От ненависти (СИ) - "Asti Brams" - Страница 17

Однако нужно было отвлечься от собственной реакции, ведь я намерился соблазнить невинность, а не самому быть соблазненным. Чтобы первый раз для девчонки прошел не так болезненно. Ради нее ли? Ради себя. Мне претила любая форма насилия к тому, кто слабее от природы. Неважно, кто она — хрупкость Алии возбуждала меня только в союзе с согласием!

Я жаждал, чтобы ее тело откликалось, чтобы она забылась со мной в сладком волнении. Но тем не менее откликнулся я сам, когда склонился к губам девушки и вкусил желанный плод. Осторожно, чтобы не спугнуть, хотя темная страсть захлестывала нутро до невозможности. Сам джинн ее нашептывал мне! Какая же она… Нежная. Неприступная. Искушающая.

Как это возможно, Всевышний? Чтобы так манило к той, чья кровь принадлежит подонку?! Может это мое испытание? Тогда, похоже, я недостойно прохожу его.

Светлые глаза с зеленым оттенком были пьяны, когда я прекратил поцелуй. Умница. Опытному мужчине не сложно разбудить страсть, но не в таких обстоятельствах. Возможно, Алия доверяла мне сама того не осознавая. Несмотря на плотный страх и переживания — смогла откликнуться.

Не давая ей времени остыть, я положил ладони на тонкие прохладные плечи и стянул с них лямки сорочки. Задержался, чтобы девушка сама убрала руки, прежде продолжил обнажать ее. Сорочку отбросил на банкетку, не отводя глаз от стройного тела, на котором осталось только нижнее белье.

Алия постоянно пыталась прикрыться, упрямо опускала голову, слишком быстро трезвея, поэтому я без задержек освободил ее от последней одежды, и кровь взбудоражило возбуждением… Я не так давно был с женщиной, но неподвластный голод охватил меня разрядом, будто воздерживался больше года!

Еще в ту ночь, когда девчонка пришла ко мне, обнажив себя до пояса, ладонь дернулась в желании тронуть ее. Однако я понимал, что сейчас — когда могу позволить себе это — должен сдерживаться. Сдерживаться, но не давать возможности спрятаться от моего взгляда. Я хотел видеть ее всю без исключения. И не собирался в этом проявлять снисхождений.

Внезапно кое-что отвлекло меня от внутреннего запала. Одна деталь заставила сосредоточиться. И Алия заметно напряглась, когда я взял крестик на длинной нити в пальцы.

Еще бы. Как ей удалось сохранить его спустя столько лет? Похоже, никто не посягал на это личное. Впрочем, я тоже не считал себя вправе вмешиваться. Потому отпустил ей принадлежащее, будто вовсе и не видел его.

— Иди в кровать, — велел, встретившись с взглядом девчонки, которая, похоже, не дышала совсем, пока я рассматривал ее тайну.

Распуская ремень на брюках, я равнодушно отметил, как она спряталась под одеялом, будто это могло стать для меня преградой. Затем мой взгляд погрузился в пространство — меняющимися картинами в голове против воли всплыли воспоминания, связанный с этим крестом. То, что я бы хотел выжечь из памяти навсегда…

Небрежно оставив брюки на той же банкетке, я хладнокровно сжег мосты, соединившие меня с прошлым, и сосредоточился на настоящем. Без промедления направился к девушке, трясущейся под одеялом в ожидании страшного процесса. С ней наверняка успели поговорить, но кто знает, что именно Алия узнала о происходящем между мужем и женой после свадьбы?

Возвысившись над кроватью возле девушки, я задержал внимание на ее взволнованном личике. Стыдливо коснувшись меня — полностью без одежды — взглядом, она тут же уставилась в потолок, а я взял в кулак край одеяла и без снисхождения откинул его.

Аля стеснительно сжимала ноги, согнутые в коленях и закрывала руками грудь, но перед моим взором была, как на ладони. И к паху прилила огненная кровь. Я коснулся ладонью ее колена, провел вниз по бедру, мягко, но настойчиво принуждая девушку раскрыться для меня.

Когда накрыл ее своим телом, внутри прошел темный разряд. Лицо Али горело от смущения, и я придирчиво изучал его взглядом, принимая эмоции, которые оно отражало, как некий ориентир. Девушка была слишком напряжена и напугана предстоящим. И я как будто невольно перенимал это напряжение. Такой хрупкой и миниатюрной она казалась в сравнении со мной.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Мог ли я когда-то подумать, что это случится? Что эта девочка будет лежать подо мной, растерянно хлопая глазами, а я возьму на себя право стать ее первым мужчиной?

Все внутренние процессы, казалось, обострились до предела, но я действовал уверенно. Заставил Алю убрать руки — любая попытка прикрыться от меня начинала раздражать. Склонился к ее раскрытым губам и вновь попробовал их. На этот раз не так целомудренно. Жадно и непреклонно углубляясь в бархатный рот, я желал ощутить мягкость ее языка. Еще больше я жаждал, чтобы Алия начала отвечать мне. И она делала робкие попытки, скорее всего, неосознанно, но это неимоверно горячили кровь.

Одновременно с поцелуем я непрерывно гладил подрагивающее тело девушки. Везде. И постоянно улавливал, как она вытягивалась, делала резкие вдохи, замирала. Аля начинала поддаваться, хоть и очень неохотно. Уже была опьянена страстью, которую я подпитал, переместив поцелуи к ее шее. Поймал губами мочку уха, коснулся языком, прекрасно чувствуя, как распаляется ее желание, как начинает девичье тело откликаться мелкой дрожью удовольствия. Одновременно с этим распалялся и я сам, стремительно теряя связь с реальностью, переступая, ставшие размытыми, границы.

Мне было мало. Я внезапно ощутил себя голодным зверем, дорвавшимся до желанной добычи! И как зависимый питался отзывчивостью девушки, которая раскрывалась мне навстречу все больше. Но, когда я начал подготавливать Алю к главному, она все же занервничала, стала ерзать, ладонями уперлась мне в грудь.

— Не сопротивляйся, — велел я, поймав ее беспомощный взгляд.

Девчонка закусила губу, послушно кивнула. Достойно терпела и напрягалась все меньше, дышала тише, начинала привыкать.

Время пришло.

Она тут же стыдливо отвернула голову. Хотя не издавала ни звука, я чувствовал, как рвано поступает кислород в ее легкие и видел, как искажается лицо.

Крик резанул по нервам, когда сделал первое движение. Алия тут же попыталась предотвратить это, но я легко обездвижил ее, приласкал поцелуем.

— Тише, девочка, — прошептал в губы.

Как только ощутил, что она начинает расслабляться, продолжил.

Что происходило со мной в этот момент? Какое-то безумие. Наравне с жестким испытанием воли, которое несли слезы, выступившие на глазах девушки, я получал дикое наслаждение — ни с чем несравнимое удовольствие. Всерьез допустил мысль, что не остановлюсь! Если бы не тихий плачь, доносящийся до ушей, пронизывающий меня сквозь черное полотно возбуждение — я бы просто не увидел резона. Но когда взглянул в заплаканное лицо Али, трезвость с размаху ударила кулаком в грудь.

Дело сделано, Амран. Остановись.

Резко втянув воздух, я перестал мучить девушку. Перестал держать ее, решительно поднялся с кровати и направился в ванную. Там не спеша привел себя в порядок, будто нарочно оттягивая время…

Возбуждение все еще огнем горело внутри, будоражило кровь, требуя избавления. Черт. Упершись ладонью о стенку душа, я раздраженно стиснул зубы и самостоятельно довел себя до пика.

Аля

Пока Амран находился в ванной, я думала о том, что мне нужно подняться и одеться… Может быть даже уйти, до того как он сам прогонит меня! Однако я продолжала лежать, не пытаясь даже прикрыться, словно меня гвоздями прибили к кровати.

— Иди в ванную и приведи себя в порядок, — внезапно услышала я голос, заставивший меня резко очнуться. Хотя Амран сказал это спокойно.

Он остановился в нескольких шагах от кровати, уже в брюках и ждал, пока я подчинюсь. Спрятав взгляд, я, наконец, неуверенно приподнялась и сразу поморщилась от оставшейся боли. Только собиралась свесить ноги с кровати, однако резко застыла, поймав взглядом рваное красное пятно на белой простыне…

Тихо ахнув, я растерянно уставилась на Амрана, сгорая заживо от стыда. Он опустил глаза на простынь, однако остался невозмутим.