Позволь мне решить (СИ) - Погожева Ольга Олеговна - Страница 57

При мысли о насильнике Феодора передёрнуло. Мразь получит по заслугам! И ведь до чего же мерзкая у него рожа! Кто его разберёт, может, права Зарина, колдун попался. А хоть бы и так!

Большой Питон не был суеверен. Колдун или нет, а ответ нужно держать. Порой – последний. Что ж, это дело случая, в Галагате такое частенько происходит…

Надо бы упросить сестрёнку Фло приехать вместе со своим семейством в Галагат, чтобы отвлечь Зарину от ужасающих воспоминаний: в отличие от сурового экс-короля Ореста, сестрица оказалась весьма лояльна к его возлюбленной и с удовольствием проводила с ней время. А если в этом доме раздастся громкий смех близнецов, это уж точно развеселит его Зарину. Да, это правильная мысль…

…Так, незаметно и бесследно, закончил свои дни молодой маг по имени Этьен.

Глава 10. Обжигающий лёд

Возвращению королевы с дочерьми оказались безмерно рады все. Прежде всего сам монарх, заскучавший без общества супруги и лично выехавший навстречу «своим девочкам» вместе с охраной. Оживился и галагатский двор; личность её величества вызывала хоть и неоднозначные, но всегда бурные обсуждения среди знати – разумеется, в отсутствие августейшей особы и её верной камеристки, маркизы Доминики. Встрепенулась вся столица, как только стало известно, что королева Марион возвращается не одна, а с императрицей Наалой – таким образом, эскорт двух правительниц и трёх принцесс ожидался внушительный. Горожане возбуждённо и деловито готовились к встрече: торговцы перебирали товар, ожидая наплыва покупателей, местные зеваки выбирали лучшие места для обзора, молодые уже планировали вечер гуляний и обсуждали будущие наряды.

Обрадовались, наконец, в загородном поместье: Велегор заметно приободрился от известий – впервые за долгое время – и Януш вздохнул с облегчением, глядя, как улыбается сын. Лекарь и сам мечтал о встрече с Марион, но прекрасно понимал, что во дворце в первые несколько дней после возвращения будет не до них. Они с Велегором пропустили даже торжественный приезд августейших особ: Януш плохо себя чувствовал, сын на поездке в Галагат не настаивал, утверждая, что в такой толпе отцу непременно станет ещё хуже, а их всё равно не разглядят среди народу ни принцесса Кассандра, ни королева Марион. Лекарь от такого простодушного замечания даже покраснел, но признал правоту сына и приготовился ждать обещанного приглашения во дворец. Каково же было удивление обоих, когда их позвали на следующий же день после знаменательного возвращения.

- Ишь, соскучилась, - хмыкнул Велизар, – черноволосая твоя! И это при живом-то супруге! Который и король, и воин, и просто симпатичный мужчина… А мыслишки всё о худосочном лекаре без гроша в кармане, да ещё с таким довеском в качестве отпрыска… вот и пойми после этого женщин! – хохотнул бывший охотник.

Януш, к своему удивлению, разозлился.

- Про черноволосую откуда знаешь? – отрывисто спросил он. – Велегор разболтал?

Оборотень фыркнул.

- Увы, этот парень на описания скуп. Так, обмолвился ненароком, что папеньке королева нравится, а уж про цвет волос твоей зазнобы я и раньше знал. Дину-то помнишь? Сильно тосковала вампирша, вот и обронила в сердцах, что всю жизнь тебе исковеркала фурия черноволосая. Я запомнил…

- А теперь забудь, - жёстко велел лекарь. – Во-первых, она не моя. Во-вторых, нет у неё никаких мыслишек. Даже в шутку не смей унижать её такими предположениями! В-третьих, ни слова о Велегоре в подобном тоне – иначе я ему передам твои слова, а дальше выживай как умеешь. И в-четвёртых, это моя жизнь, я её себе и исковеркал. Марион здесь ни при чём. Скорее, это я осквернил её образ…

Велизар тихо присвистнул.

- Эге… - только и сказал он, - да ты всё ещё любишь её, господин Януш.

На том их разговор и кончился; Януш начал приготовления к поездке во дворец, Велизар больше никогда не поднимал эту тему. К воротам бывший охотник проводить их всё же вышел; придирчиво оглядел обоих и восхищённо поцокал языком:

- Красавцы! Да королевские рыцари меркнут рядом с вами!..

Трое воинов, сопровождавших лекаря с сыном, покосились на оборотня, но никто из них до ответа не снизошёл. Януш тоже проигнорировал сомнительный комплимент, зато ещё раз напомнил:

- Ночь – в подвале.

- До чего же ты ласков, господин доктор, - усмехнулся Велизар, складывая руки на груди. – Речь патокой льётся, что ни слово – то сахар! Столько сладкого даже моё нутро не переварит… Я к тебе со всей душой, с самых Островов прибежал, а ты – в подвал… до слёз доведёшь ведь!..

- Да ты же там неплохо обустроился, - не сдержался Велегор, усмехаясь в обмотанный вокруг шеи шарф. – И одеял натащил, и фонарь привесил, и даже бутылку вина с кухни умыкнул, я видел!

- Глазастый больно, - тут же нахмурился бывший охотник. – Ну, езжайте уже, чего встали? Обещаю вести себя хорошо…

Януша во всей поездке радовало лишь одно: настроение Велегора. У лекаря всегда были напряжённые отношения с галагатским двором, а после Островов он и вовсе чувствовал себя там лишним, но ради сына стерпел бы что угодно.

После происшествия с книгой Велегор вёл себя тихо и осторожно, стал серьёзным и задумчивым. Даже спал вместе с отцом, боясь одиночества и темноты – чего никогда не случалось с ним раньше. На утренние и вечерние молитвы вставал раньше самого Януша и порой будил лекаря, если последнему вздумывалось отдохнуть подольше. С Велизаром мальчик играл теперь редко, чаще проводил время с отцом. Они вместе работали в восстановленной после памятной ночи лаборатории, вместе выезжали на прогулки – тем более что Орест, Флорика и близнецы, их единственные близкие соседи, внезапно отбыли в Галагат – и вместе проводили вечера. Играли в шахматы, читали книги – Велегор вдруг заинтересовался растительным миром, всё искал про цветение деревьев и кустов – много говорили, причём мальчик обыкновенно слушал, впитывая каждое слово и удовлетворяя своё ненасытное любопытство, а Януш старался припомнить всё, что ещё не рассказал сыну.

Велизар их в эти дни тоже не беспокоил. Он общался со слугами, разведал путь к придорожной таверне, откуда приносил различные слухи и сплетни, наблюдал за тренировками королевских рыцарей и даже сошёлся с одним из них в дружеском поединке. Валлийцы меняли своё отношение к оборотню постепенно и настороженно, но с его обществом мало-помалу всё же смирились. Немало способствовала этому и философия «друг близкого друга его величества короля Нестора», которую воины применили к бывшему охотнику на нечисть. Последний окончательно пленил их рассказами о своей службе и воспоминаниями про приключения на Островах; так, день за днём, текла их загородная жизнь.

Велегор обрадовался приглашению, и, глядя на него, заулыбался сам Януш: к сыну наконец-то возвращалось хорошее настроение. Конечно, лекарь догадывался об истинных причинах такой перемены, но ничего не сказал, и, как оказалось, не зря: время само расставило всё по своим местам.

Их почтительно встретили во дворце и тотчас проводили в малую залу, где уже собрались члены королевской семьи и тот же состав особо приближенных лиц, что и в первый их визит: два советника и маркиза Доминика. Здесь находилась также императрица Наала, рядом с которой сидела, безжизненно уставившись в пол, бледная светловолосая девочка.

- Его милость барон Януш и его милость баронет Велегор, - чинно провозгласил пожилой лакей, и мальчишка едва не прыснул со смеху: до того непривычным показалось это обращение.

- Януш, - громко позвал Нестор, - ну наконец-то! Иди сюда.

Одновременно Ликонт кивком головы отпустил обоих советников, и лекарь ещё в дверях раскланялся с лордом Салаватом и лордом Матиасом.

- Вот, сестра, - уже тише проговорил король, когда дверь за ними закрылась, - наш с тобой блудный лекарь. И твоя единственная надежда…

Януш заглянул в глаза императрице – Наала не смогла даже поприветствовать его, не в силах совладать со своим голосом – и сразу всё понял. Лекарь не стал искать взглядом королеву, как и не собирался спрашивать о причинах столь неожиданного приглашения. Ясно, что позвали их с Велегором вовсе не потому, что соскучились…