Свобода и Магия (СИ) - Вишневенко Максим - Страница 33

— Ты присаживайся, потом достанем, — Салтыков махнул рукой, — Как мне сказали эти два товарища, что теперь ты кое-чего знаешь, я и решил тебе его показать. Это нюхлер.

— Кто? — у Эдди в голосе была смесь досады, интереса и непонимания. А нюхлер тем временем развернулся и подбежал по столу к тому же мужчине, у которого пытался отобрать золочёную ручку. Подбежал и стал обнюхивать, словно бы пытаясь понять, где тот прячет своё сокровище.

— Нюхлер, магическая тварь, — пояснил Михаил, — Добрый и ласковый, но шкодливый и вороватый. Тянет в свою сумку всё, что блестит. Ну, или просто ему понравилось.

— И там переваривает? — Рихтер присел на стул.

— Нет, — усмехнулся Свят Вениаминович и привлёк внимание нюхлера щелчком пальцев. Зверёк повернулся к нему, подбежал и забрался на раскрытую ладонь, чтобы Салтыков пересадил его на плечо, — Оно там просто лежит, а потом этот засранец уносит его в свою нору и там складывает, — он почесал пальцем живот питомца, — Отдай!

Нюхлер поёжился, чихнул, раскрыл свою сумку и чуть вытащил оттуда край телефона. Салтыков подхватил его пальцами и потянул из сумки. Зверёк обхватил свою добычу передними лапами, но мужчина поднял руку и стряхнул его на стол.

— Забирай, — он положил телефон на стол и толкнул его к Эдди. Нюхлер на его плече издал возмущённый звук, но с места не двинулся.

— Теперь Эдуард знает о существовании волшебников в нашем мире? — улыбнулся и посмотрел поверх очков на него мужчина в потёртом пиджаке.

— Ну, я всегда верил, что существуют инопланетяне, — пожал плечами Рихтер и поднял свой телефон со стола, — Ну, оказалось, что есть магия. Это круто, — улыбнулся он мужчине и сунул телефон в карман, — Но это как в Д’н’Д, маги круты ровно до момента, пока к ним воин или варвар вплотную не подойдёт.

— И кого же из этих этих двоих ты принял за воина, а кого за варвара? — хитро улыбнулся Салтыков.

— За варвара, явно, того, кто вырезал на лбу неприличное русское слово, — рассмеялся мужчина в очках и поправил их.

— Это была математическая формула, я попрошу, — совершенно серьёзно ответил Куприянов.

— Ладно, — вздохнул Свят Вениаминович, — В любом случае, Эдик, ты теперь знаешь о том, что в мире рядом с людьми проживают ещё волшебники и волшебные твари, — он почесал пальцем голову нюхлера у себя на плече, — И ты должен держать это в секрете. Разглашение подобного ставит под угрозу волшебников всех стран и нарушает Статут о Секретности.

— Простите, Свят Вениаминович, — улыбнулся Эдик и поднял указательный палец, — Я уточнить хочу. А вот те люди, которые сегодня нападали на ребят Игната Кондратьевича, они не нарушали Статус о Секретности?

— Статут, — поправил его Михаил, улыбнувшись.

— Статут, да, — согласился Рихтер, — Хорошо, не стаут.

— Свят, а ты где нашёл такого дерзкого юношу? — по-доброму рассмеялся мужчина в очках.

— Тебе не отдам. — в ответ улыбнулся Салтыков и огладил бороду, — Да, Эдик, как оказалось, после того, как наши товарищи решили поупражняться в алгебре на лбу этого несчастного, в Магической Германии сменилось руководство их мракоборцев.

— Чего? — в совершеннейшем непонимании уставился на шефа Рихтер.

— Виктор Шваниц, тоже волшебник, правда он предпочитает простое немецкое слово цаубер, — произнёс Михаил, показывая рукой на мужчину в очках, тот сдержанно кивнул, — Когда-то служил в Штази, и вот сегодня, как я понимаю, назначен был главой мракоборцев Германии, то есть главой спецслужбы волшебников этой земли.

— А почему мракоборцев?

— Потому что волшебники любят пафосные названия, — ответил Виктор, — Это западная британская традиция, якобы те, кто служат в этой структуре, они борются с тёмными магами во имя магов светлых, которые находятся у власти.

— В смысле, кто находится у власти, тот и за свет? — внимательно посмотрел на него Эдди, — И они каждый раз меняются?

— Вроде того, — кивнул Шваниц, — Всё, как у людей.

— А, так, — вздохнул Рихтер, — А мистер Шваниц здесь затем, чтобы разъяснить мне, как нужно соблюдать Статут о Секретности?

Виктор расхохотался.

— Нет, вовсе нет, — сказал он, отсмеявшись, — Но если нужно, я могу рассказать.

— Ну, основной вопрос, а зачем его соблюдать? — Эдик искренне недоумевал.

— Потому что считается, что как только простые люди узнают о существовании мира волшебства, они захотят его тут же захватить, и захватят. А потом уничтожат, — произнёс Свят Вениаминович, почёсывая пальцем пузико нюхлера.

— А зачем это простым людям? — недоумевающий тон Эдди не изменился, — У нас каждый год к геям и лесбиянкам по букве добавляют, ну, появятся ещё и волшебники. Какая разница простым людям-то до них?

— Традиция, в которой создавался Статут, говорит нам об исключительности волшебников, их величии по сравнению с не-магам, — произнёс Виктор, — Однако же, при слишком частом и близком контакте волшебников с миром простых людей, кайнцауберов, по-нашему, магия истощается, магические создания гибнут, силы уходят у самих носителей волшебства. Так что были и рациональные причины на такую секретность. Волшебники просто не знали иного способа, и были слишком надменны. Некоторые и сейчас такие.

— Ну, так и при частом контакте людей с обычными животными, число животных уменьшается, — пожал плечами Эдик, — Ну, сделали бы заповедник для волшебников.

Тут уже захохотали Романов и Куприянов.

— Проблема в том, что сообщество цауберов считало себя выше кайнцауберов, — улыбался Виктор, — Всё это сродни, как в тридцатые и сороковые года прошлого века мои соотечественники относились к вашим. Невзирая на культурные и технологические достижения вашего народа, всех его представителей считали невеждами, неучами, тёмной безликой массой, не способной ни на что созидательное, только на разрушение. Примерно также цауберы англосаксонской традиции относятся к кайнцауберам. С небольшими отличиями.

— Это что же, — Рихтер обвёл взглядом своих коллег, — Я с фашистами какими-то работаю?

Тут уже настала очередь хохотать Салтыкову. Нюхлер на его плече не ожидал такого поворота и скатился по руке на подоконник, где тут же увидел блестящую зажигалку и начал к ней красться.

— В общем, Эдик, — сказал глава W&C, отсмеявшись, — Волшебники в своей массе те ещё снобы и засранцы. Не любят они простых людей, которые ничего не знают о магии. И считают, что именно из-за таких, как их зовут в англосаксонской традиции маглами, а Виктор зовёт кайнцауберами, магия в мире и пропадает.

— Это как? — снова удивился Рихтер.

— Когда это точно началось, неизвестно, — Виктор снял очки, достал платок и стал протирать стёкла, — Впервые отследили это в XIX веке в Англии и Франции, что волшебники прошлого были сильнее, артефакты прочнее, заклинания могущественнее. Тогда уже существовал Статут о секретности, дабы не допускать кайнцауберов к волшебным делам. И уже тогда мыслители из волшебного сообщества пришли к выводу, что магия иссякает в мире, потому что кайнцауберов и их влияния на мир становится всё больше. Подтверждения этих слов было найдено достаточно быстро, когда во время Драки за Африку[1], британские и французские цауберы столкнулись с туземными шаманами, колдунами, волхвами и оказывались ими побеждены. Очевидным выводом для них было то, что цивилизации в этих диких местах не было, потому волшебство там было сильнее. И упустили они из виду, что ещё с шестнадцатого века португальские волшебники предостерегали своих европейских коллег вести себя неуважительно или вступать в конфликт в Китае и Юго-восточной Азии с тамошними магами.

— Но ведь Африку и Китай в итоге завоевали?

— При помощи колониальных администраций, христианских миссионеров и цивилизации они там закрепились, — улыбнулся Виктор и надел очки обратно, — То, что простым волшебникам запрещено лишний раз контактировать с простыми людьми, не мешает это делать министру магии и некоторым другим представителям верховной власти. Как говорится, кто б им запретил? Однако же, европейские маги ничего де факто не смогли завоевать. Всё же они везде в колониях были на правах гостей, не выходя из крепостей слишком далеко. По джунглям Борнео, пескам Аравии и даже в смрадных трущобах Макао им было опасно находиться, там встречались те, кто с ними может выйти на бой на равных и победить.