Ненавижу (СИ) - Костина Ольга Андреевна - Страница 12

Через час девушка мирно спала в спальне, а он бинтовал ногу с ужасной рваной раной от клыков. Она не желала затягиваться, потому что сил у него было катастрофически мало, и нужно было много времени и сил для полного выздоровления.

Я проснулась, когда яркое солнце полностью осветило спальню в квартире Стаса…

Квартира Стаса?

Я оглянулась — действительно, я находилась в квартире у Стаса, в той самой спальне, которую он мне выделил. На кухне слышалась возня, а холодное постельное бельё приятно остужало обнажённую кожу. Я поднялась с высокой кровати и стянула со стула, стоящего рядом, большой махровый халат. Его тяжесть легла на голые плечи, и я босяком пошла по холодному полу в кухню. Стас стоял возле окна, облокотившись на подоконник. Увидев меня, немного улыбнулся, но глаза его остались грустными. Он подошёл ко мне, немного прихрамывая, а я молчала.

— Ты был прав, — непонятно зачем, ляпнула я.

— В чём прав? — не понял мужчина.

Я уже не могла смолчать, во мне боролись любопытство и страх, но я продолжала говорить:

— Во всём прав. То, что я дура, то, что должна быть благодарнее. Во всём этом. Слышишь?

— Нет, Стася. Вчера я был…

— Молчи, — прошептала я и сделала шаг к нему. Сердце бешено колотилось внутри, а мозг не мог рассудить, что я делаю. Зачем делаю? Тишина была такой осязаемой и такой спасительной. Я лёгким движением рук скинула халат, который с тихим шорохом упал на пол. Мужчина смотрел на меня во все глаза, не понимая, что я делаю. А я…

А что я… он был прав. Я сама это признала. Я подошла к нему и положила руки на широкие плечи, хотела подойти, но его руки отодвинули меня за талию и продолжали удерживать на месте.

— Стася…

— Молчи, — прошептали мои губы. Я переложила руки мужчины с талии на обнажённые ягодицы и прижалась к нему грудью, крепко обняв за талию и посмотрев в глаза. «Что я делаю?» — крутилось в голове, но в ответ лишь прозвучало: «благодарю, как он и хотел». Встала на носочки и прильнула к крепко сжатым губам в нежном поцелуе. Пусть неумело, пусть робко, зато с благодарностью… мои руки заползли под его футболку, поднимая её всё выше и выше, и он ответил на мой поцелуй страстно, сильно, а руки начали бродить по обнажённой спине и бёдрам. Неожиданно он снова отстранил меня от себя за талию, а потом сам сделал шаг назад.

— Я не могу, — слабо проговорил он хриплым голосом.

— Почему? — не поняла я. — Ты же хотел, чтобы я была благодарнее, — на глаза выступили слёзы. Ну вот… опять плачу и опять при нём, только на этот раз из-за него. И не понятно, почему расстроилась большое. Потому что не завершила начатое, или потому что делала это добровольно и согласилась с его вчерашними словами? — Разве ты не это имел в виду? Разве ты этого не хочешь?

— Хочу, но… — Стас окинул мою обнажённую фигуру быстрым взглядом и остановился на глазах, из которых уже упала одна слезинка. — Не так я этого хотел. Я хотел, чтобы ты сама хотела быть со мной рядом, чтобы ты делала это по своей воле, а не потому что я ляпнул что-то со зла… и… и теперь я не понимаю, зачем ты это делаешь.

— Если бы я сама знала.

Я опустила взгляд, позволяя слезам течь, не останавливаясь, а потом почувствовала, как меня крепко сжали в объятиях. Такие нежные, но одновременно сильные. Такие родные, но одновременно такие чужие и далёкие. Почему он так далёк от меня, ведь я действительно хочу быть ближе.

— Скажи, зачем ты это делаешь?

— Я хотела лишь быть благодарнее… — всхлипнула я и сжала тонкую ткань его футболки, уткнувшись носом в широкую грудь.

— Я приму за благодарность, если ты забудешь всё, что я тебе наговорил вчера. Я не хочу тебя терять. За то время, что ты рядом, ты стала мне слишком дорога, но…

Он не закончил, а я мысленно продолжила: «но это не любовь», а жаль. Жаль, что всё, что он ко мне испытывает это обычная жалость и ничего больше. Именно эта жалость его и привязала ко мне. Но ведь жалость когда-нибудь кончится, и я стану ему не интересна.

— Оденься, а то ты замёрзнешь. — Стас поднял мой халат с пола и надел на меня, усадив непослушное тело на стул. Было холодно, но я терпела и лишь спросила, утерев слёзы:

— Почему ты хромаешь?

— Собака укусила… — отстранённо ответил мужчина, а я хмыкнула, грустно улыбнувшись.

— Это был волк.

— Да… волк… — растерянно пробормотал он.

Я шмыгнула носом и стала вытирать новые потоки слёз.

— Это я во всём виновата… — Стас повернулся ко мне лицом и удивлённо разглядывал. Ему не нужно было озвучивать свои мысли — всё и так понятно. — Не спорь. Это всё из-за меня. Если бы я не пришла в твой дом тогда, то сейчас ты бы жил самой обычной жизнью. Такой, как раньше. Той, к которой ты давно привык.

— Вот именно, Стася. Если бы не ты, у меня была бы самая обыкновенная жизнь, а ты… — он сел передо мной на корточки и заглянул в глаза, взяв за руки, которые заметно дрожали. — Ты разукрасила её. Ты превратила её во что-то новое…

— Я тебя не понимаю…

— Поймёшь… — мужчина поднялся. — Когда-нибудь ты всё поймёшь…

— Я на это надеюсь… — Тихо прошептала я, прежде чем мужчина вышел.

Я прошла в спальню и улеглась на большую кровать, и даже не заметила, как снова уснула…

Опять кричала, опять тёплые объятия. И когда Стас успел прийти сюда, понятия не имею. На часах, стоявших возле кровати четыре часа ночи, а спать не хочется. Просто потому что страшно. Я робко посмотрела на мужчину обнимавшего меня и увидела уставшее лицо. Высвободилась из крепких объятий, стараясь его не разбудить, и пошла в кухню, мне необходимо успокоиться.

На кухне было темно, небольшое помещение освещал только свет уличного фонаря. Я облазила каждый ящик и каждую полочку, пока в одном из шкафчиков не наткнулась на начатую бутылку водки. Да… не густо. Покопавшись ещё, огорчённо вздохнула. Не люблю водку. Достала из шкафа над раковиной стакан, напоминающий тот, с которого пьют виски. Невысокий и толстый, такой точно с рук не выпадет.