Вспомнить Все (СИ) - "Maiyonaka" - Страница 46

— Энджил упоминал, что ты интересовалась моими увлечениями, — констатация факта, не более. — Надеюсь, представится возможность поговорить и об этом. Тем более последний твой рассказ про транспорт будущего меня впечатлил. Хотел узнать, какие в ваше время веянья о вампирах.

— Вампиры — это всего лишь легенда, миф, — машинально отозвалась я и тут же подавилась словами, поймав его хищный взгляд зверя. — Легенды возникли слишком давно, чтобы их менять, — Алекс хмыкнул, должно быть, мои слова не убедили. Пришлось продолжить: — Хотя в мое время выходит много романов, а вот там чего только не понапишут. Вы и кровожадные бездушные убийцы, и соблазнители, и герои. Но это только фантазии дорвавшихся до бумаги писак. К чему этот вопрос? Тебе лучше меня известна правда.

— Люблю знать чужие мысли и заблуждения. Это не только интересно, — а иногда и смешно — но и полезно. Как считаешь, мы прокляты? — как ни в чем не бывало спросил он.

Я чуть помедлила, пытаясь справиться с внезапным чувством загнанной антилопы, но все же сказала:

— Возможно, вы обречены… на очень долгую жизнь. Уверена, найдутся те, кто откажется от подобного предложения, — и поняла, что Алекс поднял бровь, ожидая пояснения. — Люди в возрасте или калеки.

— Я понял, о чем ты. К тому же увидеть смерть близких и детей — сложный барьер, но, когда он пройден, поверь мне, дальнейшая жизнь уже не видится в темных красках. Это всего лишь непродолжительный участок времени, безусловно, один из самых тяжелых, этого я не отрицаю.

«Интересно, он говорит из собственного опыта или просто предполагает? И скольких родственников он потерял?». Однако спросить о столь личном так и не набралась храбрости.

— Но время не стоит на месте и залатает раны от утрат, оставив в памяти только рубцы, — он положил голову на спинку сиденья, стало видно, что он очень устал. — Скорее не согласятся люди с устойчивыми принципами и верой в Бога, таких людей очень сложно привлечь подобным искушением без обмана.

Я с укором посмотрела на него. Об Изабелле, молящейся каждый день и исправно посещающей церковь и, несмотря на это, попавшейся на крючок вампира, ничего больше не слышала. Хотелось верить, что она жива.

— Ты пробовал?

Он усмехнулся, в полутьме блеснули клыки:

— Чего я только не пробовал. А ты бы отклонила подобное предложение?

— Я? Я… не знаю, — столь неожиданный вопрос застал меня врасплох, взгляд сам собой уставился в пол.

— Не лги мне, ни за что не поверю, что ты ни разу не задумывалась об этом.

— Это ты сказал, а не я. Мне кажется, все зависит от ситуации. Есть моменты, когда человек ни за что бы не променял свою жизнь на любую другую, а порой люди призывают смерть сами. Ты мне хочешь предложить стать вампиром? — я пыталась выглядеть раскованно, но от напряжения сводило плечи.

— Нет. Пока нет.

Я выдохнула задержанный воздух:

— Тогда и ответа я дать не могу. Хотела узнать кое-что не по теме.

— Что именно тебя интересует? — он машинально облизал губы, вольготней развалившись на упругом сиденье.

— Какое твое настоящее имя? — я с затаенным дыханием ожидала ответа.

— Алекс, — пауза и легкое подрагивание прикрытых век. — По прибытию сюда я сменил имя на Анатоля, это простая необходимость. Хочу пояснить: в моем доме можешь называть меня как хочешь, но на людях только Анатолем.

Он замолчал, мне показалось, что разговор окончен, но через несколько минут последовало продолжение.

— А какие в ваше время теории появления вампиров? Про Бога и Дьявола можешь не упоминать. Исходя из этого взгляда и мы, и вы прокляты, — Алекс пробежал пальцами по жабо на груди, словно играя, я невольно наблюдала. — Для некоторых бессмертие — это наказание, они считают, что с годами в человеке накапливается все больше отрицательной энергии и злости. Вечно живущий обрекает себя на существование под тяжестью все скапливающихся знаний и воспоминаний. Он живет без событий, способных удивить и потрясти.

— Ты тоже так считаешь?

Волосы упали Алексу на глаза, когда он чуть опустил голову:

— Наверно. Порой бывает очень сложно, а временами невыносимо. Вот в детстве что приносит радость? Да почти все, — сам же ответил он. — А сейчас? То, что казалось тебе волшебством, — обыденная и неинтересная вещь. И с каждым годом таких становиться все больше.

— Но как же? Теперь тебе ведь известно, насколько будущее отличается от настоящего.

— Не в этом дело. Вот ты очутилась здесь, неужели тебе настолько все тут не нравится?

— В этом времени интересно, но…

— Вот именно, тебя многое устраивает, но ты скучаешь. Там все родное, знакомое с детства, все твои мечты и надежды. Твоя жизнь. Мы всегда будем с теплотой вспоминать место, где выросли, ведь именно там родились первые положительные, самые искренние детские эмоции и впечатления. Не так-то просто почувствовать то же самое сейчас и смириться. Ну вот, приехали, — заметил он, слегка растягивая слова.

Мой спутник толкнул дверь магазина, пропуская даму (то есть меня) вперед. Кивнув и улыбнувшись ему, прошла внутрь просторного помещения. В нашу сторону тут же направилась девушка, одетая в нейтрального цвета платье, но Алекс четким движением руки дал понять, что ее присутствие пока не требуется.

С опаской огляделась: одежда, перчатки, веера, вдалеке расположена витрина с украшениями, и, не увидев ни одного знакомого лица, облегченно вздохнула. Человек восемь лениво ходили по магазину, лица мужчин были задумчивыми, женщины, наоборот, светились от предвкушения обновок в гардеробе. У дальней витрины о чем-то тихо спорили девушки, двое мужчин уже расплачивались за выбранные спутницами покупки.

Не знаю, чем руководствовался Алекс, приведя меня именно в этот магазин, но тратить чужие деньги на безделушки мне однозначно не хотелось.

Я бесцельно бродила по залу, когда взгляд, скользнув, зацепился за детское платье с белыми подолами и более плотной алой тканью сверху, собранной наподобие арки, с воздушными рюшами по низу и рукавами-фонариками. В голове тут же возник образ той малышки, а ведь точно, оно идеально подойдет к ее светло-рыжим волосам. Странная и безумная мысль, учитывая то, где живет этот ребенок.

— Купишь мне это платье и три метра вон той ткани?

— Зачем? Оно же детское, а ткань дешевая, — изумился он, остановившись за моей спиной.

— Если скажешь, где можно продать украшения, я покрою сегодняшние затраты, вырученных денег, надеюсь, хватит? А еще могу помочь по дому…

Алекс усмехнулся, не дав договорить:

— Упрямая ты, — и, склонившись к самому плечу, чтобы слышала только я, добавил. — Деньги не нужны и в помощи прислуга тоже не нуждается, — и, выпрямившись, подозвал работницу магазина, по-прежнему зорко наблюдающую за посетителями. — Не знаю, зачем тебе нужно это платье, но я куплю его. Мои требования ты слышала и не предлагай больше этих глупостей.

Мы уже подошли к двери, когда она в очередной раз открылась и в дверном проеме возникла Изабелла. Я остановилась так резко, что едва не упала на входящую. Та тоже замерла, напуганная моей реакцией. Дрожь, пробившая мое тело подобно разряду молнии, заставила поежиться почти от физической боли. А когда за ее спиной замаячила фигура Миноры, тело скрутило точно в судороге.

Попятившись, я открыла рот в немом крике, пораженная неожиданной встречей.

— Вам плохо? — с готовностью отозвалась Изабелла.

К нам тут же подбежала сотрудница и, засуетившись, усадила меня на мягкий пуфик.

— Выпейте воды, — все тот же участливый голос и протянутая рука, сжимающая стакан с прозрачной жидкостью.

Заволновавшись, Минора склонилась ко мне.

— Девочка моя, вы так бледны, — и от этого нежного и родного голоса боль вместе с глотком воды, разлилась по всему телу. И вновь эти глаза, полные затаенного горя и всепоглощающей любви. — Мы знакомы? — осторожно покосилась по сторонам, однако Алекса, который мог стать моим спасательным кругом в данной ситуации, видно не было. Он словно растворился в многочисленных тенях магазина.