Из памяти - Уиллоу Мартин - Страница 100

     Возможно, у Фрэнка появились навязчивые идеи относительно происшествия на школьном дворе, но что-то ему подсказывало: Мойра некоторым образом имеет отношение к трагедии. Каким именно? Он не знал. Да, Мойра недолюбливала Эйприл. Да, она подставила её и Фрэнка, натравив на них директора Тайера. Да, от неё можно было ожидать неприятностей, но какая существовала связь между смертью Эйприл и чрезмерно амбициозной отличницей?

     "Просто так с ума не сходят", – частенько повторял отец Фрэнка, имея в виду нечистых на руку коллег по работе, но его выражение как нельзя лучше объясняло душевное состояние Мойры Теркл. Она свихнулась не на ровном месте, и молодой человек был практически уверен в этом. Наверняка девушку угнетало нечто такое, от чего ей хотелось, но не удавалось избавиться. К примеру, какой-нибудь навязчивый шёпот в голове, напоминающий о неприятной странице прошлого.

     К сожалению, Фрэнк так и не добился от неё вразумительного ответа. Лекарства блокировали не только её волю, но и способность к здравому мышлению.

<p>

</p>

* * *

<p>

</p>

     В последний день лета Фрэнк собрал чемодан с вещами и купил билет на ближайший рейс, чтобы вернуться в общежитие университета. Он разместился на одном из задних сидений автобуса и принялся смотреть в окно, наблюдая за проносящимся пейзажем, в то время как в его голове с такой же скоростью начали сменяться мысли и воспоминания. Два последних месяца позволили ему значительно продвинуться в научных изысканиях и усовершенствовать четвёртую модель потокового манипулятора асинхронных квантов, хотя она и оказалась уничтоженной в результате перегрузки и возгорания. Он всё-таки сумел заглянуть в прошлое, преодолев девятилетний рубеж, отделяющий настоящее от того трагического дня, который стал для Эйприл последним. Правда, попытка предупредить самого себя закончилась неудачей. Молодой человек даже предположил, что причина заключалась в том, что квантовое поле послужило преградой для звуковых волн, хотя на задворках сознания неясным призраком маячило воспоминание о неожиданном появлении незнакомца.

     В новом учебном году Фрэнк запланировал снова устроиться в университетскую столовую, чтобы подкопить денег на постройку установки "Эйприл-5". Но теперь у него возник смелый замысел создать портативную версию аппарата, чтобы иметь возможность для экспериментов без привязки к конкретному месту, так как история с подвалом, где он проводил исследования, закончилась не самым лучшим образом.

     Потом Фрэнк вспомнил о ссоре с Гарольдом из-за мистера Прингла. Да, он не должен был использовать крысу в качестве подопытного экземпляра. И о чём он только думал? Возможность найти способ для спасения Эйприл абсолютно ослепила его. Он лгал, поступал нечестно, и всё ради того, чтобы отвратить падение молотка на голову девочки.

     "Я превращаюсь в чудовище! – с горечью подумал Фрэнк. – Готов подвергнуть опасности кого угодно, лишь бы добиться поставленной цели…

     Интересно, сможет ли Гарольд простить меня, или мне придётся переезжать в другую комнату?"

     Неожиданно до Фрэнка дошёл смысл, вложенный Эйприл Джоунз в понимание "Божественной комедии". Физик сообразил, почему девочка однажды назвала её самой романтической книгой, несмотря на жуткое содержание первой части, посвящённой ужасным картинам человеческих страданий. Ради Беатриче Данте спустился в ад, прошёл через чистилище и поднялся в райские сферы. Первый – и самый трудный – шаг привёл его в мрачное обиталище грешников, но поэт не остановился, продолжив поиски любимой. Он шёл, вопреки всем препятствиям, ни разу не отступив назад и не свернув с избранного пути. Данте Алигьери доказал, что любовь не только бывает бессмертной, но и может обессмертить.

     "Он пересёк границу мира живых и мира мёртвых, как я пытаюсь пересечь границу настоящего и прошлого!" – сделал вывод Фрэнк. И как Эйприл удавалось понимать столь сложные вещи в столь юном возрасте? Наверное, именно эта способность и помогала ей писать те замечательные стихи, которым поражалась даже мисс Лаффан и за которые её возненавидела Мойра Теркл.

     Мойра.

     Фрэнк ощутил укол неприятного воспоминания.

     Она что-то знает. Но вытащить это из неё уже не представляется возможным.

<p>

</p>

* * *

<p>

</p>

     До самого вечера Гарольд так и не появился, поэтому Фрэнк невольно начал склоняться к мысли о том, что сосед по комнате попросту съехал от него.

     "Я сам во всём виноват", – молодой человек выключил свет и лёг в кровать, но ещё долгое время не мог уснуть. Перед мысленным взором пробегали разрозненные видения, связанные с экспериментами в лаборатории на заброшенном заводе. Он снова задумался над тем, почему при обратном переходе из прошлого в настоящее возникал двойник мистера Прингла, который неизменно умирал. И тут Фрэнку пришла в голову необычная мысль. А что, если повторить такой же опыт с участием человека, а потом воспользоваться технологиями профессора Гилленгема, чтобы изучить мозг погибшего, проникнув в его воспоминания?

     Идея оказалась настолько пугающей, что Фрэнк отчаянно зажмурился, будто превратился в пятилетнего ребёнка и надеялся спрятаться от буки в платяном шкафу. Неужели ему хватило бы смелости повторить эксперимент, проделанный над крысой, на более "высоком" уровне? Нет, исключено, он никогда бы не стал прибегать к столь кардинальным мерам.

     Наконец, утомлённое сознание Фрэнка постепенно отключилось от внешнего мира и растворилось в потоке беспокойных ночных сновидений.

<p>

</p>

* * *

<p>

</p>

     Лекция тянулась дольше обычного. Фрэнку даже начало казаться, что он угодил во временную петлю, и те два академических часа, на протяжении которых ему предстояло находиться в аудитории, никогда не завершатся. Новый преподаватель оказался на редкость занудным, и его речь действовала на студентов, как хорошее снотворное. Мужчина в пиджаке начертил на доске схему и обозначил стрелками взаимосвязи в изображённой структуре, но молодой человек почти не слышал монотонной болтовни. За окном светило солнце, дразня всех, кто был вынужден сидеть за партами и учиться, вместо того, чтобы наслаждаться тёплым осенним днём.