Вспомнить Все (СИ) - "Maiyonaka" - Страница 53

— Думаю, стоить пройтись по саду, — это были просто мысли вслух, Лилит не спрашивала ничьего мнения. — Буду ждать на улице.

Когда входная дверь захлопнулась, Энджил поднял голову и внимательно посмотрел на меня.

— Ты не должна идти, — и, поймав меня за руку, добавил. — Я волнуюсь за тебя.

Взлохматив ему волосы, посмотрела в встревоженное лицо. А ведь и вправду волнуется.

Лилит нетерпеливо вышагивала на крыльце и вновь странно улыбнулась при моем появлении. Насторожившись еще больше, пошла рядом с девушкой.

— Как тебе здесь живется? — ее глаза просканировали меня, я начинала жалеть, что вообще согласилась на эту прогулку. — Я слышала, ты почти нигде не бываешь. Не скучно?

Понимая, что долго с ней наедине просто не выдержу, резко остановилась в ожидании, когда она обернется на меня, желая максимально сократить время нашего общения:

— Только не говори, что тебя интересует моя жизнь.

Рассмеявшись и превратившись вновь в прежнюю упрямую и дерзкую Лилит, выдала:

— Я до последнего надеялась, что все не так плохо, — она нервно дернула из высокой каменной клумбы цветок, вырвав его с корнем. — У меня почти получилось задуманное, даже не представляешь, сколько времени ушло на это, и тут явилась ты. Ненавижу тебя! Ты все испортила! Ты, ты… — от злости, переполнявшей ее, девушка нетерпеливо подпрыгнула на месте и, бросив напоследок уничтожающий взгляд, промчалась мимо, едва не сбив меня. Но так просто она уходить не пожелала. — Ты знаешь, сколько таких простушек было у белобрысого? Он их менял несколько раз на дню. А будь он сейчас в прежней форме, то прошел бы мимо, даже не взглянув на тебя, — Лилит победно улыбнулась, заметив мое исказившееся болью лицо. — Он с тобой от безысходности.

Грудь обожгло обидой, а ведь ее слова правда, мне ли не знать, что такие, как я, словно дешевая мебель для подобных ему, неинтересная и неказистая. Удивленно моргая, я осталась в одиночестве, сбитая с толку: неужели она пришла сюда, только чтобы задеть? Бездумно пройдя до конца тропинки, свернула обратно к дому обнаружив перед входом экипаж и смотрящего в никуда Энджила.

— Если хочешь, я отложу поездку, — не поднимая головы, произнес он.

— Не стоит, — постаралась придать словам убедительности, хотя потревоженные эмоции при его виде вновь противно зашевелились, а от мысли, что пробуду несколько часов в одиночестве, становилось жутко. Привыкла, что Энджил всегда рядом.

Запустив руку в карман, он что-то извлек и, сжимая в кулаке, протянул мне.

— Хотел подарить тебе это чуть позже, — на его раскрытой ладони лежал медальон, напоминающий не до конца распустившийся бутон розы на изящной цепочке-стебле.

Я уже собиралась опустить взгляд на прохладную вещицу в своей руке, но задержалась на словно преобразившемся лице: сияющие в прищуре глаза, легкая небрежность волос и улыбка, ради которой многие бы согласились на все. Это больше походило на издевательство. Неужели с его стороны тоже игра? Он поднял руку, собираясь коснуться меня, и, не выдержав саркастические замечания внутреннего голоса, предпочла скрыться за деревьями сада.

***

Из сада в дом я вернулась примерно через час, когда удалось справиться с собой и загнать свои бредовые мысли в сундук, наполненный аналогичной шелухой.

Внутри дома царил полумрак. Зачем открывать шторы, если, когда ты бодрствуешь, на улице все равно темно? К тому же освещенное помещение, как на ладони для любопытных глаз. Вот именно поэтому в некоторых комнатах окна постоянно были занавешены.

Преодолев сумрачный коридор, прислушалась. Как же тихо. Обычно днем слышны шорохи и шаги работающего персонала, сейчас же дом наполняла гнетущая тишина.

Я кралась вперед, с большой осторожностью и в полном недоумении. Со стороны дверного проема гостиной падала темная тень. Невольно сделала шаг назад, точно помня, что шторы в ней открывала с утра лично. Шум из темноты заставил подпрыгнуть, вскрикнув. Шуршание в гостиной резко прекратилось.

— Кто здесь? — шепотом, едва слышно произнесла я. Но дом молчал, полностью погрузившись в удручающую дремоту.

Интуиция сигналила, что пора уносить ноги, здравый смысл же упорно говорил, что это все мое воображение и в доме, полном слуг, опасаться нечего. Возможно, это как раз один из них. Всегда была трусихой, и это неожиданно начало раздражать. Решила заглянуть в комнату, только заглянуть и присмотреться получше.

Нервно теребя рукой оборки на светло-сиреневом платье, попыталась успокоиться, осторожно сделав еще несколько шагов в глубь помещения. Первое, что бросилось в глаза, это свет, пробивающийся через плохо задернутые шторы и длинной полосой падающий на пол. Но уже через пару метров он тускнел, поглощаемый тенями. У самых стен тени пересекались, накладывались друг на друга принимая причудливые формы диких животных, готовых напасть на несчастную добычу. От этого поежилась, ощутив себя неуютно. Впрочем, минутой позже все поменялось и небольшой дискомфорт сменился ужасом.

Я вздрогнула, когда тень ожила и вновь утонула в полумраке. Затем появилась и исчезла вторая.

— Кто здесь? — воскликнула я уже громче, лихорадочно оглядываясь, стала отступать, жалея, что вообще зашла в комнату.

Их было двое. Благодаря тусклому свету, смогла рассмотреть одежду из грубой бесцветной ткани, растрепанные спутанные волосы, щетину. Оба выше меня на голову. Неопрятный и немного безумный вид делал их похожими на уличных маньяков, впрочем, ненормальных хватало во все времена.

— Извиняйте нас, ле-ди, но наше дело малое, приказали и делаем, — пробасил один из них.

— Не противляйтесь, и сё тих и мирн уладим, — добавил второй хриплым голосом, разминая руки так, что суставы захрустели.

И почему у меня сложилось впечатление, что меня собираются кокнуть, а не мило побеседовать? Меня поразило то, что они действовали уверенно, и совершенно не боялись, что на шум может кто-нибудь прийти.

— На помощь! Помогите! — завопила я в полный голос, однако на мой крик действительно никто не торопился. Ответом были только смешки и злые гримасы незнакомцев.

Отступая назад, я пятилась к двери на ощупь, обходя кресла и стулья. Купленные деньгами безграмотные крестьяне разошлись в разные стороны, стараясь окружить меня. Они, словно две голодные гиены, крадучись подходили все ближе и ближе, зная, что газели не уйти. Меня явно решили загнать в угол. Главное — выпутаться. Вот только как?

Я — маленькая девчонка против двух здоровых мужиков. Прямо боевик какой-то!

Заходившему справа, осталась буквально пара больших шагов до меня. И кому я так сильно насолила? Но, думать об этом, не было времени.

— Не люблю грязную работу, — пробасил он, доставая из-за пояса грубыми рабочими руками разделочный нож.

— Можно и потерпеть, когда так платят, — усмехнулся второй, явно наслаждающийся происходящим.

Я икнула от страха, понимая, чем это может обернуться. Но мириться с происходящим совершенно не хотелось. Вновь заорав и опять не получив никакого ответа, запоздало поняла, что дом опустел. Ох, как же не вовремя уехал Энджил!

Они оба мерзко засмеялись. Смех одного из них стал походить на хрюканье, безжалостно рвущее ушные перепонки, он-то и выдернул меня из внезапно завладевших дурных мыслей.

«Помогите кто ни будь, ну хоть кто ни будь!» — молила я вслух и про себя.

— Давай прикончим ее и получим вторую часть денег, — зло бросил один другому, второй утвердительно кивнул.

Оба преступника, уверенные, что все пройдет тихо и мирно, не торопились нападать, нарочито медленно и словно с наслаждением оттягивая неизбежное. Размечтались! Так просто сдаваться не намерена!

Платье стесняло движения. Будь я в штанах, безусловно, оказалась бы более быстрой и юркой, чем эти сильные увальни. Но, увы, не так-то легко двигаться, будучи перетянутой корсетом и под стать этому времени широкой юбке-колоколу.

Впав в ступор, не заметила, как расстояние между нами стало опасно близким, запоздало понимая, что не увернусь. Я четко увидела приближающийся нож, стиснутый в руке, его грани ловили мельчайшие крупицы света, отражая холодное сияние. Губы маньяка изогнулись. Медведеподобный мужлан замахнулся и… неуклюжим движением, как будто нехотя, резанул себе по горлу. Его глаза широко открылись. Удивление и непонимание отразилось на перекошенном от боли лице. Изо рта послышались булькающие звуки. Он закашлялся, выплевывая кровь. Она стекала по подбородку, шее заливая рубаху на груди и животе. Продолжая хватать ртом воздух, он рухнул на пол возле моих ног, несколько раз дернулся и затих.