Обман (ЛП) - Ромиг Алеата - Страница 15

Все в порядке, расстройство желудка долго не продлится.

Александрия швырнула салфетку на стол, ее золотые глаза метали кинжалы не только в Алтона, но и в меня.

Я знала, чего она хочет. Скрывать эмоции не было сильной стороной моей дочери. Она хотела, чтобы я не согласилась с ее отчимом. Она хотела, чтобы я высказалась и отменила приговор, отправить ее в комнату, не закончив ужин.

Я, честно говоря, не могла вспомнить ее оскорбления — только то, что это снова его разозлило.

Это было нетрудно — поджечь фитиль. Алтон Фицджеральд был бомбой со спусковым механизмом. Он уехал по делам, дав передышку всему поместью Монтегю, но ничто хорошее никогда не длилось долго. С его возвращением начался фейерверк акклиматизации. Цикл повторялся достаточно часто, чтобы стать предсказуемым.

Я не стала спорить, когда она зашагала прочь. Я знала, что она не останется голодной. Джейн позаботится об этом.

Не то чтобы я не заботилась о собственной дочери. Заботилась. Джейн была там из — за меня. Я была той, кто по сей день боролся за ее работу. Наша система работала. Александрия была не единственной, кто испытал фейерверк и толчки после возвращения Алтона в поместье. Вот что я сделала. Я рассуждала так: если бы он был занят мной, то проигнорировал бы ее. Если я понесу еду Александрии, Алтон увидит. Он бы знал.

Когда мой отец был жив, все было гораздо лучше. Как бы я ни винила Чарльза Монтегю II за свою жизнь, он сделал для Александрии все, что мог. Его озабоченность временем Алтона не было оценено, пока оно не ушло.

Я никогда не знала, что происходило во время деловых поездок Алтона. Он не делился никакой информацией о "Монтегю Корпорейшн". Количество алкоголя, выпитого по прибытии, было моим барометром успеха поездки. Судя по этому масштабу, его последнее путешествие прошло не очень хорошо. К обеду он выпил уже пятый или шестой стакан коньяка. Тот факт, что Александрия оставалась за столом, пока не подали основное блюдо, сам по себе был примечателен.

Что отличало этот вечер от любого другого, так это разговор, который последовал после оживленного ухода Александрии. Как только она ушла, Алтон вернул кинжалы, которые она послала мне.

— Твоей дочери нужно преподать урок.

Я подняла бокал с вином, молясь, чтобы частная марка "Монтегю" увеличила содержание алкоголя в нем.

— Ты отправил ее в ее комнату. Я уверена, что это будет иметь эффект.

Он усмехнулся.

— Позор. Она посещает лучшую школу, какую только можно купить за деньги, и все равно ведет себя неуважительно. В самом деле, Лаида, разве твой отец когда-нибудь позволил бы тебе так говорить?

Я подняла вилку и энергично вонзила ее в тарелку. Если я позволю ему проораться, он скоро выдохнется.

Его ладонь ударилась о блестящий стол из красного дерева.

Горничная, стоявшая у двери в кухню, подпрыгнула, и в кувшине у нее в руках заплескалась вода.

— Я задал вопрос, миссис Фицджеральд. У тебя проблемы со слухом? Может, позвонить доктору Беку? Я уверен, что он может сделать больше, чем прописать лекарства.

— Я слышала. У меня нет ответа на этот вопрос.

— Почему? Ты слишком накачалась таблетками? Знает ли добрый доктор, что ты принимаешь его болеутоляющие и запиваешь их большим количеством вина?

Я закрыла глаза.

— Не думаю, что я стала бы так разговаривать с отцом. Александрия — это не я. — И ты ей не отец. Я не сказала последнюю часть, хотя если бы Александрия присутствовала, она бы это сделала. — Алтон, давай закончим ужин. Утром ты почувствуешь себя лучше. Путешествия всегда делают тебя раздражительным.

Громкость его голоса возросла.

— Ты переводишь стрелки на меня?

Это был беспроигрышный разговор.

— Может, нам подняться наверх?

Это было не то предложение, которое я хотела бы принять, но, с другой стороны, после того, как он выпил, я надеялась, что он заснет всего через несколько минут.

Его смех был на октаву выше обычного. Я повернулась к нему, и от этого пронзительного звука у меня по спине побежали мурашки.

— Иногда, — сказал он, выговаривая каждое слово, — я удивляюсь, почему провожу ночи с тобой, когда в коридоре девка, нуждающаяся в укрощении.

Кровь больше не текла по моим венам. Она замерла, падая к моим ногам, и у меня закружилась голова. Вилка, которую я держала, упала на стол, звон остался незамеченным, когда мучительная ухмылка и серые глаза Алтона заставили меня ответить.

Только на мгновение мои глаза встретились с глазами молодой девушки с водой. Я молча наклонила голову, жестом указывая, чтобы она пошла на кухню. Когда дверь захлопнулась, я повернулась к мужу.

— Что ты только что сказал?

Его брови поднялись, исчезая под седеющими волосами.

— Ты слышала. Отправить Александрию в ее комнату, кажется, не работает. Шлепать ее по заднице не работает. Чарльз хотел, чтобы я превратил тебя в достойную жену. — Он пожал плечами. — Я так и сделал. Когда-нибудь Брайс поблагодарит меня.

Я не помнила, как потянулась за ножом для стейка, лежащим рядом с моей тарелкой. Я не помнила, как встала. Из всего, что Алтон говорил и делал со мной, я никогда не спорила. Я никогда не сопротивлялась.

Прежде чем его опьяненный разум успел это осознать, я оказалась за его стулом, лезвие ножа плотно прижалось к его горлу.

— Только тронь мою дочь, и я убью тебя. Я убью нас обоих. — Нож задел его кожу, когда я надавила. — Тебе даже не нужно спать. Я перережу тебе горло или отравлю бренди. Ты никогда этого не увидишь, но клянусь Богом, ты умрешь, и прежде, чем ты это сделаешь, я отрежу тебе член тупым ножом. Это, мистер Фицджеральд, обещание. Я бы охотно провела вечность в тюрьме или в аду. Это ничем не отличалось бы от того, как я живу каждый день.

Защищаясь, он взял меня за руку. С силой, о которой не подозревала, я крепко сжала нож и повернула его. Теперь острие ножа на несколько миллиметров погрузилось в мягкую выемку у основания его горла.

— Скажи это снова. Давай, Алтон. Мы закончим этот фарс прямо сейчас.

Кровь капала с его кожи на белую рубашку, маленький след оставлял растущее пятно.

— Лаида.

Его разум вернулся, когда он сжал мое запястье, заставляя нож упасть на пол, кровь все еще была видна на лезвии. Не успела я опомниться, как он встал. Внезапно я склонилась над столом, стаканы и тарелки разбились, их содержимое покрыло стол и пол. Мои руки были крепко сцеплены за спиной, когда щека врезалась во что-то мягкое.

Персонал Монтегю был слишком хорошо обучен, слишком боялся Алтона и слишком хорошо оплачивался. Никто не входил в столовую. Никто не остановит то, что должно случиться со мной.

Мой живот скрутило, когда эрекция Алтона толкнулась в мой зад. Он мучительно скручивал мои запястья, прислонил губы к моему уху и громко прошептал:

— Вот о чем я говорю. Может быть, она все-таки получила от тебя немного этого духа.

С каждым словом он терся об меня и взял обе мои руки в свои. Потянув меня за волосы, он поднял мое лицо, соус, который был моей подушкой капал со щеки. Его угрожающий тон не исчез, и от его коньячного дыхания у меня скрутило живот.

— Может быть, у меня и так дел по горло.

У меня не было ответа. Я могла думать только о том, что выиграла. Он бы так не подумал, но я боролась и удерживала его внимание на себе. Моя победа привела к безопасности Александрии.

— Продолжай радовать меня, Лаида. Мне нравится мысль о том, что я собираюсь сделать с тобой после твоего маленького трюка.

Я почувствовала, как он поднялся, напевая, оценивая свои раны. Он потянул мои руки выше, вызывая всхлип, который я пыталась подавить.