От моря до моря (СИ) - Птица Алексей - Страница 24

К моей кляче устремилась двое из трёх выживших, один из которых вдруг схватил меня за ногу и, свалив наземь, быстро занял седло Росинанта. И вот, нас осталось только трое из сорока пяти ребят. Остальные доблестно смылись.

Одного всадника придавило лошадью, и он не мог выбраться из-под неё. Поскальзываясь на камнях, хромая, вверх побежал последний из вынужденно спешившихся мальтийцев, оставив внизу меня и беднягу, придавленного лошадью.

Поднявшись, я оценил обстановку. Мы остались вдвоем с ещё одним мальтийцем, все остальные были уже далеко, кроме последнего пешего. А внизу отчётливо послышалось злобное гавканье, и в нашу сторону устремилась свора боевых собак османов.

Нет, это не издевательство, у османов действительно была служба боевых собак и называлась она «секбан». Вот одно из орт этих собак сейчас и мчалось на нас, прижав уши от ярости и злобы.

Признаться, я не очень люблю собак, особенно бойцовых. Всё же, их зубы остры, а лапы быстры. Один укус, и у тебя четыре дырки в теле. Больно всё-таки. Надо было бежать. Но от собаки не убежишь. У неё есть четыре лапы против твоих двоих. А я ещё, как назло, и не стайер. Хорошо ещё, что, сбросив меня, мальтиец свалил и все мои пожитки, вместе с оружием. Поэтому, обороняться от собак было чем.

Они же… Вот же, собаки! Они уже были почти рядом. Эх, сейчас бы пулемёт, и тогда их жалобный скулящий вой быстро огласил бы окрестные скалы. Но, увы, окромя магии, есть только копьё.

Оглянувшись, я невольно встретился с глазами мальтийца, который так и не смог выбраться из-под тела лошади, видимо, у него была сломана или вывихнута нога, в результате этого падения. От обречённого взгляда серых глаз мне стало не по себе. Всё же, умирать в бою, сражаясь, это совсем не то, что быть загрызенным, находясь в беспомощном состоянии.

– Вот же, твою мать! – зло сплюнул я… Бросившись к нему, я напряг спину и магическое ядро и смог вырвать его из-под крупа павшей лошади. Больше уже ничего успеть было нельзя. Собаки находились почти рядом.

Холодная ярость бросилась мне в лицо, мир загустел, а мысли обрели ясность и кристальную чистоту. «Яд!» – вспыхнула здравая мысль. Кинувшись к своему мешку, я рывком его развязал и, сунув руку внутрь, быстро нащупал нужную раковину.

Раскрыв её, щедро вылил яд на лезвие копья и развернулся к четырехлапому врагу. Собаки, свесив красные языки набок, уже подбегали. Прыжок, и первая из них, размером и видом с мастифа, обрушилась всем телом на меня, желая свалить и загрызть.

Наивная сука, буду я тебе горло своё подставлять?! Отпрыгнув в сторону, я полоснул её копьём, не пытаясь разрубить, а просто, желая хотя бы задеть. Лезвие копья было костяным, но не менее острым, чем если бы оно было вылито из булатной стали.

Шкура пса под ударом треснула, и широкий разрез внёс яд в кровь животного. Судорога охватила пса, развернуться ко мне он ещё успел, но прыгнуть уже не смог и тут же околел. Следующий пёс был также пронзён копьём, та же участь постигла и третьего.

Я крутился среди атакующих животных, позабыв про брошенный щит. Собаки бросались на меня, мешая друг другу, и на время не трогая спасённого мною мальтийца. Лишь одна из них прыгнула на мальтийца, пытаясь вырвать ему зубами горло.

Но воин умело прикрывался рукой и орудовал в ответ длинным кинжалом, нанося глубокие раны боевому псу. Моё же копьё, щедро намазанное ядовитой дрянью, мгновенно парализовывало псов и беспощадно убивало.

Всего их оказалось двенадцать, и все они полегли в неравном бою с нами. И неравным он был совсем не с их стороны. Последних собак я уже добивал шпагой. Собачья кровь уже смыла весь яд с копья, и оно, застряв в груди одной из них, было мной там и оставлено. Да и без яда оно уже стало бесполезно.

Пока мы сражались с собаками, десяток самых быстроногих янычар были уже тут как тут, щеря свои улыбки. Идиоты! Неужели они думали, что человек, убивших их собачек, не сможет справиться и с ними?

Правда, они так не считали и были в меру осторожными. Остановившись, они выстрелили в меня из мушкетов и пистолей. Один из амулетов водной защиты вспыхнул, отдав всю энергию для защиты от пуль. Да и стрелковый амулет я ещё не потерял.

Пришлось залечь за крупом убитой лошади и швырнуть в ответ один из дротиков. Дротик, пронзив воздух, попал в одного из янычар, убив того на месте.

Магия воздуха, которой я немного владел, помогала мне направлять и усиливать полёт дротиков. Я их хватал, прицеливался и метал во врагов, а ветер, подхватывая их, убыстрял и подкручивал, не давая никакого шанса янычарам выжить. Жаль, трофеи, как и дротики, я не мог собрать, не успевал. И, истратив их целый десяток, решил бежать в замок.

Мальтиец, весь искусанный, смог выжить и теперь висел на моей спине тяжёлой ношей. Ладно, хоть от части дротиков избавился. Всё легче было идти. Больше нас никто не преследовал. А когда основные части турок подошли к крепости, их отогнали воины со стен, и мы успели протащиться сквозь ворота крепости до их основной атаки.

– А ты говорил, что драться не хочешь? Вон сколько турок положил, вместе с их собаками. Оказывается, ты можешь, когда хочешь, не ожидал! – задумчиво и удивленно протянул предводитель мальтийских рыцарей, встретив меня уже во дворе замка. Да мне, собственно, было наплевать на его слова.

В это время я увидел отца Адана, стоящего у центрального входа, и он тоже заметил меня. На мгновение его глаза вспыхнули, но, рассмотрев меня внимательно, он лишь пожал плечами и кивнул в сторону бокового входа, за которым, видимо, и была комната для моего расположения.

Вздохнув, я потащился туда, больше ни на кого не обращая внимания. Плохой я маг, недотёпа. Впрочем, я же молодой ещё, научусь. Старший из рыцарей мальтийского ордена, проследив за моим взглядом, тоже увидел отца Адана и тоже понял, что я его знаю.

Но только удивлённо покрутил головой, больше меня не трогая. Я уже почти ушёл, когда меня остановил спасённый юноша.

– Постой, я хотел бы поблагодарить тебя за то, что ты не бросил меня, как мои братья.

– Не стоит благодарностей. Лучше было сражаться вдвоём, чем одному.

– Но я и не сражался. Весь бой вёл только ты!

– Ну и что? Ты мне морально помогал. Как сказал Суворов: «Сам погибай, а товарища выручай».

– Я не знаю, кто такой Су Во Ров, но ты спас меня от позорной смерти. Прими в знак моей благодарности этот перстень, и ты всегда будешь с почётом принят на Мальте в любом замке. Такое не забывают.

Посмотрев в глаза израненного юноши, я взял перстень и, поддавшись мимолётному импульсу, сунул руку во внутренний карман и быстро достал одну из двух жемчужин, что забыл оттуда вынуть. Жемчужина оказалась редкого золотого цвета, очень ровная и красивая. Я протянул её мальтийскому юноше.

– Возьми, в знак боевого братства, и ты от меня подарок, – и, не дожидаясь его реакции, я быстро ушёл в сторону бокового хода. Замок готовился к бою. Меня соизволили покормить в общей столовой.

Уже выходя после обеда, в дверях я столкнулся с отцом Аданом.

– Филин! Следуйте за мной, виконт.

Гм, и я последовал.

Пройдя по узким коридорам, а потом по винтовой лестнице, мы всё выше и выше поднимались над поверхностью. В конце концов, мы оказались на миниатюрном балконе в переднем донжоне.

Остановившись, отец Адан взглянул вниз, а вместе с ним и я. Внизу пестрели разноцветными чалмами и халатами турки, мавры и ренегаты, бывшие пиратами всех мастей и удачливости.

Вся эта толпа готовилась к штурму замка, а позади неё стояла небольшая кучка людей, выделяющихся тем, что можно было бы охарактеризовать как избранность. Это были вражеские маги.

Они заметили нас, и от них оторвался небольшой клубок огня, который, разогнавшись, полетел к нам огненной кометой. Но не долетел. Отец Адан небрежно взмахнул рукой, и возникшая огненная стена мгновенно поглотила жалкий всполох магического огня.

– Обмен любезностями произошёл, – кивнув в их сторону, сказал отец Адан. – Скоро они пойдут на штурм. Нам нужно продержаться как можно дольше и уничтожить их солдат. Они будут нам мешать. Там много пиратов. Ты ведь не любишь пиратов, Филин?