Тафгай 2 (СИ) - Порошин Влад - Страница 9

— Значит так, пара защитников Астафьев и Фёдоров играют через смену, — я стал загибать пальцы. — При них на льду порядка больше. Против лучшей тройки «Химика» Козин — Ликсюткин — Голиков, которые нам две банки закатили, будет выходить тройка Соколовский — Орлов — Шигонцев. Ваша задача прессинговать и не давать им спокойно дышать. Цепляйте аккуратно, толкайтесь, вяжите их по рукам и ногам. Ты, Мишин со своими верными кунаками должен активно играть в атаку. И наконец, третья тройка, Скворцов — Свистухин — Ковин. Ты, Николай, должен разгрузить пацанов от черновой работы, должен добавить жесткости звену. Лезь активней на пятак и скидывай на фланги.

— А ты что, тренер? — Вдруг поднялся со своего места Саша Федотов. — Может, мы с твоими предложениями не согласны.

— Кто не согласный, сейчас здесь ляжет, и на третий период не выйдет, — я сжал пудовые кулаки, которые давно чесались, чтобы прогуляться по наглым и безответственным харям.

— Мужики, давайте на третий период, — робко заглянул в раздевалку ассистент Виталич.

— Пошли, — я пару раз хлопнул в ладоши, — активней булочками двигаем. А я на скамейке запасных за вашими спинами постою, проконтролирую.

Конечно, в третьем периоде, когда я появился около скамейки запасных, Прилепский был очень не доволен, но когда ребята задвигались, взвинтили темп, главный тренер успокоился. И даже не стал разбираться, почему поменялась очерёдность выхода на лёд троек нападения. И согласился, что его любимчик Коля Свистухин в тройке со Скворцовым и Ковиным хорошо смотрится.

Кстати, именно они и размочили счёт. Свистухин удачно поборолся в средней зоне, не глядя отшвырнул шайбу на левый фланг Скворцову. И Сашка как метеор улетел от опекающего его игрока. Ворвался в зону атаки, срезал угол и неожиданно для вратаря и защитников «Химика», которые вытянулись на него, сделал гениальный пас себе за спину. И Вова Ковин, накатывающийся следом, расстрелял практически пустые ворота.

— Да! — Заорал я.

— Го-о-ол! — Грянула дружно вся наша скамейка запасных.

— Хорошо разыграли, Тихоныч, — вкрадчиво сказал главному тренеру ассистент Виталич.

— Нормально, — улыбнулся Прилепский. — Молодцы! Теперь я вижу, что моя установка до вас, наконец-то, дошла. Активней надо идти на добивание! — Похвалил тренер приехавших на смену Ковина, Скворцова и Свистухина.

После пропущенной шайбы, к сожалению, проснулся и «Химик» и игра тут же пошла на встречных курсах. Это когда на атаку одной команды, тут же идёт атака другой. Такое рубилово очень нравится зрителям, но для тренеров — это настоящая нервотрёпка. Мне, конечно, ещё там, до смерти случалось немного потренировать мальчишек, и сейчас снова вернулись те ощущения спортивного мандража и тренерского бессилия, когда сам не можешь выйти на площадку. И я не заметил, как скинув плащ на ящик с запасными клюшками, сам полез к бортику, где принялся покрикивать и подбадривать хоккеистов.

— Хорошо, хорошо, играй жестче в отборе! Слышь защита, не тяни с пасом в среднюю зону! А ты, какого хрена не пошёл по краю? Тебе же коридор открыли, так херачь по нему! Куда ты лепишь от синей линии? Игрок же перед тобой! Обрежешь, мать твою, удавлю!

— Ты это, Тафгаев, — вмешался в мои тренерские действия Прилепский, — шёл бы на трибуну. Кто тут главный? Ты или я?

— Не бзди, Тихоныч, сейчас вторую положим! — Я со всей дури хлопнул главного тренера по плечу, и до него дошло, что сейчас лучше под руку мне не попадаться.

И я как в воду глядел, буквально через полминуты, невысокий и юркий Фролов пролетел по правому краю, и сделал роскошную передачу на левый борт, где шайбу подобрал Леша Мишин и хорошим кистевым броском поразил открытый ближний угол ворот.

— Вот так! Да! Молодчики! — Торжествовал я.

После смены ворот в третьем периоде, по давно устаревшему спорному правилу, темп игры немного упал. Все «поднаелись» и воскресенцы, и мои горьковчане. Даже я запыхался и чуть-чуть охрип.

— Булочками двигаем, булочками! — Хрипел я. — Что с тобой, Николай? — Спросил я тяжело дышавшего Колю Свистухина, который только что заменился.

— Устал что-то, — признался мне центрфорвард.

— Подожди, сейчас у главного спрошу, — я похлопал хоккеиста по плечу. — Тихоныч! — Гаркнул я главному тренеру. — Тут Свистухину расслабляющий эротический массаж нужен! У нас лимит по девочкам ещё остался?

— Чего, б…ь, ему нужно?! — Офанорел Прилепский.

— Девочки ему нужны, — подсказал кто-то с другого края скамейки запасных, и вся команда грохнула от смеха.

— Харе ржать! Смена! — Охладил я криком шутников. — Орлов, Соколовский, Женя Шигонцев очень нужно сделать вбрасывание в зоне атаки, — я тревожно посмотрел на табло, которое отобразило, что осталось всего две минуты до конца игры. — Выручайте мужики!

Время в спорте, сколько бы сам не играл, под конец встречи всегда бежит по-разному. Когда выигрываешь сам, то слишком медленно, а когда проигрываешь — слишком быстро. Вот и сейчас для меня секунды неслись со скоростью света. Вроде новая тройка нападения только что отвоевала шайбу, как уже тридцать секунд улетели в вечность навсегда. Вроде, только что ребята вошли в зону атаки и заставили вратаря «Химика» зафиксировать в ловушке непослушную шайбу, а уже до конца игры всего осталась одна минута.

— Коноваленко! Витя! — Я сунул два пальца в рот и свистнул что есть силы. — Давай сюда на скамейку.

— Зачем это? — Спросил вратарь, подъехав к бортику.

— Пульку в преферанс не с кем расписать, — махнул рукой я. — Сдайте Сергеичу козырей побольше. Мишин, Федотов, Фролов на лёд, защитники Астафьев, Федоров тоже пошли и… Свистухин Коля. Не посрами отец родной! — Я за шиворот буквально оторвал парня от скамейки. — Защита по воротам не щёлкаем, а делаем кистевой бросок, чтобы шайбу можно было подправить и затолкать.

— Ты чего развоевался? — Очнулся главный тренер, когда уже все шесть полевых игроков выкатились на вбрасывание. — Игра турнирного значения не имеет.

— Турнирного — нет, а принципиального — имеет, — хриплым голосом ответил я. — Ты, когда собираешься отрабатывать вариант игры с шестым полевым игроком?

— Не твоё дело, — отмахнулся Прилепский и посмотрел на лёд.

Саша Федотов удачно поборолся на вбрасывании и шайбой завладел наш защитник Юра Фёдоров. Пас на Астафьева, тот сделал ложный замах и дал дальше по левому борту на Мишина. Алексей хотел было вернуть обратно, но пас на синюю линии уже был перекрыт, поэтому он запустил шайбу по закруглению за воротами, где за неё пришлось повоевать Фролову. Ещё немного и воскресенцы перехватили бы чёрный заколдованный диск и шмальнули по нашим пустым воротам. Но в борьбу влез Коля Свистухин, который играл второго центрального нападающего и откинул шайбу опять защитнику Фёдорову.

— Да бросай ты, мать твой! — Не выдержал, стоящий у борта тренер Прилепский. — Время же идёт!

— Ложный замах и перевод налево! — Заорал почти тут же я, так как на нашего защитника уже выдвинулся нападающий «Химика».

И слава советскому спорту, Фёдоров сыграл по-умному. Замахнулся, дождался, когда соперник кинется под шайбу, показал, что отдаст налево другому защитнику Астафьеву, но вместо этого выкатился ещё на более удачную позицию и бросил по воротам. Однако вратарь воскресенцев отбил шайбу блином. А дальше я наблюдал всё как в замедленной киносъёмке. Чёрный капризный диск подскочил вверх, на него тут же бросились защитники «Химика» и наши нападающие, а он в этой толкотне опустился ровнёхонько чуть пониже спины Коли Свистухина и уже после отрикошетил в сетку ворот.

— Го-о-ол! — Заорали наши игроки.

— Товарищ судья, гол забит рукой! — Кинулись к судье хоккеисты «Химика».

— От жопы залетело, какая, б…ь, рука?! — Заблажил от бортика Прилепский. — Спроси кого угодно!

Судья секунд десять чесал затылок, и отталкивал от себя возмущённых несправедливостью слепой судьбы воскресенцев. Затем махнул рукой и показал на центр площадки. А это значит, спорить дальше было бесполезно, 3: 3. В последние пять секунд, которые остались до конца встречи зрители стоя устроили овацию обеим командам.