Заложница в академии (СИ) - Левина Ксюша - Страница 63

На часах 21.56

— За нами погоня? Да? Да?

— Нет, это просто рыбацкая лодка.

— Почему они кричат, чёрт возьми?

— Брайт, они кричат, потому что рёв мотора им помешал рыбачить. Успокойся, отдохни.

— Я не отдохну, пока… — она начинает шипеть, а я улыбаюсь ей и качаю головой.

— Даже если что-то пойдёт не так…

— Не говори так, — из её глаз начинают капать слёзы, и яхта набирает скорость из-за страха Брайт. Так случается всякий раз, она как-то смогла направить все всплески магии в работающий на пределе мотор. — Если я не затащу тебя на корабль, то… как я тебя…

— Поплывём до Дорна на яхте, — хохочу я в ответ.

— Это возможно? Возможно?

— Нет, Брайт. В океане тоже есть границы.

Она кивает и вцепляется в ветрозащитное стекло.

На часах 23.06

Она обессиленная засыпает, свесив голову к самой груди, прижавшись к моему плечу. Не планирую будить её, пока мы не начнём отставать от графика. На самом деле позади уже половина пути, и мы давно оставили за спиной остров Молинар, приближаемся к бухте Анчалот, а дальше рассчёт на попутный ветер и течение. Мы всего четыре часа в пути, наша средняя скорость была почти семьдесят пять узлов, и я готов поспорить, что мы успеем. Должны успеть. По крайней мере, если без Брайт скорость совсем не упадёт. Времени ещё много, верно?

Спустя пятнадцать минут понимаю, что вообще-то до отправления корабля те же четыре часа, что мы провели в пути, хоть и кажется, что гораздо больше.

— Какая скорость? — сонно спрашивает Брайт.

— Шестьдесят пять, — отвечаю я.

Очень быстро. Недостаточно, но всё-таки невероятно много для меня. Яхта мчит как по маслу, скользит как будто над поверхностью воды, пугающе быстрая. Если сейчас перед нами окажется какое-то препятствие — мы в него влетим или потеряем управление. Сжимаю непослушный штурвал и целую Брайт в лоб.

— Сейчас, — мычит она.

Разлепляет глаза.

Хочу остановить её, но справедливости ради нам и правда стоит поторопиться.

Она выглядит ужасно, и я невероятно сильно хочу ей помочь, но могу разве что попробовать её хорошенько разозлить.

— Попей воды, — двигаю к ней бутыль, Брайт качает головой.

— Нам ещё долго плыть, не нужно.

Она закрывает глаза, шепчет что-то и скорость увеличивается.

— Только не сильно быстро, не удержу, — говорю я. Она кивает, но явно близка к срыву.

На часах 01.32

Последний час мы плывём в совершенной темноте. Никакой береговой линии справа, как было раньше, просто небо и океан. Люди остались где-то в районе бухты — последнего населённого участка земли.

Это страшно, очень страшно.

А ещё за нами тянется светящийся жуткий след — к магии Брайт сплываются морские гады, напитываясь живой энергией Сирены, выплеснутой в море.

С тех пор как мы оказались в открытом океане, чтобы сократить расстояние и не плыть к Гаме вдоль берега, управлять стало легче. Океан охотно слушается Брайт.

Я смотрю на рыбок, которые выныривают и плюхаются обратно. Они — единственное, что есть сейчас в океане, кроме нас с Брайт и купающихся в отражении воды звёзд. Кажется, будто мы догоняем луну.

— Мы не сбились с пути? Нет? — нерво интересуется Брайт.

— Нет, — я и сам не до конца уверен, потому что никогда в жизни не был так далеко в океане, и лишён всех ориентиров. Надежда только на компас и мой глазомер.

— Сколько позади?

— Не знаю. Думаю, что мы близки к пятиста.

Я и правда понятия не имею, но очень надеюсь, что что-то между четыреста и пятьсот. Желательно с уклоном ко второму.

— Скорость?

— Почти восемьдесят.

— Это очень много?

— Невероятно много.

— Сбросить?

— Пожалуй.

Не знаю, на что тут можно наткнуться, но если, скажем, стая дельфинов решит поприветствовать свою королеву Брайт, я буду крайне недоволен, потому что это будет последним, что мы увидим.

На часах 02.45

— У нас всего пятнадцать минут! Где чёртов Гаме? — в её голосе истерика.

— Тише… скоро, мы не ошиблись.

Я знаю, что не могу этого обещать. Я почти уверен, что мы сбились с пути.

Руки околели так, что не чувствую даже малейшего их движения.

— Скоро, мы не ошиблись.

— Может я полечу и посмотрю?

— Мотор сдохнет, и мы не доплывём, — качаю головой, уверен, что сейчас появятся огни Гаме.

— Значит я ДОТАЩУ тебя, чёрт побери! — кричит Брайт, задыхаясь от паники.

Последние шесть часов её истощили и физически, и морально. Я просто мысленно обещаю, что это в последний раз в её жизни, когда она хоть пальцем пошевелила ради наших жизней.

— Скоро, Брайт. Мы не ошиблись.

На часах 02.53

Минуты ускользают с невероятной скоростью. Часы мигают всякий раз, когда очередная цифра приходит на смену предыдущей. Щёлк, дисплей загорается, и вот уже семь минут до отправления корабля.

Брайт сидит уткнувшись лбом в приборную панель и отчаянно шепчет, мы мчим с такой скоростью, что яхта мелко дрожит. На ветрозащите три параллельные трещины. Кажется, что корпус сейчас просто развалится.

На часах 02.55

Кажется, что Брайт совсем не моргает, а я не шевелю руками. Одна судорога — и мы трупы, но не могу уже отвечать за собственные мышцы. Шесть грёбаных часов, не меняя позы, будто провёл сложнейшую операцию на мозге с лунным ножом в руке.

— Ты что-то видишь? — её губы пересохли и еле разлепляются, но воды на борту больше нет.

— Нет.

Она судорожно вдыхает просоленный воздух. Рыбки нас оставили двадцать минут назад, и мы думали, что это хороший знак. Звёзды пропали тогда же.

На часах 02.58

— Брайт, — шепчу я, она поднимает голову. — Это Гаме…

Улыбка деревенеет на лице, я не могу поверить собственным словам, но это и правда огни Гаме, и прямо перед нами огромный величественный корабль, который уже готов к отплытию, а я очень надеюсь, что ждёт нас.

На часах 04.30

Оказавшись в каюте, Брайт рыдает от бессилия целый час, а я сжимаю её в руках и обещаю, что всё закончилось.

Эпилог

Старый дом закрыт на ключ, который хранится под ковриком, что весьма глупо, ведь в таком случае можно было просто не запирать дверь вовсе. Или оставить табличку “не входите, пожалуйста, хозяев нет дома”. Но Дорн — это место, где все друг другу верят.

Мы с Рейвом стоим, взявшись за руки, и смотрим на наш с отцом домишко.

Помятые, грязные, лохматые.

Волосы Рейва падают ему на лоб, и он кажется моложе, чем есть на самом деле. Меховой плащ пришлось оставить на корабле, потому что в Дорне очень жарко, а тащить что-то столь объёмное было просто невыносимо. Мы успели искупаться в Жемчужном море, долго потом сидели на берегу, и я трещала без остановки, как великолепно это место, хотя думала, что ещё неделю не заговорю после нашего маленького плавания.

Море такое тёплое, и солнце невероятно ласковое. Я так счастлива, что не могу передать. Кожа покрыта песком — мы валялись на берегу — кажется, успели обгореть плечи, волосы слиплись от соли.

— Что скажешь? — я сжимаю ключ, запрокидываю голову.

Балкончик на втором этаже оплетён вьющейся розой, которая безнадёжно высохла, а поверх выросло что-то отчаянно дикое и зелёное. Домик выглядит почти заброшенным, но правда в том, что он всегда так выглядел.

— Это чертовски уютно, — улыбается Рейв.

Даже его улыбка тут кажется совсем другой. В сотню раз более открытой и искренней, будто раньше Рейв чувствовал, что за ним кто-то пристально следит, а теперь расслабился.

— Готов? Там будет очень много уборки.

— Идеально, будет чем заняться.

— И там всего две спальни на втором этаже.

— А ты планируешь звать гостей? Мне кажется, что две спальни — это отлично.

— И только один кабинет.

— Поставим в него два стола.

— И он же библиотека.

— Значит будет, что почитать.

— И кухня совмещена со столовой!