Вспомнить Все (СИ) - "Maiyonaka" - Страница 75

Долго думали царь с царицей, но все-таки отвели свою дочь к скале.

Море разбушевалось, и из него появилось чудовище. Увидев Андромеду, оно исторгло языки пламени. Андромеда закричала от ужаса.

Но с неба в крылатых сандалиях на помощь ей примчался Персей. Он подлетел к чудовищу и пронзил мечом. Но чудовище не погибло. Тогда он достал из мешка голову Медузы Горгоны, и монстр обратился в камень. Восхищенные подвигом, родители отдали Андромеду ему в жены.

— Я что-то такое припоминаю.

— Это известный миф. Красивая история спасения прекрасной девушки и счастливая дальнейшая жизнь. На земле столько созвездий, которые связаны с мифами. Может, в другой раз, если тебе будет интересно, я расскажу другой.

Мы будто оторвались от реальности и лежали на мягком облаке, глядя в черное, мерцающее звездами небо. Я представила, что там, наверху, о чем-то перемигиваются светлячки.

Алекс привстал, наклонившись ко мне, и осторожно запустил пальцы в мои волосы. Я замерла, он оказался неожиданно близко.

— Чего ты так волнуешься? — его лицо очутилось прямо напротив моего. — У тебя сено в волосах, я убрал.

Даже после этих слов мое возникшее вдруг напряжение никуда не ушло, я неотрывно следила за его действиями. Из моих волос он и вправду извлек небольшую сухую веточку.

«И чего я так переживаю?»

— Хорошая сегодня погода, — как ни в чем не бывало продолжил Алекс. — Это лето на удивление теплое.

Вдруг он уткнулся в мои волосы, приобняв за плечи. Я ахнула и постаралась вырваться из его объятий, но Алекс крепко держал меня. Его дыхание согревало шею; легкое прикосновение губ у самого уха, и он отстранился.

Я совершенно не знала, что делать, щеки и уши пылали. Невольно скосила взгляд на его губы, поймав себя на странном желании, и тут же дернула головой, настойчиво напомнив, что внешность обманчива и по возрасту он годится мне в отцы. Вот только желание и не думало пропадать и, противореча самой себе, отвернулась, неуклюже сев. Каждый вдох и выдох давался с усилием, словно корсет неожиданно стал тесным. От волнения воздуха перестало хватать, и я никак не могла надышаться. Поборов свое смущение и стараясь не смотреть в его сторону, стала слезать со снопа.

Приземление вышло не слишком удачным, скатилась я на пятую точку, не найдя, за что зацепиться, и вырвав несколько клочков сена из общей кучи. Алекс оказался рядом легко и быстро, словно кошка, инстинктивно приземляющаяся на лапы.

Он подал руку, чтобы помочь встать, но я лишь хмыкнула.

— Зачем? Зачем все это? — страх возник внезапно, нельзя переходить черту, не знаю, кто я для них обоих, но вряд ли смогу стать их девушкой. А если опыт окажется неудачным и они наиграются в кошки-мышки, то что тогда станет со мной?

— Извини, я не сдержался, привычка. Такого больше не повторится, я надеюсь, — Алекс задумался, словно вспоминая давно забытое прошлое, взгляд стал грустным. — Давно мне не было так легко и весело. Весь в предвкушении новой встречи. Не откажешь?

Я вздохнула. Живу в его доме, на его деньги, никого особо не знаю в этом времени. Есть ли у меня выбор?

— Если прекратишь играть со мной.

— Этого не могу обещать, — я вскинула голову, в удивлении глядя на него, Алекс смотрел прямо на меня, свой взгляд отвела первой. — Не пойми меня неправильно: это не любовь или какие-то сильные чувства, а простое желание попробовать то, что хочется, но твоим быть не может. Ты стала частью нашего дома, но все-таки остаешься такой чужой, — последнюю фразу он добавил, уже залезая в седло.

Дорога домой оказалась приятной и легкой, даже нет, не так, словно едешь действительно домой, будто все происходит так, как и должно быть. Несколько раз мысли возвращались к сказанному Алексом, но не смогла полностью разобраться в услышанном.

Лошади брели неспешным шагом по неровной почве, заросшей травой. Непрекращающийся стрекот цикад и мелодичное пение схоронившихся в отдаленных деревьях птиц радовали слух. Алекс неожиданно остановился, и услышанные слова вызвали у меня искреннее недоумение.

— Тот камень слишком тяжелый для человека, поэтому под ним можно спокойно отдохнуть днем и быть уверенным, что его никто не сдвинет.

Сощурившись, я старалась рассмотреть этот гигантский камень, но, скользя по колышущейся траве, взгляд спотыкался только об овальную проплешину. Алекс никуда не спешил и внимательно наблюдал за моими действиями. Он ждал. Чтобы хоть что-то разглядеть, мне пришлось спуститься на землю и обследовать близлежащую местность. Неуверенные и скованные движения выдавали человеческую слепоту и неприспособленность к ночной жизни.

Чуть не споткнувшись об то место, что приняла за оголенную землю, выругалась потирая ушибленную об край камня ногу. На земле лежала плита, практически ровная, метра два в длину. Странным образом при своих габаритах она не бросалась в глаза и со стороны очень правильно вписывалась в окружающий пейзаж.

— Чертов булыжник! — зашипела я. — Зачем ты показал мне его?

Выражение его лица поглотила тьма, поэтому не удалось понять, что на нем отразилось. Он склонил голову, ожидая, а до меня медленно начинал доходить смысл услышанного.

— Ты там… — язык не поворачивался закончить предложение, вместо этого я соскочила с камня, не желая верить, глупо надеясь, что это моя выдумка.

— Мне не составит труда поднять его, под ним скрыто одно из множества дневных укрытий, — пояснил он.

— Там спать? В земле? — не поверила я, зябко передернув плечами и делая еще один шаг прочь. Воображение услужливо нарисовало во всех красках изложенный вариант: черную влажную землю, закрывающий сверху, точно покрывало, холодный камень и всевозможных ползучих гадов в почве.

— Фу, — наконец выдала я, — это противно.

— Почему? Темно, прохладно, мягко, если хочешь. И я не совсем человек. Забыла?

— Нет. Помню. С тобой забудешь, — пробурчала я дрогнувшим голосом. — Зачем тебе эти кошмарные логова, ведь ты спишь в доме?

Он как-то странно на меня посмотрел, словно я произнесла полнейший бред.

— Я в таких укрытиях время от времени прячусь. Иногда приходится, иногда просто хочется побыть наедине с собой и подумать. И так, на всякий случай. Мало ли что. Жизнь учит, что необходимо предвидеть не один вариант развития событий.

Я поежилась от противного ощущения, словно сотни маленьких лапок насекомых забегали вдоль позвоночника.

— Это твое секретное логово? А вдруг я случайно выдам? — и я тут же замолчала, поняв, что ляпнула лишнее, инстинктивно отступив на шаг от него.

Он оскалился и неожиданно для меня рассмеялся веселым громким смехом. Я уставилась на него, сбитая с толку: то ли бежать и звать на помощь, то ли принять это за плохую шутку.

— Не скажешь, — я моргнула, совершенно позабыв, о чем мы только что говорили. — Это будет наша маленькая… тайна, — он подмигнул, но лицо приобрело уже обычное выражение. И продолжил как ни в чем не бывало. — Это всего лишь одно из… их у меня много, и то, что ты узнала об этом, не имеет значения.

— Тайна так тайна.

— Твое поведение, общение…Ты другая, и это мне нравится, — лошадь оживилась, затанцевав под седоком. — у нас девушек обучают иначе. Будущие хранительницы очага должны растить детей и заниматься домашними делами, вязать, играть на фортепиано.

Я фыркнула, когда он это произносил. Алекс сильнее потянул за уздцы упирающуюся лошадь и пошел дальше по утоптанной дороге. Я заторопилась забраться в седло. Лошадь двинулась следом, поднимая вверх серую пыль.

— Как ты там говорила: в будущем будет равноправие между мужчинами и женщинами? Не вздумай такое высказать кому-нибудь, подобные размышления не приветствуются.

— Не разрешается высказывать идеи и спорить с господином? — поддела я с сарказмом.

Он кивнул, криво улыбнувшись, добавил:

— Хотя лично мне это доставляет большое удовольствие. Ты вся дрожишь. Тебе холодно?

Алекс стянул с себя плащ черного цвета и накинул на мои плечи, так что я почти слилась с ночью. У крыльца мы спешились. Взяв мою лошадь за повод, он направился в конюшню.