Девочка для Маршала (СИ) - Драч Маша - Страница 29

— Отлично! Тогда едем к тебе! — Ева откинулась на спинку сидения.

Сестра не спрашивала, а снова пыталась поставить перед фактом. Так было всегда, не только по отношению ко мне, но и к матери, отцу и даже дяди Егору. Лишь папа всегда старался осадить ее. Думаю, именно поэтому Ева и перестала к нему ездить, а не из-за надуманной скуки.

Я мельком встретилась взглядом с Еленой. На протяжении всей дороги она сохраняла молчание, не вмешиваясь в семейные разговоры. Но ее глаза. Ее красивые голубые глаза сказали мне о многом. Я и сама прекрасно понимала, что давно пора научиться давать отпор Еве и не позволять ей обращаться со мной так, как ей хочется. Да, у нас одна кровь, но это не дает никакого права задевать чувство моего достоинства или считать меня дурочкой, которая должна беспрекословно подчиняться старшей сестре и находиться в ее тени.

— Нет, — уверенно ответила я и сцепила пальцы в замок. — Мы тебя поселим в отель. Думаю, Елена поможет нам подобрать хороший.

— Да, конечно, — тут же ответила она.

— Киру не нравятся посторонние на его территории, — медленно добавила я.

— А ты, стало быть, уже своя для него? — Ева снова подалась чуть вперед.

— Да, — я сильней стиснула пальцы в замок.

— Быстро. Очень быстро.

Некоторое время мы ехали молча. Затем я задала вполне логичный вопрос:

— Тебя Виктория отправила в командировку?

— Нет. Она со своим директором укатила на острова на пару дней. Ну а я выпросила несколько выходных для себя. Загранка всё равно без дела лежала. Но раз ты у нас теперь девушка заграничная, то почему мне не прилететь именно в Нью-Йорк? Может быть, в какой-нибудь клуб сходим? Но завтра. После перелёта хочется отдохнуть.

Елена помогла Еве заселиться в хороший отель, что находился на приличном расстоянии от моей квартиры. Совпадение? Не уверена.

— Ты обиделась на меня? — спросила Ева, когда мы остались наедине в гостиничном номере.

— Зачем ты приехала? — я знала ответ, но хотела услышать его от сестры. Где-то глубоко-глубоко во мне жила малюсенькая надежда на то, что моя сестра не может оказаться такой… жестокой.

Как же кровь? И все эти родственные связи? Разве близкие люди не должны иначе относиться друг к другу?

— А я тебе мешаю? — Ева скрестила руки на груди. — Или ты боишься, что я испорчу вашу с Маршалом идиллию? Я всегда была убеждена, что ты другая и именно поэтому у тебя всё еще нет парня. Тебе нужны искренние чувства и вся прочая подобная чепуха. Но стоило появиться Маршалу и прикормить тебя, так ты сразу же отбросила в сторону все свои принципы.

— Это не так.

— А как? Укатила с неизвестным мужиком в Штаты. Живешь за его счет. Цинично.

— Ты ничего не знаешь, поэтому и не суди, — я сжала руки в кулаки.

— Я тебя уберечь хочу, Лян, — Ева шагнула ко мне. — Чтобы ты дров не наломала, не влюбилась, понимаешь?

— Не нужно меня беречь. Я сама со всем разберусь, без чужих подсказок.

Вечером, сидя в своей спальне, я всё еще продолжала думать о том, что Ева свалилась, как снег на голову. И что с этим делать я не имела ни малейшего понятия.

Кир вошел в комнату без лишнего шума. Он вообще иногда передвигается так, словно и не человек, а тень. В спальне горел лишь ночник, служа единственным островком уюта и тепла.

— Привет, — я улыбнулась и убрала за уши волосы.

Маршал уверенной походкой подошел ко мне, остановился и взяв за подбородок, внимательно посмотрел в глаза.

— Мне взять ситуацию под контроль? — холодная серьезность в голосе Кира меня немного напугала.

— Нет. Я справлюсь. Попытаюсь справиться. Всё отлично.

Маршал крепче сжал мой подбородок, но боли я не почувствовала.

— Хорошо, что ты не стремишься спрятаться за чужую спину, — большой палец коснулся контура моей нижней губы. — Сейчас привезут ужин. Хочу, чтобы мы вместе поели. У меня есть свободный час. Расскажешь больше о своих этих фотографиях, — Кир отпустил меня и взглянул на занавески, на которых висели снимки нью-йоркского неба.

Глава 24

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мы ужинали во внутреннем дворике. Он был освещен длинной гирляндой крошечных круглых лампочек. Легкий ветерок мерно раскачивал плотные крупные листья фикусов. На наших тарелках снова было мясо. У Кира, как всегда, с кровью, у меня же на этот раз полностью прожаренное. Отсутствие этого пугающего красного сока положительно поспособствовало моему аппетиту.

Уплетая невероятно нежное и сочное мясо, я поглядывала на Кира. Он сидел напротив меня и с привычным изяществом разделывался со своим стейком. Педантичности и аккуратности этого человека было просто невозможно не удивляться, потому что в моем окружении подобных людей никогда прежде не встречалось.

— Зачем ты фотографируешь небо? — спросил Кир и поднял свой сосредоточенный взгляд на меня.

— Мне нравится, — ответила я и пожала плечами.

— Тогда, почему просто не поднять голову и не посмотреть на него? — Маршал отправил в рот кусочек мяса.

— Потому что всего лишь через несколько минут небо уже изменится и никогда не станет прежним.

— Через несколько минут оно уж точно не обрушится на землю, — Кир отпил немного воды из своего стакана.

— Не обрушится, — согласно кивнула я. — Но облака уже станут другими. Солнце изменит угол освещения. Это уже будет совершенно другое небо, понимаешь? И потом, завтра я уже могу быть дома, а фотографии останутся со мной. Воспоминания слишком быстро стираются или искажаются.

— Но глянцевая фотобумага всё равно ненадежна. Помялась. Порвалась. Это совершенно непрактично. Привязываться к бумажкам — нелогично.

Кир не стремился меня обидеть или унизить. Фиксируя в своей голове этот пункт, я продолжила ужинать.

— Мы не роботы, чтобы во всём подчиняться логике, — ответила я словами папы.

— Ерунда. Но предположим, что это так. Давно ты занимаешься фотографией?

— Тебе это интересно? — я со скептицизмом посмотрела на Кира.

О своей работе я могла разве что поговорить с отцом. Маме было достаточно и того, что у меня есть заработок. Ева находилась в вечных поисках богатого ухажера. А друзья… У меня всегда были знакомые, но не друзья. Как-то так сложилось в моей жизни, что людей много, а по-настоящему близких — единицы. Это какое-то проклятие современного мира.

— Я пытаюсь с помощью дополнительной информации больше узнать о тебе. Досье дает лишь поверхностные обозначения, — Кир вытер губы салфеткой.

— Занимаюсь фотографией еще с университетских времен. Сначала просто для себя. Делала снимки каких-нибудь значимых для меня мест. Потом всё постепенно начало набирать серьезные обороты. Для пробы фотографировала однокурсниц, затем поступило предложение о небольшой фотосессии. Конечно, за символическую плату. И всё так сложилось, что я практически стала свадебным фотографом. Ну знаешь, делаю альбомы с женихом и невестой. Они арендуют студию, иногда я беру этот вопрос на себя. Иногда всё на природе происходит. Несколько раз предлагали, чтобы и застолья я фотографировала. Но это не мой формат. Люблю, когда это интимно. В смысле, когда только жених, невеста и их особая личная магия.

— Магия? — переспросил Кир, внимательно слушая мой ответ.

— Сложно объяснить, но я называю это именно магией. Он смотрит на нее, она на него и в их взглядах мелькает столько эмоций, чувств! Еще люблю фотографировать природу. Небо. Я не умею изображать всё это, как художник, поэтому просто фиксирую.

— Ты непонятна мне, — вдруг выдал Кир, продолжая рассматривать мое лицо. — Слушаю и совсем не понимаю, зачем тебе нужно так усложнять свою жизнь. Но я хочу, чтобы ты почаще мне рассказывала свои эти истории, размышления. Ты сейчас честна со мной?

— Да, — немного растеряно ответила я. — Мне не хочется тебе лгать. Не знаю, почему. Наверное, потому что не боюсь твоего осуждения. Ты не понимаешь, о чем я говорю, но ты пытаешься. А мне иногда не хватает того, чтобы человек хотя бы попытался вникнуть в суть моих слов.