На поверхности (ЛП) - Акероид Серена - Страница 2

Это было новое прикосновение, и внутренне я знала, что это он. Чувствовала это всем своим существом.

На секунду я подумала, что мальчик собирается спасти меня, что этим прикосновением хочет успокоить. Что скользнет пальцами по моему плечу, вдоль руки и дотянется до ладони. Я представила, как наши ладони соприкасаются, а пальцы переплетаются, а затем он хватает за руку, помогая мне подняться на ноги. Герой, который мне не был нужен, но, тем не менее, сейчас я его приветствовала.

Мальчик мало удивил меня, сделав это. Голова снова оказалась под водой, руки зафиксировали в более крепкой хватке. Я закрыла глаза, чувствуя, как меня охватывает разочарование.

Нечасто я чувствовала связь с кем-либо, нечасто кому-то удавалось пробиться сквозь стены, которые возвела вокруг себя. Но он смог это сделать. Этим интенсивным десятисекундным взглядом он разрушил ему удалось разрушить все, что делало меня мной.

И ему было все равно.

Он даже не понимал, что натворил.

Я чувствовала вес его руки, его жар. В прохладной воде неглубокой стороны бассейна он был полной ее противоположностью. Его тепло было настолько интенсивным по сравнению с водой, и это больше всего меня пугало. Казалось, я чувствую прикосновение каждого его пальца на своей коже, глупо, но уверена, что даже ощущаю тонкие линии отпечатков.

Какая-то часть меня надеялась, что завтра, когда появятся синяки, эти отпечатки будут на коже. Отметки, что-то осязаемое, чтобы вновь представить этот момент. Увидеть следы предательства и вновь убедиться в вероломстве.

Он удерживал меня, но, в отличие от Марии, не трогал мои руки, а уперся коленом в спину прямо между лопатками. Утром, вероятно, больнее всего на свете будет там — грубая сила мальчика была в десять раз хуже, чем у Марии, и то, как он придавил, расплющив мою грудную клетку, делало боль в моих плечах похожей на легкую прогулку в парке.

Вскоре я почувствовала скуку, витающую в комплексе.

Я не делала ничего, чтобы подстегнуть ребят, не делала это испытание забавным, поскольку меня пытались утопить, чтобы доказать, что глупо надеяться на то, чтоб стать частью команды.

Раньше меня не мучили так сильно, но, возможно, такого следовало ожидать. Это была элитная спортивная школа, в которую ходили обладающие снобизмом и иллюзией знатности самоуверенные дети, которым нужно было многое доказывать. Более того, поскольку мы были в одной команде, то каждый ее член был также конкурентом друг для друга.

Осознание этого таило в себе угрозу, и я понимала, что, хотя эти ребята верили, что дружат между собой, это было не так.

Здесь все были врагами. Они, скорее были волками, одетыми в овечью шкуру, и если забыли об этом были глупы.

По этой причине я не обиделась.

Странно? Возможно. Но тогда я была странной. Очень немногое могло повлиять на меня, очень мало проникало сквозь те стены, которые я давным-давно построила. И по этой причине, пока команда наслаждалась моими страданиями или отсутствием таковых, пожалуй, единственным, кто обидел меня, был мальчик.

Адам.

То, что он делал, было предательством.

То, что я никогда не прощу.

Никогда не забуду.

Не раньше, чем умру. Я просто надеялась, что сегодня не тот день.

Глава 2

Тея

Сейчас

В тот момент, когда моя голова появилась на поверхности, я услышала аплодисменты, а также странную тишину слева и справа. Повернув голову, я увидела огромный экран, на котором изображение моего лица занимало большую часть, и мои глаза за очками расширились. Неверие охватило меня до такой степени, что мне пришлось покрутить головой, проверяя, что происходит.

То есть я знала, что происходит, но то, что я увидела, поразило меня.

Табло показало больше, чем я могла себе представить.

То, что я увидела.

Взорвало. Мой. Мозг.

Я была первой.

С отрывом в километры.

Ладно, это преувеличение. Не километры, конечно, но время в бассейне имело значение и…

Боже, я побила рекорд?

Я бросила еще один взгляд на табло над бассейном и когда поняла, что это действительно так, мое сердце сжалось.

Я выиграла золото.

На Олимпиаде.

На гребаной Олимпиаде.

Я стала чемпионом.

Что еще более важно, я оказалась рекордсменом. Олимпийским и мировым. Маленькие буквы «OР» и «МР», стоящие рядом с моим именем и временем, доказывали это.

Мое сердце, тяжело бьющееся из-за напряжения от заплыва, приняло еще один удар.

Чтобы прийти в себя, я окунулась с головой в воду. Как всегда, это меня успокоило. Кристаллическая текстура, скользящая по мне, по моему лицу, по покрытым латексом волосам, сосредотачивала меня так, как ничто другое.

От других пловцов на моей дорожке появились волны, которые, коснувшись меня, дали еще большее спокойствие. Официальные лица объявили заплыв оконченным, и я снова выплыла на поверхность, причем сделала это стремительно и резко, со взрывом капель вокруг, поскольку безумие момента заставило меня буквально взлететь. Подтянувшись, я вскарабкалась на бортик и уселась, оставив ноги в воде.

С широкой улыбкой я стянула очки и шапочку. Латекс неприятно потянул за волосы, но это была знакомая боль, и она удерживала меня на земле, когда этот момент был запечатлен на камеру. Не обращая внимания на то, что за мной наблюдают десятки миллионов людей, я смотрела сквозь толпу в поисках того единственного лица, единственной связи, которая могла сконцентрировать меня так же быстро, как и вода.

Раньше я его не искала. Не могла. У каждого спортсмена существовал ритуал перед заплывом, и моим было прослушивание успокаивающих звуков дождя в наушниках, до того как надеть тренировочное снаряжение и сделать разминку.

Я всегда игнорировала толпу, потому что она заставляла меня чувствовать себя безумной. Люди всегда так делали. Они приходили со своими ожиданиями и настроениями, имели потребности и желания, которые требовали удовлетворения и затрат энергии.

Поэтому я игнорировала их.

Я концентрировалась на воде, на том, как разрезаю ее своим телом, и на этом все.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы найти его, но когда мы встретились взглядом, между нами, как всегда, протянулась электрическая дуга. Он не улыбался, но я видела жар в его взгляде, наблюдала взрывной характер его аплодисментов и чувствовала его гордость за меня.

Эта гордость была нелегко завоевана, но я заслужила ее. Добилась этого так же тяжело, как получила медаль, которую скоро повесят мне на шею.

Кто-то хлопнул меня по спине, и я вздрогнула, наша связь разорвалась на миллион кусочков, когда я перевела взгляд на человека, поздравляющего меня.

— Лори, — выдохнула я. — Я сделала это!

Лори стала моей подругой после того, как я поступила в Стэнфорд. Она была на год старше меня, но каким-то образом по зрелости я казалась старше ее лет на десять.

— Молодец, — похвалила она, присев рядом со мной. — Ты, нахрен, сделала это. — Она обняла меня одной рукой. — Ты видела свое время? — Лори присвистнула. — Двадцать и семь, детка. Ты побила последний рекорд. Последний мужской рекорд.

Я усмехнулась ей, ликование охватило меня.

— Бл*ть.

У Лори вырвался смех.

— Этим все сказано. — Она усилила свое объятие. — Ты точно попала в книгу рекордов. — Подруга тихонько рассмеялась. — Я должна была знать, что ты это сделаешь. — На этот раз она меня оттолкнула. — И знаешь, я буду наслаждаться твоим храпом по ночам. Для меня это большая честь.

— Ты собираешься продать эту историю газетам? — поддразнила я улыбаясь.

— Да, конечно. Мне же нужно как-то зарабатывать деньги.

Сказанное вернуло меня на землю.

— Как ты справилась? — спросила я озабоченно.

Лори наморщила нос.

— Я не побила рекорд, но сделала достаточно, чтобы остаться в команде.

Место Лори в команде США по плаванию было не таким устойчивым, как мое.