Болотный край (СИ) - Баковец Михаил - Страница 4

Больше на моём пути не попадались ни люди, ни какие-либо находки. Куда ни кинь взгляд, там везде осточертевшие камни, вода, трава и туман. Голод усилился и уже не реагировал на попытки обмануть его водой. Появилась «голодная» слюна, которая текла чуть ли не ручьём. Живот напоминал о себе спазмами, требуя хоть корочку хлеба. Я всё чаще засматривался на ягоды, попадающиеся на моём пути. Стал чаще делать остановки и увеличивал время привала, чтобы восстановить силы, уходившие всё быстрее. Когда туман стал сгущаться, и стало понемногу темнеть, меня начал вновь донимать холод. Из-за этого, когда на моём пути попалось подходящее место для ночлега, я не стал искушать судьбу и остановился до утра.

Приютил меня огромный камень с глубокой трещиной, широкой внизу и узкой в верхней части. Получилась пещерка или грот глубиной около двух метров и высотой почти в три. Чтобы на голову ничего не упало и не натекло, я потратил час на то, чтобы нарвать травы и набрать небольших камней. Ими я заложил часть трещины, для чего пришлось забираться на макушку скалы. Сначала затолкал в трещину булыжники покрупнее, поставив их враспор, чтобы те не свалились на голову, когда буду спать. Мелкие щели забил пучками и жгутами из травы, а затем придавил их камнями поменьше. Была бы глина, то обязательно не поленился и замазал всё ею сверху. Впрочем, получилось и так с виду добротно.

— А теперь — елочка гори, — этими словами я начал попытки применить духовные искры для нагрева одной стены грота. Несколько раз искры исчезали, выходя из меня и развеиваясь в воздухе без какой-либо пользы. Такое у меня иногда получалось и дома, до того, пока научился быстро и без проблем укреплять вещи и точить ножи. Получилось поймать нужное состояние попытки с десятой. Сразу же, пока тело ещё помнит, что и как, я истратил ещё две искры, чтобы нагреть как можно больше поверхности скалы. Тепла после этого было достаточно. Градусов сорок пять или около того. Жары особой не стало, но теперь, привалившись спиной к тёплой стене, я перестал мёрзнуть.

Минусом в таком способе согреться было ухудшившееся самочувствие. Голод и жажда усилились, заныло уставшее и замёрзшее тело, заболели все шишки, ссадины, ушибы и царапины, которые я заработал за день путешествия по каменному болоту. К голоду добавилась тянущая тошнота. Такое состояние у меня иногда появлялось после тренировок в спортзале, когда я брал лишку. Из-за всего этого появились мысли, что не стоило тратить искры, хватило бы и одной. Ну, двух максимум.

Стемнело быстро. Вместе с темнотой пришла сырость и холод. Туман собирался на камнях, накапливался, а потом сливался тонкой струйкой. Пара таких ручейков появилась и в моей пещере. К счастью, оба в стороне от меня. Возможно, не устрой я «крышу» из камней и травы, то их было бы больше.

Под журчание и тихое капание воды даже умудрился заснуть несмотря на все неприятные ощущения. Проснулся от холода и завывающего ветра, который порывами залетал в моё убежище. Вместе с ним на меня падала водяная пыль и… редкая снежная крупа.

— Тц-ц, — застучал я зубами и обхватил себя руками в попытке сохранить тепло. — Тут, блин, осень, что ли? А по траве так и не скажешь. Да и ягоды ещё были.

Ворочаясь, подставляя тёплой стене то один бок, то другой, то прижимаясь к ней спиной, мысленно похвалил себя за то, что не стал экономить духовные искры. В своём текущем состоянии я бы не смог применить свой Дар. Уже попробовал, когда в укрытие залетела немаленькая порция ледяных крупинок, от которых голой коже сильно досталось.

Рассвета я ждал, как нерадивый ученик звонка с урока при виде того, как палец учителя подбирается в журнале к строчке с его именем.

Метель прекратилась сразу же, как только рассвело. Но ещё два часа меня донимал холод и вода, стекающая по скале в моё убежище. За ночь снежной крупы насыпало достаточно, чтобы при таянии вода от неё нашла путь сквозь мою примитивную крышу. Как только немного потеплело, я незаметно для себя выключился.

Проснулся в разбитом состоянии. Вчера, когда пришёл в себя в этом странном месте, ощущал себя плохо, но терпимо. Сейчас же… Да что тут говорить! Меня даже посетили мысли остаться здесь у тёплой каменой стены и дождаться смерти. В этот раз они пришли на секунду и быстро испарились. Вот только если я сегодня не получу помощь или хотя бы не отыщу еды, то завтра я уже не встану на ноги. По странному наитию проверил свои искры и почти не удивился, когда не нашёл ни одной. Видать, их наличие определяется состоянием организма ко всему прочему. Будучи едва ли не при смерти он пустил все ресурсы на своё поддержание, забрав себе всю энергию.

Мне стоило огромных усилий отлепиться от тёплой стены, выползти наружу и встать на ноги. Пошатнулся, в глазах всё поплыло, но смог устоять, хоть и пришлось опереться о скалу, давшую этой ночью мне пристанище. Через несколько минут слабость и головокружение ушли. Почувствовав прилив сил, я стал осматриваться.

Судя по прозрачности тумана, освещённости и температуре время уже за полдень. Сужу по вчерашнему дню. Утром и вечером в этом месте холодно и видимость не дальше полукилометра.

Напившись воды из лужи, я неторопливо пошагал в прежнем направлении, которое выбрал ещё вчера. Даром что на память не жаловался никогда и запомнил ориентиры, по которым двигался днём ранее. Конечно, такое перемещение далеко не как по стрелке компаса идти. Но хоть что-то.

Усталость и измученное тело мешали поддерживать прежний темп. Зато сегодня голод почти не донимал. Так, тянуло слегка в желудке. Но и только. Организм понял, что кормить его не будут, и перестал донимать сигналами, решил поберечь энергию. Тут ещё как специально пропали ягоды, которых вчера на пути встречалось предостаточно. А ведь я уже созрел для того, чтобы рискнуть отправить их в рот, наплевав на возможные последствия.

Глава 2

Внимание моё привлёк странный блеск далеко впереди. Словно хулиган решил мне пустить солнечного «зайчика» в глаза. Туман оказался не помехой для него. Заинтересовавшись, я изменил маршрут и пошагал в ту сторону. Даже если это окажется лужей, от которой солнечные лучи отражаются — пускай. Куда хуже, если из-за лени и усталости пропущу нечто важное. Вдруг там кто-то из людей подаёт мне знаки? Человек мог попасть в ловушку, в яму провалиться и там застрять так, что только голова и руки на поверхности оказались. Или…

Или автомобильное зеркало вместе с автомобилем, почти полностью утопшим. Над травяным ковром торчала лишь часть кабины и внушительное зеркало на кронштейне из двух толстых металлических прутьев.

Машина, вроде бы старенький «зилок», которых ещё полно встречается на российских дорогах, держалась крепко и тонуть под моим весом не собиралась. Это позволило мне забраться на кабину, очистить её от травяного мусора и заглянуть внутрь. Через секунду отшатнулся назад, увидев за стеклом бледное человеческое лицо с огромной раной на лбу.

— Вот же блин горелый, — прошептал я под бешеный стук сердца в груди. Когда немного успокоился и перестали дрожать руки, я решил рассмотреть утопленника поподробнее и попытаться забраться внутрь кабины.

Судя по всему, водитель не успел среагировать на падение в яму с водой и сильно разбил себе лицо. Скорее всего, он захлебнулся так и не приходя в сознание. А мог быть и в сознании, просто от удара потерялся, «поплыл» и не смог найти выход. В итоге нахлебался воды и погиб. Или замерз, медленно сходя с ума и смотря сквозь стекло на близкую свободу, разбить которое у него не осталось сил. Представив то, что могло происходить в этой кабине день назад, меня всего передёрнуло, а на коже выступили неприятные мурашки.

— Ты, Женёк, ещё легко отделался. Живой, сравнительно здоровый и нигде не заперт, — пробормотал я.

С кабиной я решил разобраться потом, после осмотра кузова. Если там будет пусто или не смогу попасть в него, то отыщу камень и расколошмачу боковое окно. Даже если там ничего не будет полезного для меня — в первую очередь еда, то хотя бы коврики достану и попробую сделать из них себе тапки. А то все ступни в жутких царапинах и ссадинах. Скоро ходить не смогу.