Одиночка. Жизнь сильнее смерти - Трофимов Ерофей - Страница 5

– Ого, а что это такое? – тут же последовал вопрос. Дамочка ткнула пальчиком в бутыль с кислотой.

– Кислота, – коротко ответил Елисей, доставая моток веревки, сплетенной из конского волоса. – Вот, держи, – перебросил он веревку кучеру. – Найди палку потолще и пропусти веревку через окно так, чтобы палка на бок кареты легла. А палку потом повыше передвинь. Тогда карета быстрее выпрямится.

Сообразив, что парень знает, о чем говорит, кучер быстро выполнил все указания, и Елисей, проведя свой выезд вперед, привязал второй конец веревки к задней повозке. Потом, взяв Буяна под уздцы, он повел коней вперед, натягивая веревку. Карета, заскрипев, начала выпрямляться. Убедившись, что она встала почти ровно, парень подал команду, и кучер вывел коней на дорогу.

– Господи, да что же это такое-то? – бурчала бабка Радмила, причитая и ловко обрабатывая Елисею рану на боку. – Шо же ты вечно влезешь, куды тебя не просют. Ведь возьми на ладонь выше, и все, ни один дохтур бы не управился.

– Да ладно тебе, бабушка. Жив – и слава богу. А шкура заживет, – усмехнулся парень, прикусывая от боли губу.

– Жив. Твое счастье, что жив. В ином разе сама бы тебя подняла и ухи надрала, – продолжала ворчать бабка, бинтуя ему торс.

– Да ты никак в святые подалась, бабушка, – не удержавшись, поддел ее Елисей.

– Чего это?

– А того, что мертвых только святые поднимать умеют, – захихикал парень.

– Да ну тебя, балабол, – фыркнула бабка, пряча улыбку. – Ступай уже.

– Спаси Христос, бабушка, – поблагодарил Елисей, натягивая исподнюю рубаху.

Выйдя во двор, он оглядел свою команду и, одобрительно кивнув, махнул рукой:

– Не останавливайтесь.

– А ежели больше не могу? – угрюмо поинтересовался один из мальчишек, утирая испарину со лба.

– А ты через не могу. Сколько раз отжался?

– Десяток и еще пять.

– Ну, вот еще десяток сделаешь, и шабаш, – жестко усмехнулся Елисей, глядя ему в глаза.

– Самого-то, небось, не так учили, – пробурчал мальчишка, возвращаясь на место.

– Как меня учили, тебе лучше и не знать, – отрезал Елисей. – Одно скажу. До вас тут восемь ребят было. Так вот, они лучшие. Потому как вопросов таких глупых не задавали. Умирали, а делали.

Мальчишки дружно переглянулись и мрачно уставились на бунтаря. Тот, сообразив, что зря распустил язык, моментально увял и принялся выполнять упражнение. Сам же Елисей, осторожно присев на лавку, откинулся на стену дома и, сосредоточившись, попытался усилием воли подавить все болевые ощущения в теле. Изя был прав, когда говорил, что ему еще рано пускаться в дорогу. До дому Елисей добрался, едва не теряя сознание от боли в растревоженной ране.

Хоть его груженая повозка шла по тракту очень даже мягко, но даже такая тряска оказалась для него серьезным испытанием. Но и оставаться в городе парень больше не мог. Что ни говори, а школа должна работать. Иначе вся эта затея окажется пустышкой. Тем более что теперь к школе приковано огромное количество внимательных взглядов. Это раньше за ним приглядывал только казачий круг, а теперь и казаки, и офицеры в штабе то и дело задавали скользкие вопросы, и даже обыватели в крепости начали с интересом приглядываться к новой школе. Вздохнув, Елисей поерзал на лавке, пытаясь устроиться поудобнее, и, посмотрев на ребят, негромко скомандовал:

– Достаточно. Десятники, строить команды. Два круга вдоль стены по всей крепости бегом, марш!

Мальчишки сорвались с места и понеслись по улице. Елисей, проводив их взглядом, тяжело поднялся и отправился прикрыть ворота. Но дойти до них не успел. Выскочившая из дома Сашенька, проскользнув мимо парня, ловко закрыла тяжелые воротины, успев при этом буркнуть:

– Лежал бы в доме, а он опять прыгает.

При этом интонации в голосе девочки были парню насквозь знакомы. Именно такой тон он слышал полчаса назад, когда его перевязывала Радмила. То, что девчонки старательно копируют бабку, он заметил уже давно. Что ни говори, а авторитетом у них бабка пользовалась неоспоримым. Да и то сказать, сама бабка была настоящей казачкой, способной и пьяного мужа унять, и врагу башку снести, и детей собой закрыть. Вздохнув, Елисей развернулся и заковылял обратно к лавке, но не успел он усесться, как во двор, постукивая клюкой, вошел дед Святослав. Увидев парня, он с улыбкой поздоровался и, опускаясь на лавку, со вздохом спросил:

– Взялся, значит, за учение?

– А для чего тогда все это затевать было? – развел Елисей руками.

– Тоже верно. Где это тебя так зацепило? – кивнул старик на бок парня.

– Да по дурости моей все случилось. Поторопился, – скривился Елисей, в очередной раз ругая себя за то, что не заглянул в лабаз.

– И на старуху, значит, проруха бывает, – понимающе усмехнулся дед.

– Угу, а еще говорят, поспешишь, людей насмешишь. Вот я и насмешил.

– Ага, так насмешил, что сам едва жив остался, – фыркнул Святослав. – Ну да господь с ним. Я вот чего зашел. Твои люди в городе сколько револьверов за раз сделать могут?

– Ну, ежели таких, как у меня, то за месяц три десятка соберут, – подумав, осторожно высказался Елисей. – А что такое?

– Круг казачий порешил для нашего полуэскадрона револьверы твои закупить. Уж больно ловкое оружие у тебя получилось. Надежное. А то воюем тем, что еще деды наши пользовали. Не годится так.

– Ну, ежели так, то я письмо мужикам отпишу, чтобы работу начали, – предложил Елисей, мысленно прикидывая, какую скидку можно сделать при такой закупке.

– Ты говорил, по червонцу за штуку стоить они станут. Так? – тем временем продолжал старик.

– Так, – осторожно кивнул парень.

– Тогда пиши им, пусть работать начинают, – решительно заявил Святослав, хлопнув себя ладонями по коленям. – Пусть пять десятков револьверов делают, ну и патроны к ним. И все, что там еще нужно. Деньги я тебе завтра занесу. Скажешь, сколько все вместе будет.

– А сколько патронов на ствол делать? – быстро уточнил парень.

– А ты сколько при себе возишь?

– Я по шесть десятков беру. Как говорится, запас карман не тянет.

– Ну и правильно. Так и считай, – решительно кивнул дед.

– Добре, посчитаю. И уступку в цене сделаю, – подумав, пообещал Елисей.

– Спаси Христос, парень, – усмехнулся в ответ старик. – А приятели твои-то не забурчат, что в цене уступил?

– Не забурчат, – усмехнулся в ответ парень. – Уж я-то знаю, чего и сколько стоит. А в этом деле главное не деньги, а отношение доброе. Не беспокойся, дедушка. Будут кругу казачьему револьверы. Слово даю.

– Вот за что люблю тебя, Елисей, так это за слово твердое. Знаю, уж ежели сказал, то так и будет, – одобрительно усмехнулся Святослав. – И вот еще. Ты вроде говорил, что мастер твой секрет булата знает.

– Есть такой, – кивнул Елисей.

– Тогда еще и шашек десяток закажи. Оплатим все, будь покоен.

– Ну, тут бы лучше тем, кому шашки пойдут, самим в город съездить. Мастер мой любит под руку оружие ковать. Да и надежнее оно так.

– Это-то верно, да только не можем мы пока сразу десяток отпустить. Пусть кует, как на продажу. А там видно будет, – помолчав, принял старик решение.

– Ага, это в смысле по-среднему, – перевел для себя парень. – Добре, отпишу, – кивнул он, продолжая обдумывать ситуацию. – Дедушка, а с чего вдруг вы решили эскадрон вооружать? Затевается чего? – осторожно поинтересовался он.

– От кунаков слух дошел, что горцы опять в большой набег собираются. Вот и порешили, что второй осады нам тут не надобно. И вот еще что. Ты, Елисей, гранаты свои продолжай делать. Стремя уж больно их хвалил. И то сказать, когда осаду отбивали, помогли они шибко. На них тоже денег дадим.

– Пусть круг казачий кузнецам задание даст, корпусы для них отлить, и жир говяжий закупит. Остальное сам сделаю, – подумав, решительно заявил Елисей. – Благо, капсюли ружейные из города привез с запасом.

– Все будет, – коротко кивнул старик. – Главное, дело сладить.