Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Злая Русь. Пронск (СИ) - Калинин Даниил Сергеевич - Страница 3


3
Изменить размер шрифта:

Однако же, несмотря на потери, татары уже подступили к воротам и принялись их ломать, за каждый удар расплачиваясь двумя-тремя жизнями своих воев… Но уже хрустят истончившиеся створки, уже готовы они распахнуться под напором нехристей! Впрочем, внимательно ждет этого мига и сам воевода…

Вот, наконец, с оглушительным треском распахнулись ворота Стрененской башни, и поднялся со стороны поганых восторженный вопль:

— Хурррра-а-а-а!!!

И бросились татары вперед, желая скорее уже ворваться в град орусутов да отомстить им за все подлые нападения последних дней, за собственную беспомощность, за гибель темника Бури, — ведь после его убийства монголы казнили несколько сотен мокшан и даже тургаудов!

— Давай!!!

Не успели добежать поганые до выхода из башни — русичи разом пустили в проход две телеги, груженые камнями. Не зря воевода приказал до поры спрятать их, да снять часть грунта в проходе, чтобы появился уклон! Покатились телеги вниз, а сзади их дружинники за дышла подтолкнули… Затормозили, замерли поганые, так спешащие вперед — а после дернулись было бежать назад, да уперлись в воев, еще не разглядевших опасности! Создалась в проходе давка, куча мала из двух встречных людских волн — и в эту самую толчею татар врезались обе телеги… Прикрепленные к ним копья пробили тела сразу нескольких человек, покуда повозки с камнем окончательно не встали. После чего защитники крепости с усилием перевернули их — одну, а после вторую, закупорив проход двойной преградой. Наконец, прозвучал крик Еремея — и полусотня защитников врат встала за преградой, воткнув в землю острые окончания ростовых червленных щитов и склонив к врагу тяжелые копья…

Поганые, понесшие потери и обескураженные внезапной атакой орусутов, вскоре, впрочем, пришли в себя. Точнее их привели в чувство истошные крики монголов-десятников, обещавшие скорую расправу тем, кто струсит! Отборные вои мокши, половцев и хорезмийцев тумена павшего Бури неудержимо полезли вперед, перебираясь через перевернутые набок телеги, придавленные камнями — но ни один из них не сумел преодолеть сей преграды… Пронзенные стремительными и точными уколами тяжелых рогатин, вскоре уже два десятка татар устлали своими телами землю, превращаясь в новое препятствие для свои соратников!

Однако же тот, кто вел штурм, не собирался терять своих воев понапрасну, жертвуя ими лишь для того, чтобы создать из тел собственных ратников непреодолимый вал… Напор татар ненадолго ослаб — но это было затишье перед бурей! Ибо вскоре в стену щитов русичей полетели вдруг горшки с земляным маслом…

Вспыхнуло пламя на щитах, шлемах и кольчугах дружинников, шарахнулись они назад, охваченные первобытным страхом перед пожирающим плоть огнем, сломали строй, возопив от боли и ужаса! А мгновением спустя в ряды защитников башни ударил убийственный град стрел, спущенных с тетив композитных луков… И на близком расстоянии даже срезни степняков прошили русские кольчуги — погибло не менее полутора десятков русичей! А покуда их соратники прошли бы вперед да встретили ворога, порядка двух дюжин поганых уже миновали телеги и бросились на дружинников — рубя по пути тех, кто еще метался, опаленный жидким огнем, или же корчился на земле, раненый стрелой…

Татары устремились на ратников столь резво, что последние не успели воспользоваться длинными копьями, подпустив ворога вплотную к щитам — и на них обрушились яростные, стремительные удары сабель, палашей, булав! Столь губительные для агарян рогатины вблизи оказались бесполезны — и дружинники поневоле сломали строй. Ибо кто-то попятился, желая отступить назад и уже после уколоть копьем, вновь отогнав им ворога — а иные, наоборот, выпустили из рук древка рогатин и схватились за собственные секиры да мечи… В «стене щитов» появились бреши, в кои тут же устремились нехристи — а стрелки поганых встали уже на вторую телегу и принялись бить в русичей через головы соратников! А на помощь бешено рубящимся в первых рядах покоренным десятники-монголы уже гонят новых воев, обещая трусам смерть — а иные же татары спешно разбирают преграду у первой телеги…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ратибор хотел было бросить в бой три сотни ополченцев из числа тех, кто подступил к воротам, но покуда держался на расстоянии от стен, избегая перелетающих гродни срезней татар. Но его крепко смутила горящая башня — казалось, что еще чуть-чуть, и пылающие бревна рухнут на головы тех, кто бьется в проходе! Огонь уже начал перекидываться на стены, но его пока успешно сбивают запасенной в кадках питьевой водой дружинники… Болезненно защемило сердце воеводы — но посылать подкрепление на помощь вставшим насмерть ратникам он не стал.

А два десятка уцелевших воев из полусотенного отряда воротной стражи все еще бешено рубятся с ворогом в проходе, задорого продавая свои жизни! Побросав копья, они уже поголовно схватились за секиры — и в каждый удар их вкладывают всю ярость к степнякам, всю за боль за разлуку с любимыми и страх за них! И за каждого павшего русичи забирают жизнь как минимум двух татар…

Однако воевода уже увидел, как поганые вытащили из ворот и скинули в ров остатки разбитых телег и целый ворох камня — а также тела тех, кто успел погибнуть в яростной сече. Также увидел Ратибор, как сквозь ряды татар следует вперед многочисленный отряд всадников — сотни три, не меньше. Это были тургауды Бури — телохранители чингизида, закованные в «дощатые брони» с ног до головы; даже их лошади защищены доспехом! Они следуют вперед безмолвно — обесчещенные и униженные убийством господина, подвергшиеся показательной казни своих соратников, монголы знают, что у них нет иного пути. Только вперед! Только победа! Или же славная смерть в бою…

Ратибор бросил напряженный взгляд на горящую башню, что вот-вот должна обрушиться, но пока держится каким-то чудом, хоть и пылает в полный рост. Затем обратил глаза на все быстрее приближающихся ко рву тургаудов — и, прижав ко рту боевой рог, трижды гулко в него протрубил! После чего бросился со стены вниз, спеша вскочить в седло верного жеребца…

По условному сигналу воеводы бодро порысили к Стрененской башне три сотни конных дружинников, дежурящих у врат внутреннего детинца. С каждым ударом сердца они набирают ход — в то время как татары, наконец, выдавили из прохода в башне последних ее защитников! Но вместо того, чтобы броситься вперед, они поспешили как можно скорее расступиться, растечься по сторонам, дав дорогу бронированным монгольским всадникам… Атака последних разметает жалкие сотни ополченцев орусутов — и тургауды одним ударом достигнут внутренней крепости!

Еще не увидели поганые тяжелых витязей Белгорода и Ижеславца, самых лучших воев крепостей, много раз встававших на пути степных разбойников! Поголовно кольчужные — а кто и в чешуйчатой или «дощатой» броне, с тяжелыми кавалерийскими рогатинами и ростовыми червленными щитами, в шеломах, нередко защищающих лицо искусно выкованными стальными личинами, русские гриди ничем не уступают телохранителям ханов! На скаку перестраиваясь клином, дружинники перешли уже на тяжелый галоп, спеша к воротам — и, склонив копья, они на полном скаку врезались в плотную колонну монгольских всадников, только-только миновавших башню!

Громкий треск ломающихся копейных древок, истошное ржание раненых жеребцов, отчаянные вопли тех, кого таранные удары русских рогатин вышибли из седла или же пробили насквозь — и первые ряды тургаудов оказались истреблены в считанные мгновения! Ибо монгольские скакуны оказались ниже русских боевых жеребцов, а копья вороги держали обеими руками, повесив щиты за спины или набок, приторочив их к седлу… В итоге даже такая крепкая броня, как «худесуту хуяг» не смогла защитить ханских телохранителей, и пятясь под напором русичей, они смогли остановить их лишь в узком проходе воротной башни.

Но схватка всадников так и не успела перерасти в кровавую сшибку с безумной жестокостью убивающих друг друга людей. Страшно затрещали горящие, тесанные бревна русской крепости — и словно мстя за свою гибель в огне, обрушилась Стрененская башня на поганых, в ужасе возопивших, когда на головы их рухнули сотни пудов охваченного пламенем дерева! Разом похоронив не менее трех десятков всадников, да заставив других испуганно шарахнуться назад по перешейку… Но прежде, чем они бы отступили, в последний раз стегнул по спинам агарян град русских стрел, вырвав несколько жизней поганых!