Проводники света (СИ) - Моисеева Ольга Юрьевна - Страница 28

  Что случилось с той, первой, каракатицей и почему её соплеменницы не сделали новый ключ - пока оставалось загадкой. Зато выяснилось кое-что весьма и весьма интересное: оказывается, для выкачки "сока" золотой твари обязательно нужна "лампочка" - вот так новость! Не удивительно теперь, что выбор пал именно на Костю - ведь он был самым талантливым! И когда обнаружилось, что, отдав всю свою радужную силу, он лишился способностей, новая каракатица стала искать возможность хоть как-то их возродить.

  И нашла! Сумела-таки влезть и в Костин светак, и даже в его тело.

  Поманила лёгкой жизнью, могуществом, оболванила сладким чувством собственной гениальности - он, дурачок, и поддался! А потом ещё очертя голову бросился мать спасать, позволяя окончательно затянуть золотую сеть, так что теперь и не вырваться.

  Каракатица по-прежнему исполняла его желания, но Косте это уже совсем перестало нравиться, ибо действовала она с каждым разом всё жёстче, вынуждая людей страдать, даже когда никакой необходимости в этом не было. Зачем, например, принуждать человека выкладывать за чужой обед последние деньги и самому оставаться голодным, когда кругом полно тех, кто может накормить целую деревню и даже глазом не моргнуть?.. Или толкать самокатчика на проезжую часть, под машину? Пусть даже он и нёсся по тротуару с бешеной скоростью, рискуя сбить пешеходов, - это ж не повод в реанимацию его отправлять?!

  Несправедливые выходки, грабёж бедных и обездоленных, наказания, неадекватные проступкам... Да она даже детей обижала! И стариков! Это было уже слишком, Костя пытался бороться, но золотая каракатица постоянно усиливала влияние и хотела только страданий и боли. Они явно ей были нужнее, чем счастье, она могла дарить радость, но не собиралась этого делать: видно, "сок" от положительных эмоций получался хуже, чем от душевных и физических мук.

  Однако чем сильнее каракатица стремилась подчинить Костю, тем лучше он её узнавал и даже научился иногда "придавливать", блокируя контакт светаков.

  В результате какое-то время всё было ещё ничего, он жил у матери, переписывался с Верой и ходил на работу, приноровившись не допускать ничего плохого по отношению к коллегам и близким людям. Но хрупкое равновесие продержалось не долго: каракатица повадилась злить его исподволь, да так, что в итоге гнев застилал глаза и желание навредить помимо воли прорывалось наружу, а когда Костя очухивался, было уже поздно.

  После того, как посетитель пекарни вдохнул кусок круассана и посинел от удушья, Костя понял, что всё! - не может он больше подвергать всех подряд смертельной опасности, сбросил рабочий фартук и рванул к выходу. Но на шум, к несчастью, прибежал дядя и неожиданно преградил ему путь. Изо всех сил давя действия каракатицы, Костя сумел избежать прямого контакта, как вдруг из его светака выстрелило золотое щупальце и, мазнув по дядиным потокам, скрылось обратно.

  - Куда это ты, опять, чёрт тебя раздери, собрался?! - с досадой всплеснув руками, заорал Максим Викторович племяннику вслед, пока тот улепётывал из пекарни, словно лодочник от цунами.

  Бежал, пока мог, ни о чём не думая, - лишь бы оказаться подальше. Бродил потом по дворам и улицам, ни на кого не глядя и вспоминая золотое щупальце. Что ещё за чёртова хреновина?! Тварь втихаря научилась новому трюку!.. А Костя не успел увернуться! Внутри что-то заклокотало, потянуло, вздрогнуло - это была каракатица, он чувствовал её гадостное удовольствие. Значит, она зацепила всё-таки дядю, навредила ему, тварь проклятая! А самое поганое - Костя не знал, как именно. Мог бы узнать, пустив тварь себе в голову, но боялся: вдруг она полностью перехватит контроль?.. какие ещё сюрпризы она ему подготовила? Вдруг он уже никогда не вернётся в нормальное состояние, а так и будет бродить, будто зомби безмозглый?..

  Спустя несколько часов бессмысленного хождения, Костя приземлился на лавочку и достал смартфон. Хотел спросить у девчонок из сегодняшней смены, выжил ли подавившийся мужик и как там дядя, но узнал страшную новость: в "Крендельке" бушевал пожар!

  Так вот, значит, чем кончилось вмешательство золотого щупальца - дядька пекарню поджёг?! твою ж грёбаную дивизию! И что делать теперь?!

  Далёкое прошлое, приблизительно VI век

  - Не могу, дед Белогор, не выходит! - тяжко дыша, застонал Колояр, в сотый уже, кажется, раз перепрыгнув через воткнутый в пень топорик и приземлившись таким же, как был. - Нет во мне волка, хоть тресни!

  - Как так - нет? - усмехнулся в бороду старик. - Ежели глаза у тебя уже волчьи!

  - Что?.. - юноша принялся ощупывать лоб, веки, скулы.

  - Да не щупай ты, отрок глупый! - рассмеялся Белогор. - Я про зрение твоё говорю, а не про наружность! Ночь на дворе, а ты видишь всё, словно днём, ужель не заметил?

  - Ах, вон ты про что! Так оно давно уж так стало, сразу, как трав хлебнул.

  - Ясно дело, раз сам Велес великий к травам тем прикоснулся! Вот и давай, с Божьей помощью, гляди глазами волчьими - авось зверя в себе и увидишь, - поучал старик, как вдруг, скумекав нечто новое, встал супротив внука и приказал: - А ну-ка, во мне сначала волка узри! Вот прямо так, без перекидки - Дух ведь я уже, всеми обличьями сразу полнюсь!

  Затрепетало что-то внутри Колояра от слов вдохновенных дедовых, запела кровь внутри, взволновалась.

  - Не гляди, как человек, - гремел меж тем кудесник, сияя очами, голубыми, словно отражение чистого неба во льду, - раскрой волчьи глаза свои, обличье моё второе - узри!

  И вдруг, словно раздался Белогор вверх и в стороны, и вот пред Колояром уже не его дед, а огромный медведь! Поднялся зверь на задние лапы, вырос до неба - глядь, а уж и не медведь это, а муж темноволосый с рогами, в медвежьей шубе! Высоченный, могучий, как гора, очи - будто два лунных озера. Под правой дланью у него теперь настоящий медведь стоит - маленьким кажется рядом с мужем таким великим, а в левой руке - посох лучистым серебром переливается.

  Да то ж сам хозяин чародейства, водчий и владыка путей во всех трёх мирах, Велес! - обмер юноша, не в силах ни слова сказать, ни с места сойти под божественным взором.

  А великий водчий простёр десницу свою к Колояру, очами, словно звёздами ясными, озарил, посохом о землю стукнул, и затопило всё вокруг яркое лунное сияние.

  Моргнул Колояр, а Бога уж нет как нет! - ушёл Велес, опора кудесников, и сердце тоскою сжало, как хотелось узреть его вновь, аж слезами взор застит. Но вот слёзинки скатились, и видит юноша: волк перед ним белоголовый с глазами, как синь небесная с отсветом лунного серебра.

  Встряхнулся зверь и в старика Белогора обратился - стоит, внуку улыбается:

  - Вижу, узрел ты не только моё второе обличье!

  Ничего не ответил Колояр, а разбежался и через пень с топориком перелетел кувырком, легко, словно перо, ветром несомое. Коснулся земли лапами - вот он и волк уже! - серый с рыжими подпалинами, помчался сквозь лес, ноги сами несут, бока ночную росу с трав сбивают, ветер в ушах свистит, перемахнул через бурелом, сила звериная распирает, ещё скорей, скорей мчаться требует! И вот уже будто даже и лапы земли не касаются, в воздухе, прямо над лесом летит - вдруг раз! - и прямо к деревне из леса выбежал! Да деревня-то не своя, родная, а соседская - Горислава община!