Двенадцать часов по полудни (СИ) - Klar Natalia - Страница 8

Герман гремит дверками, ящичками. Что-то ищет.

— Мне бы лучше вообще душ принять, — наглею я, — и одежду поменять.

— Ну да. — Он спокойно так отзывается.

— Можно просто какой-нибудь халатик, раз ты все равно меня разденешь. — Снова поворачиваюсь к нему. Замечаю заинтересованный взгляд Германа. — А знаешь что, сними все это на видео и отправь Денису. Я разрешаю. Может тогда он сам удавится от злости.

Гниль такая. Нужно помочь Герману. Найти его. И закопать. Я бы не поленился.

Герман точно не ожидал от меня такого. Он подходит ближе, садится передо мной на корточки. Шея уже болит. Кручу головой туда-сюда.

— Может тебе успокоительного дать? — ухмыляется он.

— Не надо.

Он протягивает руку и гладит меня по щеке. Я стоически терплю. Прикрываю глаза.

— Ты красивый, — замечает Герман, — но все равно тебе нужно побриться.

Он поднимается на ноги, снова подходит к шкафу, роется там минут пять, а я все это время стараюсь не расплакаться или не рассмеяться. Зря я от успокоительного отказался. Помогло бы хоть немного.

— Это подойдет.

В кресло летят темные джинсы и серая рубашка. В руках у Германа какая-то длинная белая футболка, которая вероятно достанет мне до колен.

— Если хочешь, наденешь пока ее.

Он кидает мне длинную футболку на колени, а сам идет к дорожной сумке, что стоит в углу, оттуда он достает нессер. Тоже хочет кинуть в меня, но передумывает и просто аккуратно ставит на столик.

Раздается звонок телефона. Герман отвечает. С чем-то быстро соглашается, потом просит что-то перепроверить, обещает перезвонить и кладет трубку. Ухмыляется чему-то своему, покачивая головой. Потом долго смотрит на меня. Я смотрю на белую футболку на моих коленях.

— Пошли. — Наконец выдавливает он.

Он поднимает меня с дивана, отводит в ванную, освобождает руки. Они ужасно затекли, даже двигать ими больно. Стою, вжавшись в холодную кафельную стенку. Чешу запястья. Больно, прикусываю слегка губы.

Герман ставит нессер на стиральную машину, тут же кладет пушистое полотенце и футболку.

— Плескайся сколько хочешь. — Говорит он. — Надоест, постучишь в дверь. Свою одежду кинь в машинку. Бритва и пена тут. — Он указывает на нессер. — Вены только не режь. Все равно не получится ничего.

Герман уходит, закрывает дверь. Я тут же задвигаю щеколду, чтобы он ко мне не влез. Решаю не медлить и начинаю стягивать с себя кофту, осматривая явно хорошую душевую кабину. Но тут же замираю.

Что я творю? Зачем все это?

Что он там про вены говорил. Это тупо.

Опускаюсь на крышку унитаза, вытираю слезы, которые катятся из глаз. Ненавижу их всех. Германа и Дениса. Даже не знаю, кого больше. Возможно, Германа, ведь Дениса я до сих пор люблю. Или просто хочу?

В любом случае, если я выберусь отсюда живым, то первым делом найду Дениса и постараюсь его задушить.

Проверяю бритву, но она тупая. Лезвие вытащить не получается. Даже побриться толком и то не могу. Она и вены не перережет, и в глотку Герману не воткнется.

Моюсь, бреюсь и меняю одежду на эту длиннющую футболку. Весь закутываюсь в теплое махровое полотенце и сижу на полу. Что сейчас, бля, будет? Кручу в руках бритву, но потом ее откидываю в сторону.

Может, снова попробовать убежать? Но как я смогу это сделать. Герман с меня глаз не спускает, да и вряд ли у меня что получится.

Нужно подниматься, нужно пытаться что-то сделать что-то дальше. Но не могу.

Закрываю лицо руками, стараюсь не плакать. Я не маленькая девочка, чтобы плакать.

Стук в дверь.

— Ты там не утонул? — я молчу. — Отвечай или я войду. — Уже как-то истеричней.

— Нет.

Голос срывается на всхлип. Я поднимаюсь, убираю защелку, чтобы можно было открыть дверь.

— Я все.

Герман быстро открывает дверь. Даже суматошно, я бы сказал. Я выхожу из ванной. Хоть руки не заламывает. Просто следит за мной. Решаю не тянуть, раз уж я уже стою здесь в одной футболке, да с полотенцем на руках. Сейчас я похож на шлюху. Вот только денег мне никто не заплатит.

Герман отводит меня в мою комнату. Я опускаюсь на матрас, кидаю на него взгляд.

— Иди сюда. — Говорю я.

Герман понимает, что я решил приступить к делу. Он закрывает дверь, кладет ключи в карман. Может, мне удастся вытащить их и закрыть Германа тут. Это бы было очень хорошо. Если я смог один раз выбежать отсюда, то и второй раз может получиться.

Герман приближается ко мне. Садится рядом, а точнее почти нависает надо мной. Я кидаю последний взгляд на дверь и смотрю на Германа. А он замирает и настороженно рассматривает меня. Откуда-то появляются наручники.

— Давай мне свою ручку.

— Может, не надо?

Герман сам берет меня за руку, надевает на нее браслет. Цепляет второй к батарее.

— Можешь считать, что у меня паранойя, тем более что это так, но я не теряю от чувств голову. Это всего лишь мера предосторожности.

У него не паранойя.

— Или тебя от этого вставляет? Тогда раздевайся сам, а то мне неудобно.

Побег откладывается, как мне кажется.

Герман на меня не накидывается, как я ожидал. Отходит. Начинает расхаживать от стены к стене. Смотрю. Потом спрашиваю:

— Что-то не так?

— Ты ему до сих пор верен? — после некоторых раздумий спрашивает он.

— Кому?

— Давай не тупи! Кузе. Еще думаешь, что нужен ему?

Посмеиваюсь:

— Нет, наверное. Не нужен. — Опускаю голову.

— Тогда можем с тобой договориться. — Он оказывается ближе. Вздрагиваю. Опять. Договориться. Они во что-то играют с Денисом. Я тут не при чем. Был. Должен быть. — Денис в обмен на тебя.

— Я не знаю, где он.

— Я не об этом. — Присаживается уже рядом на мой матрас. Я не двигаюсь. Стараюсь не бояться. Посматриваю на него с вопросом. — Я его подловлю, а ты мне поможешь с этим. Потом катись на все четыре. Лады?

— Я же сдам? — не то говорю.

Протягивает руку, проводит пальцем мне по шее, чуть надавливает на кадык. Понятно.

— Не долго проживешь. — Все же поясняет он. — Соглашайся. Думать нечего. Или убью завтра же.

— Я думал, что откуплюсь.

— Трахом? — он посмеивается.

Киваю, краснею. Цепляюсь пальцами за край футболки. Пережевываю ими полотенце. Давай, Санек, соглашайся. Может, и получится. Может, и не врет. Денису насолишь.

Но тогда его убьют.

Так не хочу. Так страшно, оказывается.

И все-таки выдавливаю из себя:

— Я постараюсь.

— Не постараюсь, а сделаю.

Киваю. Он снова гладит мне шею. Так неприятно, уязвимо и страшно. Сглатываю, а он смеется.

Герман быстро снимает свою футболку, отбирает у меня полотенце и отшвыривает его в сторону.

— Мне казалось, что это отменяется? — я немного отползаю в сторону.

— Нет. — Просто говорит он.

Тварь!

— Мне неприятно. И тебе должно быть противно, так заставлять.

Он поднимает бровь. Сидит долго, смотрит. Я тоже смотрю. Уже готовлюсь к недолгой драке.

Но он уходит.

***

Приносит поесть. Снова пицца. Холодная. И горячий чай. Жую, заглатывая пищу, кусками, а он стоит и смотрит. Неприятно.

— Мы долго здесь будем сидеть? — спрашиваю у него.

— Тебе это надо знать?

— Нет, скорее всего?

Оставлю в покое пиццу. Беру чай. Не очень удобно одной рукой есть, Герман мне совсем не доверяет. Щуплого такого, болезненного, запуганного и то боится. Но гремлю немного, надеясь, что он поймет.

— Натерло? — спрашивает и опять усаживается рядом.

— Немного. — Дожил. Уже язвлю ему.

— Я и так тебе многое позволяю.

Я притягиваю его к себе, слабо прикасаюсь к губам. Я подлизываюсь. Он же хочет меня, а я хочу договориться с ним. Он немного в шоке от всего этого.

— Давай. — Предлагаю ему. Слишком открыто.

— Блядство какое-то.

— Плевать. Ты мне, я тебе.

— Ладно.

— Только не делай слишком больно. — Прошу я.

— Я могу сделать тебе хорошо.

Я не отвечаю, но боюсь, что хорошо мне вряд ли будет. Да и это лучше. Просто сыграть свою роль и перетерпеть это издевательство.