Любить сложно, не любить невозможно (СИ) - Мур Лана - Страница 12

Глава 13. Старинные легенды

Майра наоборот отвернулась от пенного потока и, не сводя глаз с рассказчика, положила голову на обхваченные руками колени.

— Ты знаешь, что у раджпутов существует четыре основные династические линии: Солнечная, Лунная, Огненная и Змеиная, и эти династии включают в себя самые древние фамильные кланы?

— Откуда? Я же не местная, — покачала головой Майра.

— Есть легенды о возникновении Огненной и Солнечной линий, в то время как о Лунной и Змеиной известно очень мало. Начну с Огненной, поскольку исторически она считается самой древней. После того, как одно из воплощений Вишну уничтожило воинов и защитников — кшатриев, — Маниш заговорил очень тихо, так, что Майре пришлось придвинуться, — в мире воцарилось зло, и народ взывал к Богам, умоляя избавить от бедствий. Сжалившись над людьми, великий мудрец и наставник Рамы позвал Богов на гору Абу, чтобы воссоздать кшатриев.

Первым начал Индра — после очистительных обрядов, он из священной травы сделал человека, окропил его амритой и положил в огонь. Под мантры из пламени вышла фигура человека с булавой. Он все повторял: «Мар! Мар!» (смерть, смерть), — поэтому его назвали Прамара. Считается, что он стал родоначальником клана Прамара. Да. Именно тех самых Прамара, — ответил Маниш на вопрос в глазах Майры. — Следующим был Брахма. Он создал фигурку из своего дыхания и также поместил ее в огонь. Через некоторое время появился человек с мечом в одной руке, Ведами в другой. Его назвали Чаулукья. Затем к делу приступил Рудра. Его фигурка получилась неказистой, а после того, как пропели мантры из пламени появился человек с луком, он был черен, некрасив и так неуклюж, что поскользнулся и чуть не упал. Посовещавшись, Боги решили назвать его Пратихара (охранник дверей). Последним делал фигурку Вишну. Он создал ее подобной себе — четырехрукой. И под мантры из огня появился человек. В каждой из четырех рук он держал оружие. Посмотрели Боги на нового воина и назвали его Чаухан (четырехрукий).

Все четыре создания были посланы на землю, чтобы истребить зло и, как считается, успешно справились с этим. От них и пошли основные кланы Огненной линии.

Майра с интересом слушала известную с детства легенду, Сахель часто рассказывал сказки на ночь, чтобы она не забыла свои корни и историю родного края.

— А дальше? — попросила она, задумчиво складывая пирамиду из мелких камешков. — Ты же обещал рассказать про возникновении моей фамилии, — нарочито спокойно и в меру заинтересованно продолжила Майра, поощряя рассказчика на продолжение, но не позволяя догадаться о ее беспокойстве — насколько обширны познания парня в древних легендах.

— Хорошо, — скользнув взглядом по соседке, ответил Маниш. Он наблюдал за девушкой так же незаметно-внимательно, как и она за ним, и отмечал малейшее изменение в выражении лица или положении тела. — Солнечная династия, считая себя потомками Рамы, а значит и самого Солнца, не потрудились создать красивую легенду. Однажды, правитель женился на девушке из династии Огня, рода Прамара. Они любили друг друга и были счастливы, но на их земли напали. Захватчики разрушили замок и убили его владельца, а женщина убежала в лес и спряталась в пещере (Гуха), где родила сына. Поручив новорожденного заботам брахманки, молодая вдова сожгла себя. По преданиям этот младенец и стал основоположником рода Гухилотов, они же Сисодия.

— И это все, что известно? — спросила Майра, когда Маниш замолчал. Она знала немного больше подробностей об этой истории, и хотела понять, все ли рассказал парень.

— Есть еще легенда о прекрасной рани Падмини, — ответил он, задержавшись взглядом на обнажившейся полоске спины. — Хочешь услышать?

— Разумеется, — отозвалась Майра, расслабляясь от того, что, кажется, Маниш не в курсе остальных подробностей.

— В то время царством Мевара правил Ратан Сингх? и у него была жена — прекраснейшая рани. Падмини называли Клеопатрой, и слухи о ее красоте распространились далеко за пределами королевства, — Маниш задумчиво рассматривал соседку — густые загнутые ресницы, обрамляющие большие, слишком светлые, золотистые глаза; ровные дуги бровей, нежный овал лица — и сомневался, смогла бы ли воспетая красота Падмини сравнится с обезоруживающим обаянием Майры. Гладкий блестящий хвост девушки рассыпался по стройным ногам глянцевым покрывалом, Маниш сглотнул и продолжил. — Правитель Дели — Ала-уд-дин, прослышал о красоте рани и захотел заполучить ее себе в жены, но прибыв к форту Читторгарх, увидел ощетинившиеся лучниками стены. Тогда султан решил обмануть Ратан Сингха и послал гонцов с вестью, что он пришел лишь посмотреть на сказочную красоту царицы. Но женщины, а тем более царской семьи, не показывались на глаза мужчинам, и раджпуты были оскорблены подобной просьбой. Чтобы понапрасну не проливать кровь подданных, мудрая рани предложила выход — султан может увидеть ее отражение в зеркале. Ала-уд-дина подвели к берегу искусственного озера, в центре которого возвышался дворец, и в одном из окон султан увидел женщину, прекрасней которой до сих пор не встречал. Естественно, что желание заполучить рани в свой гарем разгорелось с новой силой, и когда Ратан Сингх провожал гостя к лагерю, его захватили в заложники и в обмен потребовали Падмини.

Майра слушала голос Маниша и не слышала его, она была сейчас не в тенистом лесу. Пропали перешептывание деревьев и приглушенный рев водопада — глаза слепило яркое безжалостное, отражающееся от стен замка солнце; тихий шелест накатывающийся на песчаный берег мелких волн ласкал слух и дарил намек на прохладу, где-то вдалеке бряцала оружием армия неприятеля, а обжигающий ветер приносил из пустыни терпкий запах и ржание конницы врага. Майра видела мелькающий в окнах силуэт прекрасной женщины, она знала, что дальше с ними произойдет, и от этого на глаза накатывались слезы.

— Сделав вид, что сдалась перед коварством султана, — продолжал доноситься голос Маниша, — рани подъехала к его лагерю в сопровождении множества повозок со служанками и нарядами. Она смиренно попросила у султана разрешения попрощаться с мужем и получила его. Увидев царя, находящиеся в повозках воины-раджпуты, закрыли его и супругу своими телами и обеспечили им отход за стены форта.

Правда, обманутый Ала-уд-дин напал на крепость. Численность осаждавших превосходила, и когда защитники поняли, что больше не могут сдерживать неприятеля, женщины умертвили детей и сожгли себя, а мужчины вышли из-за стен укрепления на последний бой — истинный воин-раджпут не мог оказаться в плену и стать рабом неприятеля.

Вот такая печальная история, но героизм защитников, мудрость и отвага рани Падмини воспеты в веках. Это история твоего рода Майра. Ты не плачешь? — Маниш заглянул в светлые печальные глаза. — Не грусти. Это было давно. Хочешь искупаться? — он вскочил и стянул футболку.

— Я? — очнувшись, рассмеялась Майра, указывая взглядом на джинсовую юбку. — Не самый подходящий для купания наряд, — она старательно отводила взгляд, но невольно возвращалась к рассматриванию поджарой, еще мальчишеской, фигуры друга — развитые плечи, мышцы, уже обрисовавшиеся под смуглой кожей, пресс со старательно нарабатываемыми кубиками и низко, очень низко сидящие шорты. Майра смутилась, сморгнула и все-таки отвела глаза. Она, конечно, видела голого по пояс Ранбира, но он брат, свой, с детства знакомый, а сейчас возникло будоражащее чувство чего-то запретного.

Сделав вид, что не замечет изучающего взгляда, Маниш ласточкой нырнул в обжигающе-холодное озеро.

Глава 14. Прогулки к водопаду

Раджит Чаухан набрасывал план предстоящего мастер-класса. Точнее, он больше раскачивался в кресле, чем писал, потому что постоянно отвлекался на мысли о разгуливающей в джунглях пантере.

— Да и черт с ним! — воскликнул он и захлопнул ноутбук. — Я должен ее найти. Не успокоюсь, пока не поймаю в кадр, — Раджит не мог себе простить, что упустил возможность сфотографировать живую пантеру, и сейчас это желание превратилось в навязчивую идею.