Бесцветный (СИ) - Войкин Александр - Страница 22

— На, сука!

Тварь рыкнула, ловко махнула когтистой лапой — и меня снесло к середине поляны. Грудь ожгло, боль стеганула по нервам. Перекатившись, я вскочил на ноги, окинул себя быстрым взглядом. Куртка разорвана, как и рубашка, на груди несколько глубоких рваных ран, из которых с готовностью побежала кровь.

Скверно, кломса за душу! Чем больше крови потеряю, тем быстрее выдохнусь. Нужно поскорее заканчивать бой.

Похоже, монстр думал так же — резво развернулся и ринулся на меня. Я отпрыгнул от очередного удара лапой, со всего маху ткнул дубинкой в ответ — угодил в плечо. Что-то хрустнуло, зверь пошатнулся, взвизгнул от боли. Я зазевался — и в следующий миг что-то длинное и шершавое резануло сзади по ногам. Колени подкосились, я рухнул на землю. Сверху нависла лапа, блеснули когти. Чувство тревоги едва не взорвало череп изнутри — я откатился влево, встал на четвереньки, вперив взгляд в противника, шевельнул пальцами. Нити обхватили левую лапу зверя, фиксируя на месте и не давая прыгнуть. И ещё одна нить — поменьше, но толще в диаметре, вонзилась прямиком в уже повреждённое плечо. Лапа подкосилась, и зверь упал, жалобно рыкнув и примяв дёрн. Полыхающие пламенем глаза с ненавистью прошлись по мне. Монстр попытался встать, но лапа не слушалась, и он бессильно взревел.

Повинуясь наитию, я кувыркнулся вперёд и влево, ощутил, как хвост твари зацепил щёку, тотчас запылавшую болью.

Короткий взмах — и дубинка приземлилась на морду хищника. Затем ещё, и ещё, с каждым следующим ударом превращая в кровавое месиво. Тварь заскребла по земле, пытаясь уползти, но тщетно.

Завершающий удар заставил её вздрогнуть и замереть.

Дубинка выскользнула из моих окровавленных пальцев, а сам я упал рядом с поверженным врагом, тяжело дыша. Грудь горела огнём, щека тоже онемела, а ноги сильно дрожали. Откат ударил головной болью, превратив сознание в гудящий колокол.

— Касс! — надо мной склонилось встревоженно лицо Клариссы. — Ты как?

— Жить буду, — прохрипел я. — Что с пацаном?

— Небольшая царапина, да лоб расшиб, — пояснила девчонка. — Больше испуган. Что это вообще за тварь?

— Хороший вопрос.

Я вцепился в землю, с трудом сел, взглянул на монстра. Теперь, после горячки боя, вблизи он казался ещё более уродливым. Словно крыса-переросток, что обзавелась мощными когтями и двумя рядами острейших зубов. Я протянул руку, дотронулся до едва вздымающегося бока. Тварь дышала, но тяжело, с хрипами. Я не бил по бокам — в чём дело? И почему нити сработали не сразу? Не хватило сил?

Кларисса поднялась, подошла к Мальку, обняла. Мальчишка, всхлипывая, прижался к ней. Похоже, теперь у него надолго отпадёт охота сбегать от нас. Правда, как бы после такого пацан в здравом уме остался.

— И зачем ты убежал? — вторя моим мыслям, проворчала Кларисса.

— Что-то… позвало меня, — тихо ответил Малёк. Я вновь взглянул на зверя. Неужели он завлёк пацана? Откуда в лесу такой монстр? В нём заметно что-то от кломса, но сходство ограничивается лишь цветом шерсти да размерами. Кломсы не водятся в этой части Империи, да и не нападают они на людей. Про подобных тварей я раньше вообще не слышал.

Поморщившись, стянул куртку, остатки рубахи разорвал на полосы. Кларисса молча подошла, принялась перевязывать мои раны. Прикосновения ледяных пальцев девушки оказались приятны — моё тело горело после сражения, пот ручьями стекал по спине и вискам.

Неожиданно, лежавший на земле хищник начал меняться. Медленно втянулась под кожу шерсть, уменьшились габариты, исчез хвост… спустя несколько минут перед нами был человек. Совершенно голый.

— Какого…, - пробормотал я. Взяв его за плечо, перевернул на спину. И скрипнул зубами, едва не выругавшись.

Это оказался Ворон. Израненный, тяжело дышащий, но он. Мой черноволосый приятель из тюрьмы.

Кларисса удивлённо вскрикнула, но я лишь молча поднялся, надел куртку, подхватил обнажённого парня и забросил на плечо. Колени подогнулись, но, шумно вдохнув, я стерпел нагрузку, зашагал в сторону чащи. Надо добраться до дома Пайка, наверняка Мэрилин сможет привести Ворона в чувство. Не хватало ещё, чтобы парнишка погиб от моей руки.

— Кто это? — чуть погодя Клар поравнялась со мной, держа за руку Малька. Тот выглядел отрешенным, будто спал на ходу с открытыми глазами. Похоже, сказались последствия ужаса — сознание отключилось, а тело теперь действовало само по себе, ведомое девчонкой.

— Мой друг, — буркнул я.

— И что он тут делает? Он всегда был таким? Почему напал на нас?

Я остановился, бросил на неё раздражённый взгляд.

— Будем задавать тупые вопросы? Или сначала доберёмся домой?

Она обиженно поджала губы, но замолкла. В таких ситуациях у неё хватает ума слушаться. Иначе всё могло бы затянуться надолго.

Лес вскоре расступился, выпустив нас на пригорок. Я с трудом спустился с него в низину, едва не рухнув на размякшую землю, после, оскальзываясь в грязи, забрался на ту сторону. С Вороном на плече это оказалось не так-то просто, и, добравшись до верха, я замер, тяжело дыша.

Мэрилин стояла на крыльце, вглядываясь в сторону леса. При виде нас всплеснула руками и бросилась на помощь.

Её плечо оказалось очень кстати, и вместе мы дотащили Ворона до одной из гостевых комнат. Уложив бессознательного парня на кровать, я обессиленно опустился на пол. Глаза сами собой начали слипаться, мышцы потяжелели, сердце забилось реже, и сознание вот-вот ускользнёт…

— Не спать! — Мэрилин встряхнула меня за плечо. На лице — тревога, она же сквозила и в голосе. — Надо обработать твои раны. Идём!

И снова пришлось подниматься, брести почти на ощупь в сгустившейся коридорной темноте. Повсюду тени, неровный огонёк светильника в руке Мэрилин отбрасывал причудливые силуэты. Или я уже начал бредить? Глаза то и дело закрывались, я на несколько мгновений проваливался в грезы, затем выныривал, продолжал идти, цепляясь за женщину.

Она аккуратно усадила меня в кресло в гостиной, поближе к огню. Сама стащила куртку, затем штаны. Я даже не сопротивлялся, целиком погрузившись в странное состояние полусна-полуяви. Я и не мог бы противиться, сил не осталось даже пошевелить пальцем.

— Его когти, возможно, были покрыты ядом, — будто издалека раздался голос Клариссы. Девчонка села рядом на пол, взяла меня за руку. Серые глаза, полные искренней тревоги, заставили меня рассмеяться.

— Не волнуйся ты так. Это всего лишь я…

— Он не в себе, — поняла Мэрилин. — Сейчас, побудь с ним, я принесу лекарства.

И ушла, оставив нас наедине.

Веки снова налились тяжестью, устремились вниз. Кларисса сильнее сжала пальцами мою ладонь, заставив встряхнуться.

— Не уходи, — тихо прошептала она. В глазах девчонки я увидел слёзы. И это поразило, на мгновение выдернув из дрёмы и равнодушия. Чтобы Кларисса — и плакала?

— Какое… тебе дело? — тусклым голосом спросил я. Она вздрогнула. Губы задрожали.

— Мы же семья, одна бригада. Ты нужен мне. Как и любой из нас.

Я покачал головой. Грудь раскалялась всё сильнее, щека полыхала огнём, мешая думать. Я уже не чувствовал конечностей. Хотелось только упорхнуть на крыльях сновидений — подальше отсюда. Оставить тело. Освободить душу. Не знать, не помнить, не хотеть…

Прикосновение чего-то ледяного к плечу подействовало как прыжок в озеро по весне — я затрясся от холода, застучали зубы — огонь бессильно рявкнул, отступил, затаился до поры до времени.

Мэрилин выдернула иглу из моего тела, отложила шприц в сторону, указала Клариссе на тазик с водой.

Прикосновение тёплой влажной тряпицы к рваным ранам окончательно прогнало сонливость. Я стиснул зубы, чтобы не закричать от боли. Каждое движение девичьих пальцев отзывалось искрой в затылке. Я весь взмок, дыхание стало прерывистым, но спать больше не хотелось. Только вялость в мышцах и в голове, да полыхающая грудь напоминали о схватке.

Клар закусила губу, не сводя с меня грустного взгляда, но упрямо продолжила промывать раны.