Голубые ангелы - Абдуллаев Чингиз Акифович - Страница 33

– Что вы хотите этим сказать? – настороженно спрашивает Муни.

– Меня интересует прежде всего, под какое обеспечение банк «Ньюген-Хэнд» предоставил вам такие суммы? Почему целый ряд банков охотно финансировал ваши лаборатории? Не знать этого вы просто не можете. Хотя бы потому, что отвечаете в триаде за финансовую деятельность организации.

Дюпре, приехавший три часа назад, быстро разобрался, что к чему, и теперь они вдвоем с Мигелем обрабатывали Муни. Луиджи было сделано строгое внушение за неумение владеть нервами.

И хотя Мигель постарался смягчить вину Минелли, разбитое лицо банкира говорило само за себя.

Банкир молчал.

– Опять? – поморщился Мигель.

– Послушайте, Муни, мы же условились – предельная откровенность. – Шарль встал со своего стула, подошел к банкиру. – После всего, что вы нам рассказали, ваша жизнь не стоит и цента. Мы, полиция, конкуренты или ваши компаньоны – какая разница? Теперь вы обречены. Ваш единственный шанс – предельная откровенность. Кстати, я сильно подозреваю, что Майкл Хэнд поступил в вашей ситуации именно так, хотя я еще не знаю, кто и зачем допрашивал его. Ясно лишь одно – он исчез именно в тот момент, когда это было необходимо. Меня, например, очень интересует, где он скрывается. Полагаю, что вы знаете, где он. Нет? Жаль. Хотя похоже на правду. Итак, я жду ответа на свой вопрос.

– Хэнд был связан с ЦРУ, – тихо произносит банкир.

Шарль широко улыбнулся.

– Это я знаю. Ну и что?

– Деньги тоже поступали оттуда.

– А, вот это уже лучше. В каких целях? Для чего ЦРУ переводило вам деньги?

– Мы оказывали им большие услуги.

– Конкретнее.

– Наши люди контролировали зону Флореса и несколько раз убирали свидетелей, случайно узнавших об открытии там ценных месторождений.

– Уран? – коротко спрашивает Дюпре.

– Вы и это знаете?! – Муни поражен. – Да, уран. Открытие урана долго держали в тайне. Его обнаружили там несколько лет назад, но некоторым не нравилось, что об этом знает слишком много людей.

– И только за это вам платили такие деньги? – иронически хмыкает Гонсалес. – Ты смотри, какие благотворители. Можно подумать, они не могли обойтись без вас.

– Не только за это. Не только, – банкир словно ищет подходящие слова и наконец выдавливает: – Мы поставляли наркотики ЦРУ и Пентагону. Большие партии. Необработанные.

– Чокнулся! – Мигель, не сдержавшись, вскакивает с места. – Объясни.

– Я ничего не знаю. Дурасо был в курсе всего происходящего. Пентагону зачем-то нужны огромные запасы наркотиков, так он мне однажды сказал.

– Вы думаете, он знал, для чего нужны эти запасы? – спрашивает Дюпре.

– Убежден, – кивает банкир.

– Он работает начальником полиции Мехико? Вы не ошиблись?

– Нет. Я даже однажды был у него на приеме. Там было несколько министров правительства и советник посольства США в Мексике.

– Ясно, – Дюпре мрачно откидывается на спинку кресла и почему-то зло смотрит на Гонсалеса, – с этим вопросом все ясно.

Некоторое время в комнате стоит тишина.

– Мы вас оставим на несколько минут. – Дюпре выпрямляется, жестом приглашая Гонсалеса следовать за ним.

Они выходят в другую комнату. Шарль останавливается, тихо закрывает за собой дверь. В соседней комнате слева спит Луиджи Минелли. Весь предыдущий день он провел за рулем, и Шарль решил предоставить ему отдых, не подозревая, что события развернутся таким образом.

– Ты знаешь, что он американец? – в упор спрашивает Дюпре.

– Да.

– Его настоящее имя Дамиано Конти. Он бывший офицер ЦРУ. Ты понимаешь, что это означает в подобной ситуации? Я не хочу быть неправильно понятым. И не хочу, чтобы в последний момент меня убили выстрелом в спину.

– Не понял. – У Мигеля моментально пересыхает в горле. Они говорят по-английски, и ему приходится труднее, чем Дюпре.

– Согласно инструкции мы не имеем права вести расследование, если в дело замешаны территориальные органы государственной безопасности какой-либо страны. На это нужно специальное разрешение.

– Я знаю, но при чем тут мы? – недоуменно пожимает плечами Гонсалес.

– Один, а может, и двое из нас работают на ЦРУ. Проводить расследование в таких обстоятельствах верх идиотизма. Ты не считаешь?

– Один это точно, а кто второй? – парирует Мигель.

– Не знаю. Ты не знаешь, кто я, я не знаю, кто ты. Я и не имею права тебя спрашивать об этом. Но иногда нужно нарушать инструкцию. Если мы запросим разрешение, об этом моментально узнают в ЦРУ. Их представители и так уже запрашивали наш отдел относительно пребывания в Индонезии. Здесь идет крупная игра, и нельзя ошибиться. Значит, будем рисковать. Но я должен быть уверен в своих людях.

– Я отвечаю за Луиджи, – твердо произносит Мигель.

– И даже в том случае, если нам придется разоблачать незаконные действия ЦРУ и Пентагона? – иронически хмыкает Дюпре.

Гонсалес молчит.

– В любом случае надо решать все втроем. Буди его, – решает региональный инспектор.

Через три минуты Луиджи, уже пришедший в себя, слушает разоблачения Муни в пересказе Мигеля.

– Ну и что?

– В каком смысле?

– Я давно знаю, что ЦРУ имеет связи с мафией. Это естественно. Хорошие источники информации, целая сеть осведомителей. В любой стране полиция имеет своих осведомителей среди преступного мира, это не секрет.

– Но Муни утверждает, что наркотики нужны Пентагону, – сухо замечает Дюпре.

Теперь уже поражен Минелли.

– Он лжет. Я сам допрошу его. Он наверняка лжет.

– Смысл? – Шарль жестом сажает на диван вскочившего было Луиджи. – Он ведь и так сказал слишком много.

Очевидно, Минелли вспомнил в этот момент свою встречу с Кларком у Флореса. Вот почему он молчит. У него не хватает слов на опровержение такой дикой версии. Для чего Пентагону наркотики? Хотя… кто знает…

Каждый задумывается о своем. Наконец Шарль прерывает тишину:

– Мы можем доложить, что задание в принципе выполнено. Лаборатории найдены. Триада раскрыта, ее руководители нам известны. Думаю, что, если мы еще немножко попотрошим банкира, мы выясним и их связного, который выведет нас на их человека в нашем отделе. Но тогда мы никогда не узнаем, зачем были нужны наркотики Пентагону. Почему ЦРУ охотно предоставляло займы «Ньюген-Хэнду»? Мы не сможем разоблачить шефа полиции Дурасо. Дело будет закрыто. Так что вы предлагаете?

– Решать нечего. Мы должны продолжать расследование. – Мигель непреклонен.

Луиджи молчит.

– А что думаешь ты? – обращается к нему Дюпре.

– Вы же знаете, что я американец, – тихо говорит Луиджи, – но я тоже считаю – расследование надо продолжать. Я не знаю, кто вы и откуда, но я первый буду настаивать на продолжении расследования. Я должен знать правду. Хотя бы для того, чтобы доказать, что это клевета. Если вы мне, конечно, верите.

Шарль согласно кивает головой.

– Тогда не будем откладывать.

Они снова переходят в комнату, где сидит Муни. Банкир, довольно долго дожидавшийся своих «мучителей», не выдержал ожидания и заснул. Мигелю приходится долго трясти лежащего на диване человека. Постепенно банкир приходит в себя. Заметив Луиджи, он окончательно просыпается. Теперь он испуганно озирается вокруг.

– Я рассказал все, что знал. Клянусь… – банкир задыхается от страха.

– Успокойтесь. Успокойтесь, господин Муни. У меня к вам еще несколько вопросов – и все. Вот тогда и отдохнете. Успокойтесь, – еще раз повторяет Дюпре.

– Да, да. Я вас слушаю. Спрашивайте. Спрашивайте.

– Вы убеждены, что необработанные партии товара поступали в распоряжение Пентагона?

– Да, – банкир судорожно кивает головой, – мне говорил об этом Дурасо. Да и генерал Т… был в курсе всего происходящего.

– Доказательства? – коротко спрашивает Луиджи.

– Что? – От страха банкир ничего не слышит.

– Я спрашиваю, какие у вас доказательства?

– Это было одним из условий нашего договора с банком «Ньюген-Хэнд». Иначе они не предоставили бы нам займов.