Обман (ЛП) - Ромиг Алеата - Страница 42

— И я сказал тебе, что Александрия была твоим алиби, — Алтон сверкнул глазами. — Я говорил тебе, что люди поверят в эту историю. Вы встречались много лет, когда были моложе. Я сказал, что работаю над тем, чтобы вернуть ее домой.

Работает над чем? Я хотела спросить, но не могла прервать их перепалку.

Брайс покачал головой.

— Поверь мне, я бы заставил Александрию, если бы мог. Но я не могу подойти к ней ближе, чем на пятьдесят футов. — Он прищурился. — И ты тоже. Так что не веди себя так, будто это все моя вина. Ты говорил, что она вернется, но знаешь что? Мелиссу до сих пор не нашли. Дело набирает обороты. Я не имею никакого отношения к ее исчезновению, и все же я возглавляю их список подозреваемых.

Мы со Сьюзи повернулись к Алтону, наши губы были плотно сжаты, как будто мы уважительно наблюдали за теннисным матчем.

— Как? Как ты вообще узнал об этом… деле? — спросил Алтон.

Брайс понимающе поднял брови.

— От Мелиссы.

— Она рассказала тебе?

— Да. Она хотела выбраться оттуда. Она сказала, что, если мы будем вместе, она сможет выйти.

— Какое дело? О чем ты говоришь? — заговорила я, когда в комнате воцарилась тишина.

— Похоже, Брайс купил себе спутницу, — Сьюзи, наконец, подала голос, когда ни один из мужчин не произнес ни слова.

Я широко раскрыла глаза.

— Ты купил проститутку? — потом я подумала еще немного. — Ну и что?

Оба Алтон и Сьюзи посмотрели на меня.

Я продолжила.

— Ну и что? Я имею в виду, мне это не нравится. Александрия не будет счастлива, но на самом деле, кого это волнует? По сравнению с жестоким обращением, изнасилованием, похищением… ну, принуждение к проституции кажется довольно незначительным.

— Брайс не покупал женщину на ночь, — объяснил Алтон. — Он купил ее на год.

Сьюзи кивнула, когда я открыла рот.

— На год? — спросила я. — Серьезно?

— Это не секс как таковой, — сказал Брайс. — Это дружеское общение. Готовые отношения с предысторией, которая обеспечит идеальное алиби для моей защиты. — Он снова сел. — Александрия была бы идеальным алиби во многих отношениях. — Он обратил свой взгляд на меня. — Ты знаешь, как сильно я любил ее? Но я не могу ждать, и, честно говоря, не думаю, что ожидание принесет какую-либо пользу.

— Некоторые вещи делаются постепенно, — сказал Алтон.

— Почему? — спросил Брайс. — Почему это так важно?

— Брайс, — начала Сьюзи, — ты же знаешь, мы всегда мечтали, чтобы наши семьи объединились.

Пока она говорила, я украдкой взглянула на Алтона. Он все еще был на грани ярости, на тропе войны. Почему? Это может быть его выход. Если моя теория верна, что он намеревался сорвать свадьбу Александрии и Брайса, это может быть то, что он искал. Почему же тогда он казался таким расстроенным?

Мысли и теории продолжали бурлить. Если бы не Алтон, который рассказал Брайсу об этой компании, я вдруг забеспокоилась, что не смогу доказать, что Алтон несет ответственность за то, что дети не выполнили условия завещания моего отца. Могла ли я ошибиться в своей теории?

Причина, по которой Алтон пришел в ярость, должна была быть в дополнении к завещанию.

Если Брайс и Александрия не поженятся, то, согласно нашему первоначальному соглашению, все владения Монтегю будут принадлежать «Фицджеральд Инвестментс». С дополнением они вступят в завещание. Алтон может потерять все. Брайс останется ни с чем. Законные наследники преуспеют.

Я постаралась унять волнение. Наше спасение было на виду.

— Есть еще кое-что, что ты должна знать, Лаида, — сказал муж.

Поскольку он использовал мое имя, я предположила, что Сьюзи уже была посвящена в дополнительную информацию. Я попыталась сосредоточиться.

— Да ну?

— Брайс, скажи Аделаиде имя своей спутницы.

— Алтон, — сказал Брайс, — в этом есть смысл. Отношения с Челси Мур оправдывают мои поездки в Калифорнию. Я могу подтвердить, что мы были вместе.

Челси Мур? Что еще за поездки в Калифорнию?

— Хотя ты там не был, — добавила Сьюзи.

— Нет, не был, — подтвердил Брайс. — Но мы можем сделать, чтобы это выглядело иначе. — Он пожал плечами. — Она неплохо выглядит, и поскольку они с Александрией были соседками по комнате в течение четырех лет, у нас есть веская причина никому не рассказывать о наших отношениях.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я поднесла бокал к губам и пила, пока не осушила его до последней капли. Поставив бокал на стол, я посмотрела в сторону Брайса.

— Эта девушка, она проститутка? Моя дочь жила с проституткой?

— На самом деле это не проституция, — сказала Сьюзи. — Это дружеское общение, отношения…

У меня сжалось в груди. Ответ был прямо перед нами, но я не могла позволить ему так поступить с моей дочерью.

— Нет.

Все посмотрели в мою сторону.

— Нет, — повторила я. — Брайс, ты не можешь так поступить. Не с Александрией. Сама мысль, что ты переспал с ее лучшей подругой, убьет ее. Поверь мне, я знаю. Это неправильно. Я не хочу, чтобы моя дочь жила с такой болью.

Его глаза сияли, а губы боролись с неизбежной потребностью улыбнуться.

Вино в моем животе, казалось, свернулось, когда его жестокие намерения внезапно стали ясны.

— Ах ты, ублюдок!

— Лаида! — хором воскликнули Алтон и Сьюзи.

— Ты кусок дерьма, — продолжила я, глядя на Брайса. — Вот почему ты это делаешь, не так ли? Дело не только в алиби. Ты хочешь навредить Александрии. Она с другим мужчиной, и твои чувства задеты, поэтому вместо того, чтобы набраться мужества, ты бьешь ее туда, где, как ты знаешь, будет больно.

Маска безмятежности скрывала то, что должно было быть самодовольным выражением лица Брайса. Он был воплощением невинности. Он всегда был мальчиком, который никогда не делал ничего плохого, но всегда был обижен. Бедный молодой человек, которого несправедливо обвинили. Его сдержанность была совершенной.

Может, он не такой, как его отец. В нем также была доля его матери. Она хорошо научила его носить маску и показывать миру только то, что им предназначено видеть.

— Аделаида, хватит! — взревел Алтон. — У нас есть более важные заботы, чем оскорбленные чувства Александрии.

Я встала, уверенная, что мне плевать, что случилось с Брайсом. В дополнении к завещанию говорилось, что, если свадьба не состоится, все заинтересованные стороны будут иметь возможность заявить о своих правах на законную долю. Я урожденная Монтегю. Мое требование будет удовлетворено. Если бы я хотела что-то сказать по этому поводу, пострадал бы молодой человек в конце стола — он и жалкое оправдание его отца.

— Ты прав, — сказала я. — Я сделала все, что могла, следуя желаниям моего отца. Мне нечего бояться.

Алтон прищурился.

— Какого черта? Ты читала завещание до того, как мы поженились. Ты знаешь, что будет, если они не поженятся.

Пульс участился от моей оплошности. Я повернулась к мужу.

— Я имела в виду, что верю в тебя, дорогой. Ты позаботишься о первоначальных обвинениях против Брайса. Ты заставишь все эти обвинения исчезнуть, а также, чтобы исчезла и эта ужасная девушка. К тому времени, как ты это сделаешь, даже Александрию больше не будет волновать, что он искал компанию с одной из ее подруг. А пока я сделаю все возможное, чтобы убедить Александрию, что сердце Брайса по-прежнему принадлежит ей.

— Это соглашение не продлится и года, — сказал Алтон, ни к кому конкретно не обращаясь. — Ровно столько, чтобы убедить адвокатов снять обвинения.

— И тогда ее полезность будет исчерпана, — добавила я.

— И что потом? Я останусь один? — спросил Брайс. — Нет, черт возьми. Я заплатил за год. Кроме того, я не могу допустить, чтобы сразу две мои бывшие подружки исчезли.

— Не исчезли, милый, — сказала Сьюзи. — Им заплатили, чтобы они уехали. Это работало и раньше.

Я прищурилась.

— Раньше? Не могли бы вы объяснить?

Маркус? Она говорила о том, чтобы расплатиться с Маркусом, ее бывшим мужем, убеждала я себя.

Правильно?