. Это уже серьёзные угрозы.

— Дай, хотя бы неделю, чтобы собрать вещи и переехать, — я отчаянно старалась сохранить лицо и не позволить президенту увидеть моей паники.

— Два дня. Я сегодня добрая.

Они ушли, и я наконец-то осталась наедине, напротив своего несчастного отражения с распушим носом. Школьные годы начали повторяться самым отвратительным и извращенным образом, и не было никого кому я бы смогла выговориться.

Сделала глубокий вдох, успокоила клокочущее от ужаса сердце, поправила волосы и вернулась к балетному классу, чтобы поддержать Шайло и проследить, чтобы Виктория сдержала своё слово и не помешала во время прослушивания.

Немного опоздала. Шай уже зашла внутрь. Я протиснулась сквозь очередь и попыталась посмотреть выступление из-за спин других студентов. Сдержанные хлопки только что закончившей девушке, и уже моя подруга вышла в центр балетного класса.

Ни тени волнения на её хорошеньком личике. Идеально зафиксированная поза, и вот из динамиков полилась музыка. Я тут же непроизвольно схватилась за сердце. Мама! Это запись её концерта, я так часто переслушивала его на видеофоне Шай, она не могла не знать, как сильно я люблю это произведение. В нем светлая печаль, горечь расставания и море надежды. Тонкие руки Шайло взметнулись к небу, попытались ухватить там кого-то, но затем обессиленно опустились вдоль тела. Весь этот пронзительный танец был о тщетной попытке встретиться с кем-то там на небесах, и всякий раз моя подруга терпела неудачу, пока вдруг не нашла что-то на полу. Она подняла воображаемую скрипку и принялась играть на ней, кружась по классу.

Да! Именно музыка помогла мне не терять связи с мамой. А моя скрипка тот самый мостик к небесам. Почему я забыла, ради чего все это было? Когда я потеряла свою искру и превратилась в такую формалистку?

Закончилось выступление Шай взрывом аплодисментов, и только я не хлопала, а смахивала с лица слезы. Хочу обнять подругу. Сказать, как сильно люблю её. Попросить прощения за то, что моя дружба помешала ей раньше получить большую роль на сцене. Но я не смогла. Трусливо пряталась за спинами, боясь даже шаг ей навстречу сделать и все испортить.

Не дождалась оглашения финальных результатов прослушивания и сбежала, чтобы не бросить тень на триумф Шай. Я не останавливалась до самого хранилища инструментов. Толкнула тяжелые двери и сразу же почувствовала целительную силу и вибрации спящей на струнах музыки. Виолончели, гитары, скрипки ждали что кто-то возьмет их в руки, вдохнёт жизнь и разбудит от вынужденной дрёмы. Отчего-то мне всегда было жалко, оставленные здесь инструменты. Без хозяев. Без семьи. Для кого-то просто досадная замена, для других промежуточный этап перед покупкой скрипки или гитары, с которой будет не стыдно выходить на сцену.

— Госпожа ден Адель? — стоящий за стойкой огненно-рыжий парнишка-работник хранилища удивленно поправил очки. — Что-то случилось с вашей необыкновенной скрипкой? Неужели, она пострадала во время пожара? Такая потеря!

— Ох, нет-нет, с моей скрипкой все порядке, хвала Музам, — я прищурилась, пытаясь разглядеть имя на его нагрудной табличке.

— Майкл, — пришел мне на помощь студент. — На первом курсе мы вместе посещали семинары по истории музыки.

— Точно, я бы в жизни не забыла твои веснушки... Майкл!

Что я несу? Совершенно не помню его. Зачем вообще заговорила про веснушки, вдруг это деликатная тема? Осталось настроить против себя последнего ещё улыбающегося мне в академии человека.

Но моей наглой лжи Майкл поверил, и вполне дружелюбно спросил:

— Вы что-то хотели взять из хранилища, госпожа Адель?

— Можно на ты, Майкл, — поправила его, потому что весь этот официоз начал меня порядком утомлять.

Лена, Елена, госпожа Адель, принцесса. Сейчас мне как никогда хотелось услышать то самое родное, теплое, надрывное...

— Курочка? — несмешливо спросил Винсент в моих мыслях, и я остервенело замотала головой, чувствуя, что начинаю краснеть.

— Так тебе ничего не надо, Елена? — Майкл озадаченно наблюдал за моим дерганьем.

— Надо... Но...

Наступило самое страшное. Каким образом попросить выдать мне бас гитару? Это кажется куда постыднее, чем наше с Шайло приключение, когда мы, закрывая лица от стыда заглянули в магазин непотребств. Мы краснели, хихикали и очень раздражали продавца, который таких девиц видел каждый день десятками.

— Будете брать что-то? — устало спросил продавец, и мы хором выдали:

— Нет!

— Нет? — переспросил Майкл.

Великие Музы! Да что со мной такое? Сейчас он примет меня за умалишенную. Разговариваю сама с собой, трясусь.

— Обещай, что никому не скажешь! — я уперла руки в стойку регистрации, и парень нервно сглотнул.

— Я нем, как лежащая на столе флейта!

Я набрала так много воздуха в легкие, что у меня голова закружилась.

— Бас гитара. Мне нужна бас гитара. На вечер. Только на вечер! Ничего такого, ты не подумай.

Ужас какой, легче было бы купить один из тех жезлов в магазине утех, чем попросить у Майкла гитару.

— О! Исследование какое-то проводишь, — дежурно изрек Майкл, и я чуть не взвыла от досады.

Исследование! Все было так просто, а я тут целый концерт устроила.

— Да! Я хочу исследовать эти самые бас-гитары. Звучание, история, известные музыканты.

— Интересно, я бы почитал твою работу, сейчас посмотрим.

Он уткнулся в журнал и принялся водить пальцем по каталогу, чем дольше он это делал, тем сильнее мрачнел.

— Погоди-ка. Я перепроверю, — извиняющимся тоном пробормотал Майкл, пролистал каталог ещё раз. — Ничего не понимаю. Минуту.

Он ушёл из-за стойки и направился к стеллажам с инструментами, а я нервно покусывала губу. Да что не так-то? Хотя почему я спрашиваю. В последнее время со мной все не так! Развернула к себе каталог инструментов, чтобы увидеть, что же так огорчило парня.

Ясно.

Напротив каждой бас-гитары академии стояла сегодняшняя дата и буква «В». Кто-то, а у меня нет ни единого сомнения, что это вездесущая Виктория, разобрал все инструменты ещё до обеда! Шесть штук! Теперь понятно, почему она так злилась. Видимо, узнала, что я буду играть с её обожаемым Винсентом, и прибежала права качать и угрожать. Все беды от этого чертова Вестерхольта! Дисквалифицировали с конкурса, выгнали из сестринства, облили жижей, плюнули в пюре. А теперь меня ждёт очередной позор. Я планировала утереть Винсу нос во время выступления в клубе, показать, чего я стою, но все уперлось в банальное отсутствие бас-гитары? И что мне теперь делать?

Майкл вернулся к стойке и удрученно развел руками.

— Придется тебе, Елена, писать исследование о другом инструменте, ну или попросить у кого-то.

У кого-то... Бас гитара есть у Вивиан, но мне духу не хватит заявиться к ней после всего.

— Великие Музы, что же мне делать?

Мысленно взмолилась к хранителям академии.

— Говорю же, выбери другой инструмент.

Настойчиво повторил своё предложение Майкл, как если бы я высказала свою мольбу вслух.

Странный он. Я бы точно запомнила его, если бы мы ходили на одни занятия. Волосы практически огнем горят, какие рыжие. Клянусь, мне даже чудится треск пламени. А глаза-то? Они вроде карими были, а сейчас голубые. Мне чудится? Я даже проморгалась. Нет. Его точно не было среди студентов первого курса. Кто он такой?

— А можно мне зайти в хранилище? — осторожно попросила его.