Баллада о Лорелее (СИ) - Морозевич Юрий В. - Страница 77

— Что случилось?

— Энергия на нуле. Судя по всему, окончательно сели аварийные аккумуляторы. Знаешь что… — капитан некоторое время помолчал. — Давай-ка мы, прежде чем соваться внутрь, подопрем вход чем-нибудь тяжелым. Дабы не попасть в безвыходное положение. Вдруг эта стена решит, что ей пора закрыться, и… ну, ты сам понимаешь. Не хотелось бы окончить дни в каменной мышеловке.

Подобную тактику Гюнтер всецело одобрял, поэтому без лишних разговоров тут же притащил пару увесистых обломков, после чего самым тщательным образом заклинил обе двери, обеспечив таким образом путь к отступлению.

— Готово, — удовлетворенно сказал он, стряхивая пыль с перчаток. — Можем идти.

— Что ж, тогда пойдем и заберем наши деньги, — сказал Каттнер и первым шагнул в темный провал.

Внутри обнаружилось просто невероятное количество всякой мебели: лабораторные столы и высокие, под самый потолок, стеллажи и шкафы с чудом уцелевшими стеклянными дверцами, битком набитые какими-то баночками, горшочками и целыми рядами пробирок и колб, а также совершенно безумное количество валяющихся в проходах табуреток и стульев, то и дело цепляющихся за ноги в самые неподходящие моменты. Обычных столов тоже хватало, и на каждом из них громоздились внушительного размера пирамиды из аппаратуры абсолютно непонятного назначения. Мертвой или, вернее, пребывающей в затяжном летаргическом сне, чего, собственно, и следовало ожидать. А уж о компьютерах даже и говорить нечего… по две-три штуки на каждое рабочее место.

Центральное место в лаборатории занимал огромный стеклянный куб, и Гюнтер почему-то сразу понял, что именно туда и нацелено все окружающее его электронное изобилие. Над кубом и по сторонам свисали увесистые гирлянды разнообразных светильников, и отчего-то совсем нетрудно было представить, что когда-то они полыхали совершенно ослепительным блеском, не хуже самой Маленькой Лоры.

Световое пятно от нашлемного фонаря метнулось в сторону и выхватило из темноты застывшую рядом с кубом неподвижную темную фигуру. Капитан опирался о прозрачную грань рукой и задумчиво смотрел внутрь. Гюнтер подошел ближе.

Хм… ничего особенного, просто застывшая от холода земля. И много-много мелких и крупных горшочков все с той же землей, развешанных по боковым граням и свисающих с потолка на тонких цепочках. Только пустая земля, и ничего, кроме земли…

— Ну так что, капитан, — нарушил молчание Гюнтер, — так и будем здесь стоять? Подумаешь, заброшенный огород, и ничего больше… Что в нем такого?

— Теперь я понял… — глухо сказал Каттнер. — Им так и не удалось…

— Что вы поняли? Грядки как грядки…

— Я, наконец-то, понял, кто наши таинственные наниматели, и что именно могло им понадобиться в брошенной лаборатории.

— Будто вы раньше этого не знали, — сказал Гюнтер. — Не смешите меня.

— Ты, конечно, можешь верить или не верить, но действительно не знал. И вообще, меня этот вопрос тогда не слишком-то занимал. Я, вроде тебя, полагал, что чем меньше знаешь, тем крепче спишь. И для чего мне, спрашивается, могла бы понадобиться информация о том, кто именно предложил нам этот дьявольский контракт? За немаленькие, надо сказать деньги. Какого черта! Не все ли равно, лишь бы платили.

— А теперь? Что-то изменилось? Может, скажете, что больше не желаете в этом участвовать?

— Хм… пожалуй, все-таки нет. Деньги мне по-прежнему нужны. Да и поздновато что-либо менять, не находишь? Однако, ощущение на душе самое препоганое. Помнишь старый анекдот: «ложки нашлись, но осадок все-таки остался»? Вот и у меня… осадочек…

— Это всего лишь пустая лирика, капитан. Главное, что у нас все по-прежнему, а потому предлагаю двигаться дальше. Надеюсь, вам сообщили точное местонахождение контейнеров, и нам не придется обшаривать все помещение?

— Не придется, — ответил Каттнер. — Где-то здесь должна быть холодильная камера.

— Отлично! Тогда, как вы сами говорили, не будем терять времени.

Гюнтер решительно обошел стоявшего в неподвижности капитана и направил свет фонаря в глубь лаборатории. Взгляду неожиданно предстала целая стена из составленных друг на друга больших картонных коробок. Ими оказалась полностью забита вся оставшаяся часть помещения, отчего сразу же появилось ощущение того, будто находишься на каком-нибудь складе, а не в том месте, где когда-то велись научные исследования.

Гюнтер подошел к штабелям вплотную и похлопал рукой по одной из коробок.

— Знаете, что это такое, капитан? — спросил он, не скрывая радостного возбуждения.

— Догадываюсь, — мрачно ответил Каттнер.

— Скорее всего, вряд ли. Эти коробки, капитан, — тоже наши с вами деньги, и их просто необходимо погрузить на «Ириду». Господи… да здесь же целое состояние!

— Нет, — сказал Каттнер, подходя ближе. — Ничего мы грузить не будем. Договор предусматривает лишь поиск и доставку контейнеров и ничего кроме этого. Ни о каком дополнительном грузе в нем нет ни слова. Поэтому, забудь… и давай, наконец, найдем этот проклятый холодильник!

— Послушайте, Каттнер, — Гюнтер развернулся и теперь глядел на капитана прямо в упор. — Вы все-таки не понимаете… или понимаете не до конца. — Он, словно невзначай, положил руку на кобуру, что, конечно же, не могло укрыться от внимательных глаз бывшего десантника. — Так вот, считайте, что свою миссию вы уже фактически выполнили. Доставили нас на Лорелею, нашли эту лабораторию… Но на этом все, понимаете? Все. Теперь только я определяю, что должно быть загружено на борт корабля, а что нет. Контейнеры — безусловно, да, это главное. Но и эти коробки тоже. Вот так-то, капитан…

Обращение «капитан» прозвучало с явной издевкой.

Каттнер долго молчал, а потом, видимо, приняв решение все-таки не связываться со значительно более сильным и, главное, молодым противником, произнес:

— Я понимаю так, что должность капитана теперь твоя. Ладно, не возражаю. Тогда объясните мне, капитан, как вы намерены доставить к кораблю такое ненормально огромное количество довольно-таки габаритного груза? Напоминаю, что ни погрузчиков, ни грузовых платформ в нашем распоряжении нет.

— Бросьте, Каттнер, какой из меня капитан. Ни на что подобное я вовсе не претендую. Так что давайте обойдемся без обид. Поймите, наконец, что я всего лишь попытался в очередной раз напомнить вам о своих полномочиях. У вас свои инструкции, а у меня свои. И если я говорю, что груз должен быть взят на борт, значит, он должен быть взят. А каким именно образом, давайте подумаем вместе.

Каттнер еще немного помолчал.

— Ну, хорошо, — наконец, сказал он. — Думаю, для начала коробки следует поднять наверх, на улицу. И сделать это придется вручную. Ты как, готов? Перетаскать на себе всю эту груду?

— Вот так-то лучше, капитан, — произнес Гюнтер, убирая руку с кобуры. — Я рад, что мы друг друга все-таки поняли. А насчет перетаскать… да, готов. С вашей помощью, разумеется. Коробки легкие, и если связывать их по нескольку штук зараз… думаю, справимся. А главное при этом не забывать, что на самом-то деле каждая из них стоит денег, и немаленьких. Кстати, обещаю приложить максимум усилий к тому, чтобы этот груз вам оплатили отдельно…

— Готов, говоришь… — невесело усмехнулся Каттнер. — Н-да… наглядный пример того, что с людьми делает жажда наживы. Помани звонкой монетой, и они уже готовы целые горы свернуть… Ладно, черт с тобой. Попробуем, но лишь после того, как найдем контейнеры.

— Договорились, — ответил Гюнтер.

Долго искать не пришлось. Холодильная камера обнаружилась здесь же, совсем рядом с картонной стеной. С трудом открыв совершенно примерзшую дверь, Каттнер увидел на одной из полок внутри камеры три плотно закрытых металлических ящика размером с хороший чемодан. Контейнеры выглядели весьма солидно и производили впечатление совершенно неподъемных. На лицевых панелях каждого из них мигала маленькая красная лампочка, свидетельствующая о том, что контейнеры оборудованы встроенными источниками питания, которые, несмотря на истекшие годы, все еще не сдохли.