Девушки в лесу (ЛП) - Файфер Хелен - Страница 1

Хелен Файфер

«ДЕВУШКИ В ЛЕСУ»

«Детектив Энни Грэм — 5»

Перевод: MonaBurumba

Редактура: MonaBurumba

Русификация обложки: Xeksany

Пролог

Лето 1895 года

Запах всегда выдавал — сколько бы свежих цветов ни расставляли по комнате, вонь разложения все равно просачивалась наружу. Может быть, не сразу, потому что сладкий аромат роз или душистого горошка, в зависимости от сезона, проникал в ваши ноздри своим пьянящим благоуханием, но через несколько минут вы понимали, что скрытый, более приторный запах не такой уж и ароматный. И, скорее всего, вы зададитесь вопросом, какой именно цветок источает этот чересчур сладкий, тошнотворный запах.

Черная ткань, закрывающая большое декоративное зеркало над камином, подтвердит то, что вы уже и так знали. В этом доме поселилась смерть.

При дальнейшем изучении комнаты, когда оглядываешь ожидающих клиентов, один из них всегда выделяется чуть больше других. Его всегда выдают руки. Эти маленькие руки, которые когда-то имели цвет слоновой кости, теперь окрасились в лилово-черные тона. Остальная часть тела, под слоями подъюбников, платьев и плотных колготок, вероятно, стала такого же цвета — но лицо можно замаскировать, если поработать с густой, тяжелой, косметической пудрой.

Все три девушки были одеты в одинаковые длинные белые ночные рубашки. Из-под ткани выглядывали только руки, шеи и лица. Он улыбнулся тем двум, которые стояли в стороне от мертвой сестры и определенно испытывали неловкость. Не хотел бы он находится рядом с мертвым человеком и улыбаться на камеру, даже если бы это был его брат. Мертвая девушка стояла одна, возвышаясь посреди комнаты.

Он наклонил голову, чтобы посмотреть, не видна ли тяжелая черная подставка, которая удерживала разлагающееся тело в вертикальном положении, но ее хорошо скрывала ночная рубашка. Хотя веки девушки уже закрыли, кто-то нарисовал на них открытые глаза, так что казалось, будто она все еще наблюдает за ними всеми. Человеческая кукла в натуральную величину, которая, возможно, станет причиной многолетних кошмаров для ее братьев и сестер.

В противоположном углу ее мать утешала пожилая женщина. Обе они были одеты во все черное. Он прочистил горло.

— Мы можем начать?

Девушки уставились друг на друга, держась за руки. Только старшая женщина согласно кивнула.

Он установил штатив и положил на него тяжелую камеру. Пара снимков, и все будет готово. В смерти заключалось некая красота, которую он находил очень привлекательной, но никогда никому об этом не говорил. Это было бы неправильно. Его жена пришла бы в ужас от мысли, что ему нравится фотографировать трупы. Она и так ненавидела, что он зарабатывает этим на жизнь, но, если бы узнала, что ему это нравится, заставила бы его остановиться.

— Мейбл, Флора, идите и встаньте по обе стороны от своей сестры.

Ему даже стало немного жаль девочек, которые выглядели так, будто вот-вот разрыдаются. Они смотрели друг на друга и все еще держались за руки.

— Побыстрее. Если вы продолжите возиться, это займет больше времени — да что с вами обеими такое?

Мейбл выглядела самой старшей из них троих. Она умоляюще смотрела на Флору. Он сложил руки на груди и наблюдал за ними. Мейбл шагнула вперед, потянув за собой младшую девочку, которая всхлипнула.

— Пожалуйста, не заставляйте меня прикасаться к ней; она холодная и пахнет. Мне страшно — я не хочу стоять рядом с ней. Почему мы должны это делать?

Ее мать подняла глаза от своего скомканного платка, удивленная наглой вспышкой дочери. Ей не пришлось отвечать, потому что бабушка девочки подошла и ударила Флору по лицу.

— Немедленно прекрати, девочка — это твоя сестра, а не какая-то незнакомка с улицы. Это последний шанс для твоих родителей сфотографировать вас всех вместе. Сейчас ты встанешь рядом со своей сестрой и улыбнешься в камеру, прежде чем ее увезут и похоронят.

Девушка замолчала, но подняв руку, стала тереть красные следы от пальцев, появившиеся на ее бледной, идеальной коже. Она позволила Мейбл взять себя за плечи и поставить рядом с мертвым телом, затем Мейбл заняла место с другой стороны. Ни одна из них не смотрела на мертвую сестру.

Он засунул голову под покрывало, чтобы сделать снимок, но ничего хорошего из этого не вышло. Эти красные следы на щеке будут выделяться на фотографии, когда она будет проявлена, и он не мог предложить вернуться и сделать все заново. У него только один шанс сделать все правильно. Он поднял голову и пошел через комнату и обнял Флору за плечи.

— Извините, но отметина на вашем лице слишком заметна, мне нужно, чтобы вы повернулись лицом к сестре. Обещаю, я сделаю все быстро, и вам не придется долго там стоять.

Он не думал, что сможет когда-нибудь забыть взгляд девушки. Очевидно, это для нее тяжелое испытание. Наверное, она впервые столкнулась со смертью, и этот опыт, несомненно, останется с ней на всю жизнь — но ее родители ясно дали понять, когда вчера попросили его приехать. Они могли позволить себе оплатить только два снимка, поэтому он не мог допустить ошибки; эти два снимка должны выглядеть идеально.

Он осторожно повернул Флору лицом к мертвой сестре и почувствовал, как она задрожала всем телом. Затем подошел к Мейбл и повернул ее в такое же положение, так что они обе смотрели на свою сестру с тем, что, как он надеялся, можно принять за любящее внимание, а не за ужас. После он снова вернулся к фотоаппарату и спрятал свою голову под тканью. Держа в руках вспышку, сделал сначала один, потом другой снимок.

— Вот и все. Спасибо за ваше терпение, девочки. Теперь вы можете идти.

Флора поспешила прочь от покойницы, с которой несомненно делила спальню последние двенадцать лет; возможно, они даже спали в одной кровати. Как печально, что двух таких близких сестер теперь разлучила смерть. Тем не менее, не ему что-либо говорить; его работа здесь закончена. Он сложит свое оборудование и вернется к себе домой, чтобы проявить пленки. Он, конечно, оставит себе пару копии. В его коричневом кожаном альбоме собралась неплохая коллекция.

Люди умирали от всевозможных болезней, и все больше семей хотели, чтобы их близких сфотографировали перед погребением. Увлекшись фотографией в качестве хобби, он и не предполагал, что фотосъемка на память окажется таким прибыльным бизнесом.

Он собрал свои вещи и отнес их к ожидавшей его запряженной карете. Он жил слишком далеко, чтобы носить свое оборудование по городу. Бабушка проводила его до входной двери, оставив рыдающую дочь наедине с мертвой внучкой. Две другие девочки выбежали из комнаты так быстро, как только могли, как только их отпустили. Конечно, наблюдать за таким горем изо дня в день действительно грустно, но это позволило его семье вести образ жизни, о котором они могли только мечтать.

— Как скоро вы сможете принести фотографии?

— Как только они будут готовы, я лично доставлю их. Это должно занять всего два дня, но все зависит от того, насколько я буду занят завтра.

— Спасибо за ваше время, мистер Тайсон. Мы очень ценим это.

Он кивнул, затем повернулся, сбежал по последним ступенькам и забрался в ожидающую его карету. Когда она отъехала, он поднял голову и увидел двух девушек, наблюдавших за ним из окна наверху.

Лицо Флоры выглядело мокрым, несомненно, от слез, которые она наконец-то смогла пролить, а Мейбл смотрела так, словно оценивала его. Смутившись, что их заметили, Мейбл отступила назад, увлекая за собой сестру, а он смотрел прямо перед собой, делая вид, что не заметил ни одной из них.

1995 год

— Прекрасно, действительно прекрасно — вот так, держи эту позу.

Камера вспыхнула несколько раз.