Злая Русь. Зима 1238 (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 35

Что же касается самой схватки в проломе (в которой мне не довелось принять участия) — то она пошла самым наихудшим образом для поганых. Без пороха и горшков с огнесмесями татары не имели совершенно никакого преимущества перед фалангой опытных пехотинцев, умеющих сражаться строем. Китайские арбалеты, используемые вражескими стрелками, хоть и доставили определенных проблем воям первого ряда, но даже при стрельбе в упор большая часть болтов, пробив щиты, застревали в них древками — или убойная мощи их заметно гасла. Вследствие чего выдвинутые вперед вои, закованные в «дощатые брони» не получали серьезных ран — ламеллярные панцири болты уже не брали…

Попытку же переправить через ров станковые арбалеты по типу «скорпионов» погасили наши собственные «артиллеристы», вооруженные схожим оружием.

Все благодаря мне, ага…

Двух дней и ночей оказалась недостаточно, чтобы наладить в Рязани производство даже небольших баллист по типу тех, кои мы использовали при обороне Пронска. Потому и на башни никто ничего ставить уже не стал — к началу штурма кузнецам под моим началом удалось изготовить только четыре рабочих образца — зато с внутренним желобом под горшки с льняным маслом или камни! Их решили придержать на крайний случай — и этот «случай» настал как раз тогда, когда поганые принялись катить по вновь насыпанным через ров перешейкам станковые арбалеты. Там рязанцы и пожгли сразу несколько легких пороков, перебив также пару десятков китайцев из обслуги…

И даже брошенные в атаку под вечер спешенные тургауды ничего не смогли сделать! Хоть и дрались они отчаянно, и натиск их был действительно самым страшным, и бой с уже уставшими русичами самым упорным за весь день… Между прочим, монголы дрались довольно хитро: пробравшиеся вперед смельчаки с чжидами старались ударить копьем сверху-вниз так, чтобы зацепить крюком щит — и рвануть его на себя. А стоящий за спиной копейщика стрелок с мощным составным луком или арбалетом бил в упор, целя срезнем или болтом в лицо, шею и прочие уязвимые участки тел гридей… К слову, копейщиков также пытались прикрыть и щитоносцы!

Впрочем, оригинальная и вполне рабочая по замыслу и исполнению тактика для не умеющих драться пешим строем тургаудов была чересчур сложна, и полного взаимодействия на поле боя им достичь не удалось. Русичи же, в свою очередь, старались не подпустить к себе копейщиков, активно теснили щитоносцев врага стремительными уколами пик и рогатин. Быстро уяснив, какую опасность представляют собой падающие сверху крюки чжид, они вскоре наловчились перекрываться щитами, не позволяя цеплять их за кромку — и в конечном итоге гвардия Батыя захлебнулась кровью… Немалые потери за день понесли и дружинники, пало до пяти сотен воев. Но наколотили они едва ли не вчетверо больше ворогов! Правда, вал мертвецов у бреши никто брался разгребать и пересчитывать — но потери врага однозначно выше двух тысяч, учитывая и обстрел лучников, и сбитых с лестниц в ров, покалеченных спущенными вниз по льду бревнами понаных…

Еще тысяча ополченцев погибла на стенах. Но и татары во время штурма городней у Исадских и Ряжских врат несли как минимум втрое большие потери! Таким образом, не прорвав оборону ни на одном из направлений штурма, Батый всего за день потерял едва ли не пятую часть своих сил. И пусть защитников погибло также немало, еще как минимум на один столь же интенсивный штурм сил рязанцам должно хватить — точнее защитникам первого рубежа обороны! А ведь при этом ударная сила князей, панцирная кавалерия дружинников, еще даже не была введена в бой! Так что поганых ждет немало неприятных сюрпризов…

Бату-хан пребывал одновременно и в ярости, и в тяжелых думах, и в терзающих его сердце сомнениях. Первый штурм ни дал ничего, кроме очередных тяжелых потерь, убедительно доказав, что орусутам хватает сил на защиту столицы, и что драться они будут до конца… Впрочем, гонцы от Субэдэя уже прибыли в его стан: завтра старый лис приведет свои тумены на помощь, и нукеров взять Арпан точно хватит, даже если придется похоронить орусутов под телами покоренных!

Вот только стоит ли Арпан такого напряжения сил и таких потерь?!

Ларкашкаки западного похода волновало незримое присутствие врага, регулярно пытающегося пробраться в его лагерь. Первая вылазка орусутов велась сквозь подземные ходы — о том хан узнал от немногих пленных, кто не выдержал страшных пыток — но каган Арпана вовремя приказал завалить их. При этом сама вылазка кончилась сожжением трети пороков и гибелью многих нукеров…

А вторая оказалась еще более успешной: накануне решительного штурма враг уничтожил склады со всеми видами огненных зелий, имевшихся в распоряжение Батыя! Одно это ставило под вопрос успех дальнейшего похода к «последнему морю» — а тут еще нападения на обоз считай, у самого лагеря… И пусть отправленные на юг дозоры в первый же день доложили, что напала на кипчаков горстка орусутов, но уже вчера в лагерь прибыл очередной туаджи — его отправил начальник охраны гонцов. Монгольский отряд нашел место схватки и гибели тысячи кипчаков на льду реки… Место схватки было вытоптано напрочь, и густо залито кровью, потому выяснить наверняка, каковы были силы нападавших, не представлялось возможным. Но тысячу кипчаков, пусть они и не первые среди нукеров хана, горсткой орусутов не истребить! Значит, где-то рядом находится скрывшийся в лесах отряд врага неизвестной численности — но явно не слабый. И возглавляют его люди решительные, даже дерзкие — чего стоит подрыв складов огенного зелья!

А если очередной ночью они решатся напасть на самого хана, попробуют проникнуть к его шатру?! Да, ларкашкаки защищают отборные тургауды — но от одной только мысли о ночных убийцах Бату становилось не по себе…

И что самое пугающее, никаких известий от Кадана и Бурундая по-прежнему нет! Впрочем, сейчас-то отправленные ларкашкаки гонцы уже наверняка достигли Пронска — но глава западного похода был уже наверняка уверен в том, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Ныне он готовил себя к тому, что три оставленные позади тумены уже не вольются в состав орды — и что с юга все еще может появиться новый, сильный и многочисленный враг.

При подобном развитии событий бездумно терять нукеров под стенами Арпана и далее мог позволить себе глупец или безумец — но Бату не был ни первым, ни вторым. Да, мощности манжаников еще хватит, чтобы проломить вторую столь же широкую брешь в крепостной стене — но уже сейчас находить крупные камни или деревья с требуемой толщиной стволов для будущих снарядов-чурбанов становится все сложнее. Да, вихревые катапульты способны разрушить обламы едва ли не по всей протяженности городней — а нукеров вместе с людьми Субедея на решающий штурм хватит… Должно хватить. Но что потом? Потом от «западного похода» придется отказаться — и более того, главные потери несут нукеры отцовского улуса, улуса Джучи. А не захотят ли после двоюродные братья Гаюк, Мункэ и Байдар в будущем воспользоваться слабостью Бату-хана и малочисленностью его батыров?!

Вопросы, вопросы… На которые пока нет ответа. Особенно, учитывая отсутствия новостей о судьбе тумен Кадана и Бурундая!

Впрочем, мысли о вражде с двоюродными братьями (начатую еще их отцами!) перевели размышления Бату в иную сторону. Монголы вторглись в землю орусутов с несметной ратью, самонадеянно решив покорить их зимой, пройдя по льду рек от города к городу, сокрушив в поле малочисленные рати врага и взяв оставшиеся без защитников крепости… Однако завоевателей встретили лишь опустевшие поселения, и бесчисленные засады небольших отрядов, действующий при этом крайне уверенно и смело. И пусть реальное число орусутов, нападающих на монгол и покоренных, обстреливающих их из чащи лесов, было не слишком велико — но потери от их стрел угнетали всех без исключения нукеров… Что уж говорить о том, что отведя объединенные дружины в Арпан, каган местной земли успешно обороняется от всех штурмов захватчиков?! Что орусуты крепки в обороне, защищая даже самые незначительные укрепления вроде сцепленных между собой телег, тот же Субэдэй узнал еще на Калке — так называют местные реку, на берегах которой будущие враги впервые познали силу друг друга…