Новая ложь взамен старой - Голицын Анатолий Михайлович - Страница 4

Оценивая возможности коммунистической стратегической дезинформации, следует помнить, что во время Второй мировой войны западные союзники показали себя способными разрабатывать изобретательные и эффективные военные и стратегические операции по обману. Тремя основными условиями успеха этих операций были наличие четко определенных и согласованных военных целей союзников, система цензуры прессы и радио в военное время, а также понимание, которое союзники получили о немецкой разведке, особенно благодаря способности расшифровывать немецкие сообщения. В 1958-60 годах коммунистические режимы имели сопоставимые условия и преимущества по отношению к Западу.

2 Модели дезинформации: «Слабость и эволюция»

МОГУТ БЫТЬ ВЫДЕЛЕННЫМИ ТРИ МОДЕЛИ коммунистической стратегической дезинформации: модель для периода, когда проводилась конкретная, долгосрочная политика; модель для кризисного периода в коммунистическом режиме или его политике; и модель для переходного периода.

Модель «Слабость и эволюция»

Модель дезинформации, используемая в ходе реализации долгосрочной политики, может быть названа моделью «слабости и эволюции» или моделью «рассчитанной идеологической умеренности». Ее цель – успокоить страхи противников международного коммунизма путем преуменьшения реальной силы коммунизма и сбить с толку политику этих противников путем маскировки реалий коммунистической политики.

Поэтому, следуя этой модели, дезинформация отражает реальные или мнимые слабости, расколы и кризисы в коммунистическом мире и проецирует образ эволюции от идеологической к конвенциональной, национальной системе. Намерение состоит в том, чтобы страны некоммунистического мира, приняв мнимый раскол и эволюцию коммунистического мира за подлинные, не могли эффективно ответить на наступательную стратегию коммунистов и в своем замешательстве склонялись к практическим просчетам и ошибкам в отношениях с коммунистическим миром. Основная роль дезинформации в модели слабости и эволюции заключается в сокрытии коммунистической политики.

Для того чтобы получить и использовать временных, тактических политических союзников и избежать их тревоги, предпринимаются усилия по сокрытию или преуменьшению фактической силы и агрессивности коммунизма. Фактическая информация, благоприятная для коммунистических режимов, скрывается или преуменьшается; неблагоприятная информация раскрывается, просачивается или выдумывается. Учитывая, что коммунистические, в отличие от демократических, правительства не беспокоятся о своих избирательных перспективах, они могут позволить себе раскрывать правдивую или ложную информацию, неблагоприятную для себя. В период реализации политики подчеркиваются реальные и искусственные слабости системы; корректировки и решения представляются как неудачи; идеологические различия между коммунистической и некоммунистической системами принижаются; допускается расчетливая умеренность и даже некоторые отступления от коммунистических догм; общие черты и общие интересы между коммунистической и демократической системами чрезмерно подчеркиваются или преувеличиваются; долгосрочные коммунистические цели и скоординированные действия по их достижению скрываются. Но главной особенностью этой модели является проецирование предполагаемых расколов и кризисов в коммунистическом мире и предполагаемая эволюция коммунистических государств в независимые, обычные национальные государства, мотивированные, как и любые другие, прежде всего национальными интересами. Модель определяет формы и средства. Ведущую роль играют специальные операции по дезинформации; пропаганда отводится на второстепенную роль.

Прецедент НЭПа

Модель слабости и эволюции была успешно использована Лениным в 1920-х годах. В 1921 году Советская Россия оказалась перед лицом неминуемого краха. Промышленность была разрушена войной, сельское хозяйство находилось в кризисе. Русский народ, разочарованный жесткой политикой «военного коммунизма», был на грани восстания; политика террора оказывалась неэффективной; в Сибири и на Волге происходили крестьянские восстания; националистические движения в Украине, Грузии, Армении и Средней Азии открыто провозглашали сепаратизм и представляли серьезную угрозу национальному единству; восстали моряки Кронштадтской военно-морской базы. За рубежом надежды на мировую революцию угасли после поражения коммунистов в Германии, Польше и Венгрии. Крупнейшие европейские державы, хотя и не объединенные, были по отдельности враждебны коммунизму и новому советскому государству; огромное движение русской эмиграции, охватившее всю Европу, замышляло свержение режима. Советская Россия находилась в полной политической и экономической изоляции.

Именно в этой ситуации, в условиях крайне неблагоприятного соотношения сил по отношению к Западу, Ленин задумал и начал проводить долгосрочную политику, которая в течение последующих восьми лет должна была продемонстрировать впечатляющий успех. Она получила намеренно вводящее в заблуждение название «Новая экономическая политика», или НЭП. На самом деле она выходила далеко за рамки экономики, определяя также основные политические и идеологические цели и тактику режима внутри страны и за ее пределами, а также стратегию международного коммунистического движения. В рамках НЭПа советские лидеры должны были ликвидировать сепаратизм путем создания федерации национальных республик – СССР. Они должны были ввести национальное долгосрочное экономическое планирование. Они должны были спланировать и построить систему электроснабжения, чтобы охватить и связать всю страну. Они должны были начать изменять мировой баланс сил в пользу коммунистов.

Для всего мира НЭП означал, что иностранным промышленникам предлагались концессии в советской промышленности и приглашение открывать предприятия в Советской России; что советские промышленные предприятия должны были быть реорганизованы как доверенные и работать на основе прибыли; что более мелкие предприятия и недвижимость могли принадлежать кооперативам или частным лицам; что деньги были возвращены в обращение и разрешена частная торговля; что ограничения на поездки были ослаблены; что эмигрантам предлагалось вернуться по амнистии, а некоторым советским гражданам было разрешено эмигрировать; и что советская дипломатия стремилась к мирному сосуществованию с Западом.

Советские лидеры видели это по-другому. Они предполагали, что НЭП не только обеспечит экономический подъем, но и послужит предотвращению внутреннего восстания, расширению внешней торговли, привлечению иностранного капитала и опыта, получению дипломатического признания со стороны некоммунистических стран, предотвращению крупного конфликта с западными державами, использованию противоречий в капиталистических странах и между ними, нейтрализации эмигрантского движения и содействию мировой революции через коммунистическое движение.

Ленин считал, что эта принципиально агрессивная и идеологическая политика может оказаться эффективной, если она будет сопровождаться систематическим использованием введения в заблуждение и обмана, или, выражаясь современным языком, дезинформацией. Характеристики этой дезинформации были видимая умеренность коммунистической идеологии, избегание ссылок на насилие в коммунистических методах, преувеличение степени восстановления капитализма в Советской России, использование трезвого и делового стиля в дипломатических и торговых переговорах с Западом, акцент на разоружении и мирном сосуществовании. Все это должно было вызвать во внешнем мире убеждение, что коммунистическая система слаба и теряет свой революционный пыл. Предоставленная сама себе, она либо распадется, либо примирится с капиталистической системой.

Советская служба безопасности была реорганизована, переименована в ОГПУ и получила новые политические задачи. Она была направлена на проведение дезинформационных и политических операций. В ОГПУ были созданы и тайно контролировались фальшивые оппозиционные движения. Их целью было привлечение в свои ряды настоящих противников режима внутри страны и за ее пределами. Эти невинные люди затем могли быть использованы режимом различными способами. Они могли выступать в качестве каналов дезинформации; их можно было шантажировать и вербовать в качестве агентов; их можно было арестовывать и устраивать над ними публичные суды. Характерным, но не уникальным примером этой техники является так называемая операция «Трест».