Из памяти - Уиллоу Мартин - Страница 64

     – Это тебе подарок от Наоми, – обратился он к ручному грызуну.

     – Значит, её зовут Наоми? – произнёс Фрэнк.

     – Верно, – обернулся к нему Гарольд. – Между прочим, учится на твоём факультете, но двумя курсами старше.

     – Иногда внешность бывает обманчива. Ни за что бы не подумал, что она занимается физикой.

     – Тем не менее, это не мешает ей быть весёлой девчонкой с хорошим чувством юмора.

     – Потому что она смеётся над твоими шутками? – в голосе Фрэнка прозвучала ирония. – Или, может быть, потому что Наоми не обиделась, когда ты придумал для неё новое имя, вроде моего? Как ты теперь к ней обращаешься? Склодовская-Кюри? Мисс Бор? Или Тесла в юбке?

     – Никакого имени я не придумывал, – возразил Гарольд. – А если тебя не устраивает, что тебя зовут Ньютоном, то я могу придумать что-нибудь более подходящее. Например, Занудная Задница. По-моему, неплохо.

     – Если ты точно так же шутил и с девушкой, то я ей сочувствую.

     – Лучше посочувствуй своему одинокому дружку, который никогда не бывал в настоящем деле, – с обидой ответил Фрэнку студент.

     Это был удар ниже пояса. Как говорится, по самым яйцам. Фрэнк догадывался, что его признанию о том, что он до сих пор остаётся девственником лишь потому, что в школьном возрасте потерял любимую девочку, никто не поверит. Больше смахивает на оправдание неудачника, которому не дают сверстницы. И вот, пожалуйста, Гарольд озвучил мысль, беспокоившую молодого человека, вслух. Разве можно воспринимать всерьёз чувство одиннадцатилетнего мальчика? Никто не хранит верность отношениям, которые и отношениями-то можно назвать с большой натяжкой. Так, детская увлечённость. Подумаешь, ходили вместе за ручки после школы, помогали друг другу с уроками, болтали о всякой всячине.

     "Им не понять", – неоднократно размышлял на данную тему Фрэнк.

     Нельзя сказать, что с ним что-то было не в порядке. В период полового созревания он так же, как и другие мальчишки, начал испытывать навязчивое влечение к противоположному полу, но вместо ухаживаний за симпатичными старшеклассницами переключился на изучение физических законов окружающего мира.

     Однажды Дуглас рассказал Фрэнку о том, что заглянул некой Джанис под юбку, и это вовсе не значило, что он действительно заглянул ей под юбку. Речь шла о первом подростковом сексе, который в шестнадцать кажется чем-то сверхъестественным, а на деле вызывает лишь недоумение и тайное разочарование. Если описания интимной близости в "Хастлере" можно было считать отреставрированной мебелью, выставленной на престижный аукцион, то реальная близость Дугласа больше всего походила на сломанный комод на бабушкином чердаке. Тем не менее, он во всех красках расписывал другу все прелести занятия древним искусством сунь-вынь.

     – Извини, я вовсе не хотел тебя обидеть, – опомнился Гарольд, заметив, что на лице соседа по комнате отразилось почти физическое страдание.

     – Я тебя не виню. Со стороны это выглядит именно так. Несчастный девственник, который ни разу не спал с девушками.

     – Вышло чертовски неловко, – потёр лоб собеседник. – Даже не знаю, что на меня нашло.

     – Забудь.

     – Спасибо, Фрэнки, что не злишься на меня. Кстати, Наоми мне что-то говорила по поводу поисков ассистента на вашем факультете. Вроде бы какому-то профессору требуется помощник в лабораторию для каких-то серьёзных исследований. Многие студенты спят и видят, как бы получить это место, потому что во время обучения ассистент получит большой грант, а после окончания университета – финансовую поддержку со стороны правительства.

     – И что нужно для того, чтобы попасть туда?

     – Если я правильно понял, следует записаться на собеседование.

     – А ты не знаешь, где и когда будет проходить запись?

     – Нет, но если тебе нужно, могу спросить у Наоми.

<p>

</p>

* * *

<p>

</p>

     Уладив все формальности с заявкой на рассмотрение своей кандидатуры, Фрэнк пришёл в назначенное время к кабинету профессора Гилленгема, чтобы попытаться получить место ассистента в лаборатории. Гарольд сказал правду, и теперь перед дверью выстроилась очередь человек из двадцати. Некоторые из них изучали какие-то конспекты, а кто-то заметно нервничал, покусывая губы, словно здесь проходил важный экзамен.

     – Ты тоже на собеседование? – обратился к Фрэнку худощавый парень в очках с толстой роговой оправой. Судя по линзам, зрение у него было совсем никудышное.

     Молодой человек утвердительно кивнул.

     – Раньше я тебя не видел. Первокурсник?

     Фрэнк снова кивнул.

     – Вообще-то стать ассистентом профессора очень трудно, – назидательно произнёс собеседник.

     – Неужели? – иронично отозвался соискатель.

     – У него одна из самых передовых лабораторий, и он отдаст предпочтение лишь тому, кто поистине заслуживает работать под его началом.

     – Есть идеи, кого он может выделить из этой толпы? – обвёл взглядом присутствующих студентов Фрэнк.

     – Возможно, это будет Ирвин, – указал на стоящего чуть поодаль парня с тетрадью собеседник. – У него очень высокий рейтинг, а Ай Кью выше ста пятидесяти.

     – Серьёзная заявка, – Фрэнк не мог похвастаться подобными достижениями. Он не проучился в университете и семестра, чтобы говорить о выдающихся результатах успеваемости, а коэффициент интеллекта составлял всего сто тридцать пять единиц, потому что его всегда подводили языковые задания. Он, к примеру, не всегда мог подобрать обобщающие слова. Ему достаточно долго пришлось бы думать, прежде чем понять, что и сыщик, и свиное сало – это шпик.