Притворись моей дочкой! (СИ) - Рыбкина Изольда - Страница 2

— Идёт, — сказала я и получила одобрительный взгляд шефа.

— Теперь пойдём в зал, немного посидишь с нами за столиком, я что-нибудь придумаю, как выкрутиться из ситуации. Ты главное — кивай и улыбайся.

С этим словами он снова обхватывает меня за плечи и мы выходим из коридора, направляясь к столику.

И тут происходит совсем невероятное. Как только мы показываемся из-за угла, нашему вниманию предстаёт такая картина: в центре зала стоит оператор с камерой на штативе, который снимает девушку с микрофоном в руке. Судя по всему, она берет интервью у уже известной мне блондинки, которая стоит рядом со столиком в выгодной для камеры позе и вещает своим манерным тоном.

— А вот и Глеб со своей дочерью, — она указывает на нас своей худой костлявой рукой, а потом и вовсе кричит на весь ресторан: — Дорогой, пресса уже готова нас снимать!

Глава 3

Глеб

— Сюрприз! — восторженно вскрикивает Вика и, подпрыгивая на месте, хлопает в ладоши, кося под маленькую девочку.

Как же бесят эти её странные манерные выходки!

И какого здесь делает пресса?!

Я подхожу к Вике и сквозь зубы, цежу:

— Вика, какого хрена здесь происходит?

Эта силиконовая женщина, удивленно смотрит на меня и, нервно поправляя волосы, и без того идеально лежащие у неё на плечах, мурлычет:

— Дорогой, я хотела сделать тебе сюрприз и заказала рекламный сюжет о твоем ресторане. Ты разве не рад? — стоит хлопает своими накладными ресницами. А я, дурак, еще хотел с ней дочь познакомить, чтобы ей было с кем общаться в чужом городе… С такой можно только спать. Общаться противопоказано. Сегодняшний вечер это доказал.

Я поворачиваюсь к журналистке, которая стоит чуть в стороне и не слышит, надеюсь, наш разговор с Викой, и говорю:

— Прошу меня извинить, моя девушка видимо что-то перепутала. Сюжет нам не нужен. Я заплачу вам за беспокойство.

Я уверен, что деньги решают всё в этом мире, поэтому ни капли не сомневаясь, что несколько красных бумажек сейчас избавят меня от проблем, достаю из кармана портмоне и отсчитываю кругленькую сумму. Но девушка с микрофоном вдруг меня прерывает:

— Нет, это вы не поняли. Сюжет о вашем ресторане уже стоит в новостной ленте на завтра. Отменить его никак не получится. Поэтому мы будем снимать в любом случае, независимо от того, будете вы присутствовать в кадре или нет.

Вот же наглые эти журналюги! А этот с камерой так и следит за мной своим объективом. Ладно, пускай снимают, но я в этом участвовать не…

— Глеб, Ника, идите сюда! — не дает мне даже закончить мысль Вика, и быстро хватает меня и официантку под руки и тащит в центр зала.

На её очередной крик оборачиваются не только представители СМИ, но и посетители, которые всем своим видом дают понять, что не хотят смотреть реалити-шоу, разворачивающееся посреди ресторана. Мне приходится смириться и идти. Также поступает и Ника. А дальше всё происходит быстро и совершенно абсурдно.

Журналистка за считанные секунды расставляет нас в кадре всех троих и командует оператору: «Мотор!». На камере загорается красная лампочка и выскочка с микрофоном деловым голосом вещает:

— Сегодня мы находимся в ресторане «ЛяФам», который знаменитый алигарх столицы Тагиев продал за бесценок, закрывая ресторанную ветвь своей карьеры. Деньги как говорится к деньгам, а хорошая кухня и лучший сервис уходят в надежные руки Орлова Глеба Викторовича, который вместе с дочерью сегодня принимает бразды правления. Глеб Викторович, скажите, планируете ли вы меня концепцию ресторана?

Я стою истуканом и вылупив глаза пытаюсь понять, что отвечать. Мне так хочется послать их всех и просто развернуться и уйти из этого балагана, но я понимаю, что этот поступок станет достоянием общественности и самое главное — моих подчиненных, авторитет перед которыми мне совсем не будет лишним. И я решаю идти до конца. И будь, что будет. Потом будем разбираться с последствиями.

И я отвечаю на вопросы, улыбаясь и рекламируя себя и свой бизнес. «Моя дочь», которая с непонимающим лицом стояла всё это время, притихла и решила наверное, что о ней забыли. Но нет — получив от меня ответы, журналистка обратилась к ней, заваливая вопросами растерявшуюся девчонку. Но надо признать, она держалась молодцом — как я и просил, со всем соглашалась и кивала, правда с очень натянутой улыбкой, но это ничего — даже весело было за ней наблюдать.

Когда журналисты наконец покидают ресторан, я выдыхаю и мы садимся за столик все втроем. Ника заметно нервничает, ерзает на стуле и поглядывает на часы.

И тут, о счастье! Вика уходит в уборную.

— Что с тобой? — быстро шепчу, как только блондинка отдаляется от нас на приличное расстояние. — Чего ты вся издергалась? Если переживаешь из-за Татьяны, то не волнуйся. Правду ей говорить уже не нужно, — Ника возмущенно открывает рот, чтобы возразить, но я не даю ей такой возможности и продолжаю. — Зная, что ты моя дочь, она не будет к тебе придираться по мелочам. Ты только выиграешь от такого статуса, поэтому расслабься и не привлекай к себе внимания.

— Вам легко говорить — расслабься, — как-то с упреком произносит девушка и смешно морщится, — у вас вон дочка взрослая, а моя сейчас в саду сидит и ждет маму… А мама тут чаи распивает в рабочее время…

— Стоп, подожди. Я не понял, у тебя что, ЕСТЬ ДОЧЬ???

— Ну да, папочка, — улыбается мне Ника, — ты оказывается еще и дедушкой сегодня стал…

Глава 4

Ника

Да уж… Надо было видеть его глаза, когда я сказала, что у меня есть дочь! Даже у мужиков, которые набивались мне в мужья, глаза так сильно не выкатывались из орбит, как у этого. Похоже, что стать досрочно отцом не так страшно, как дедом…

Я не могу сдержаться и начинаю смеяться от собственных мыслей. Да, у меня давно нет комплекса, связанного с наличием у меня ребенка. Никогда не понимала женщин, которые «прячут» своих детей у бабушек и устраивают свою личную жизнь. А потом подбирают момент и слова, чтобы помягче преподнести эту новость. Я же всегда говорю в лоб и с каким-то даже азартом жду реакцию. Обожаю наблюдать, как меняется мимика собеседника, как едва уловимо подергиваются губы в кривой улыбке, а глаза начинают бегать по мне, словно он видит меня впервые и пытается оценить, стоит игра свеч, или ну его. Последние пять лет — а именно столько сейчас моей Диане — все пока выбирали вариант «ну его». И я ни об одном не жалела.

Мужчину напротив я вообще не рассматриваю в качестве потенциального «жениха», поэтому к нему даже не применяю свою «проверку». Однако, он поступает ровно так же, как и все его предшественники, услышавшие новость о существовании моей дочери, — он рассматривает меня с головы до ног. Единственное отличие — делает это слишком открыто, а потом вообще даже комментирует увиденное.

— Сколько ж тебе лет??? — вдруг ошарашивает вопросом. — Ты что, в школе залетела?

Этот вопрос хоть и задан серьезным тоном и в нём не звучит и намека на издевку или насмешку, но мне почему-то становится смешно. Вот, оказывается, с какой целью он меня «осматривал» — не рассчитал возраст.

— Мне 24, дочери — пять. Как можете посчитать, я родила её не в школе, — усмехаясь отвечаю на вопросы мужчины. — И представьте себе — не залетела, а вполне законно мы с мужем планировали ребенка.

— У тебя и МУЖ есть???

Нет, ну точно придется собирать его глазные яблоки по всему ресторану! И я не могу так долго смеяться — у меня мышцы лица нетренированные и уже скулы сводит.

— Нет, успокойтесь, — говорю, когда приступ смеха немного отступает, — зятя вам не приведу.

Глеб Викторович собирался спросить еще что-то, но тут возвращается блонди и лениво проведя своими маникюрами по плечу мужчины, томным голосом объявляет:

— Котик, я что-то неважно себя чувствую… Эти журналисты так утомили… Может пойдем уже?

Вот не пойму, как можно так ломаться и манерничать в общественном месте? Тут же кроме «котика» есть еще и другие люди, которых может стошнить от переизбытка гламурного пафоса на один квадратный метр…