Ужасный век. Том I (СИ) - Миллер Андрей - Страница 69

— «Анхелика»… — проговорила она, с трудом выводя собственное имя.

— «…первая того имени из рода Марисоль…»

— Угу.

— «…волею Творца Небесного…»

— Творца Небесного…

— «…королева Балеарии».

Анхелика едва карябала первые буквы, но последнюю вывела твёрдо, с красивым завитком. Рука больше не дрожала.

— Я горжусь вами, Анхелика. Любой правитель может устроить войну, но лишь великий способен её остановить. Кровь лилась сорок лет — а вы уняли её, пролив лишь немного чернил. Не окажете ли мне великую честь одной сущей мелочью?

— Всё что угодно, Сантьяго.

— Дозвольте первым обратиться к вам так: «Ваше Величество».

Глупо было отрицать: прозвучала прекрасно. Анхелика впервые за эту ночь улыбнулась. Сантьяго улыбнулся в ответ — а потом будто собирался попрощаться, чтобы заняться другими вопросами… но словно в последний момент вспомнил ещё одну «сущую мелочь».

— Ах, вот что… Достойные государственные мужи, трудившиеся здесь полночи, составили вам на подпись ещё несколько документов.

ИМПЕРСКИЕ УБЛЮДКИ (часть третья). Глава 1

Провинциальный городок у моря был пьяным и приятно уставшим. Народный праздник давно достиг той стадии, когда веселье ещё ощущается, но возбуждение схлынуло — и всё сделалось расслабленным. То прекрасное время после заката, когда кто-то храпит под столом, кто-то давно уединился с женой — своей или чужой, а песни нестройно затягивают по два-три голоса. Когда струны не отбивают ритм, насильно тянущий в пляс, а шелестят сонно. Когда вино льётся в стаканы уже как-то нехотя. И всё обретает мягкость: тёплый южный ветерок, плеск волн, свет луны и городских огней.

Дон Карлос Мигель Каронеро в празднике, можно сказать, не участвовал.

Почтил мимолётным присутствием — как уважаемый горожанин, без благословения которого веселиться не с руки. Дон Карлос был человеком не тех лет, не того здоровья и не того положения, чтобы бросаться головой в омут лихих гуляний. Немного вина, побольше угощений, потребная случаю речь за накрытыми прямо под ясным небом Балеарии столами… И ещё наблюдение за традиционной забавой.

Днём молодые и горячие парни бежали по специально огороженной улице от быков — к счастью, обошлось на этот раз без пострадавших. В молодости дон Карлос и сам ценил такое развлечение, но давно уже на него не годился.

Да и вряд ли преследование быками взбудоражило бы морского офицера Великой войны. Сеньор Каронеро на своём веку повидал многое. О да! Он видел куда больше, чем хотел вспоминать.

Сейчас дон Карлос расслабленно возлежал в ванне — на втором этаже крепкого дома из белого песчаника. Человек, полжизни проведший в суровых условиях военного корабля, на пороге старости очень ценил подобные удобства.

Страницы книги, установленной на пюпитре, освещали многочисленные свечи. Чтобы книгу ненароком не испортить, дон Карлос перелистывал страницы, цепляя за краешек остриём кинжала.

Голоса и музыка уже едва слышались: прибой мягко, но неумолимо поглощал их. Луна заглянула в окно.

Лучшее время, чтобы погрузиться в свежую работу сеньора Луиса Родриго де Барба-и-Пескара, виднейшего в Балеарском королевстве специалиста по медицинским наукам. Хозяин дома давно не вёл регулярной практики, но продолжал интересоваться свежими веяниями — тем более что книга был посвящена полевой хирургии. Сеньор де Барба-и-Пескара тоже сражался в Великую войну: полученный тогда опыт до сих пор анализировал во всё новых и новых трудах.

Дон Карлос так увлёкся чтением, что даже не заметил, как приоткрылась дверь.

— Дорогой, пойдём спать. Книга никуда от тебя не убежит.

Франсиска была вдвое моложе супруга, и всякий подтвердил бы: она настоящая красавица. Лет десять назад вопрос выбора между ней и какой-то книжулькой вовсе не мог быть поднят. Однако теперь дон Карлос знал, что всему своё время.

— Я приду скоро. Ты уложила детей?

— Конечно, хоть это было нелегко.

Многочисленные сыновья и дочери дона Карлоса унаследовали истинно балеарский характер: после залихватского праздника трудновато оказывалось их успокоить. Старший сын, ещё от первого брака, готовился поступать на королевскую службу — а младший едва ходить научился.

— Ложись и сама. Я скоро, обещаю.

Франсиска кивнула и затворила за собой. Сеньор Каронеро приподнял пышные усы в улыбке, затем хлебнул из хрустального бокала.

Он был доволен жизнью. Прекрасный дом, полный заморских диковинок и военных трофеев. Ворох воспоминаний о боевом прошлом. Добытый в сражениях титул — а ведь по наследству такового не досталось. Солидное пожизненное содержание от короны. Красавица-жена, дети и масса свободного времени на них.

Что ещё нужно, чтобы встретить старость?

Каронеро перелистнул страницу. Ещё один разворот — и отправится в спальню. Но он не дошёл и до середины, когда в ставни ударилось что-то тяжёлое.

— Дон Карлос! Дон Карлос!

Голос он не узнавал. К тому же, кем бы ни был человек на улице — ему потребовалось перелезть через высокий забор. Дон Карлос отложил кинжал и поднял со столика пистолет. Аккуратно, чтобы не намочить порох, взвёл колесцовый замок — а после с трудом выбрался из ванны.

Не стоило чего-то всерьёз опасаться в Касорло: ничего здесь никогда не случалось. Но привычка есть привычка. Море учит держать ухо востро. Неловко доковыляв до окна, старый офицер приоткрыл ставню. Сначала высунул наружу пистолет, затем выглянул сам.

— Кто тут?

— Не стреляйте, дон Карлос! Это я, Диего!

— Кто?!

— Диего, сын сеньора Нуньеса!

Ну конечно! Тот ещё юный стервец — скорей бы отправили на службу, пока бед не натворил.

— Что случилось? Какого Нечистого ты ломишься в окно?

— Я не решился стучаться в двери: боялся разбудить вашу семью. Я знаю, вы в такое время всегда принимаете ванну. Там… случилось кое-что. Нужна ваша помощь. Срочно!

— Какая ещё помощь?..

Если честно, дон Карлос уже догадывался. И предчувствие не обмануло его.

— Врачебная, сеньор! Там, человек… ну… вы сами увидите. Нужно идти, скорее!

— А что сеньор Паредес? Он же тут практикующий врач!

Впрочем, ветеран догадывался и о причине, по которой побежали именно за ним. Опять не ошибся.

— Ну что Паредес… пьян вдрызг, на ногах не стоит. Прошу вас, сеньор! Поспешите, ради Творца Небесного! Я буду ждать у дверей.

Дон Карлос вздохнул. Проклятье… Небось кто-то повздорил во хмелю — да схватился за клинок. Или выпил столько, что рисковал уже не протрезветь. Хотя… Раз Диего не назвал имени, могло приключиться и что-то другое.

Не имея времени на рассуждения, дон Карлос собрался по-военному скоро. Велев жене его не ждать, через считаные минуты сеньор Каронеро вышел из дому — одетый в морской камзол, при положенной по благородству эспаде, пистолете и кожаном саквояже с медицинскими принадлежностями. Дон Карлос едва поспевал за бойким Диего, опираясь на тяжёлую трость: военную карьеру когда-то прервало ранение в ногу.

Диего повёл врача не в глубину города, а напротив — вниз по вырубленной в скале лестнице, к морю. Становилось любопытно, хотя крутые ступеньки ветеран Великой войны ненавидел.

На песчаном пляже под скалой собралось прилично народу. Некоторые горожане держали факелы, другие оказались вооружены. Дон Карлос сразу узнал тучную фигуру в рясе — отец Доминго, куда без него! Что бы ни случилось в Касорло — он тут как тут.

На берег были вытащены две лодки.

Одна — весьма крепкая и явно местная. Другая — потрёпанная, но не это важно. Опытный моряк ещё издалека заметил: она не похожа ни на рыбацкую посудину, ни на шлюпку с корабля. Где-то дон Карлос подобное уже видел, но не мог вспомнить, где. Давно было дело…

Ковылять по песку оказалось ещё неприятнее, чем по камню, но Каронеро ускорился, влекомый возбуждённым гулом завидевших его людей. Объект всеобщего интереса предстал перед ним скоро: разумеется, это был лежащий на песке человек.