Нагибатор Сухоруков (СИ) - Кленин Василий - Страница 50

— Ей все 15 лет! Если не 16, — возразил Хвост. — Она давно уже кровавит и пригодна для брака. Зато с этим браком власть маленького князя укрепится стократ. Как и его зависимость от тебя.

— А ваши дети вберут в себя кровь владык и Четландии, и Толимеки, — буднично добавил Серый, добивая меня окончательно.

— Я тебе больше скажу, владыка. Я видел, как эта Красная Морда Коллиль облизывается на княжну. Если ты ещё потеряешь день или два, тот её сам заберет, силой. И ты будешь придумывать идею уже для власти отпрысков Красной Морды.

Меня передернуло от этой мысли.

— Владыка, забирай девочку и поскорее, — улыбнулся Вапачиро. — Я очень хочу увидеть выражение лица Коллиля!

— А я — Ицкагани! Который так и не пристроит свою дочь! — и оба моих друга залились просто животным смехом.

Просмеявшись, мы начали думать, как реализовать задачу. Выяснилось главное: у нас совершенно нет информации. И первым делом нужно узнать побольше мифов и легенд. Собственно, с этой целью мои верноподданные заставили меня надеть рубаху поярче и выперли из моей же комнаты!

— Иди, найди княжну и поспрашивай ее хорошенечко! — делая грязные жесты, напутствовали меня они.

Я, конечно, уже знал, что княжна — это та самая мелкая угловатая девчушка, которую я принял за служанку. После, в большом зале увидел ее возле трона и понял, как опростоволосился. Стыдно было! Даже старался не смотреть в ее сторону.

Найти Туа-Онче нетрудно. Дворец Такоциана небольшой, с просторным центром и двумя крыльями коридоров. В дальнем от нас княжеская семья и обитала. Правда, так вышло, что встретились мы гораздо скорее — в переходе за главными помещениями. Девчонка внезапно вынырнула из-за поворота и практически ткнулась в меня.

Не буду лукавить: не такая уж она была и девчонка. Очень худая, как и все подростки, но в ней однозначно начала проклевываться женщина. У Туа была весьма длинная шея, слегка уходящая назад. А стоять княжна любила, склонив голову чуть вниз и на сторону. Возникал эдакий… лебединый эффект, что ли? Смотрелось маняще. И глаза у нее были большие, это, видимо, их общая семейная черта.

— А я как раз искал тебя, княжна! — торопливо начал я объясняться, но просьба застряла у меня горле.

Туа-Онче стояла, застыв на месте. Вытаращив глаза, он смотрела прямо в меня и тяжело дышала, потеряв дар речи.

«Рука! — вдруг с досадой подумал я. — Я же до этого всегда был в плаще, мою правую закорючку не было видно. Она еще не видела сухую руку…»

Внезапно стало так стыдно! Я едва подавил непроизвольное желание повернуться, спрятать эту неполноценную ручонку… Она всегда мешала мне жить. Каждый день, с момента пробуждения и до отхода ко сну. И на войне и во время посещения туалета. Но никогда еще я не испытывал к ней такой ненависти, как сейчас.

Какие тут легенды!

Глава 22. Божья Коровка форева

— Великий Золотой Змей Земли — мой покровитель — явился ко мне ночью в блеске своем и славе, — зычно вещал я с широкой дворцовой лестницы Уекахуа. — Был он грозен, был он в таком гневе, что я прикрыл глаза рукой, дабы не ослепнуть! «Мой возлюбленный владыка! — обратился ко мне великий бог. — Как можешь ты спокойно спать! Как можешь счастливо жить в своих благословенных горах, когда в мире творится такая несправедливость!». Кровь вскипела в моих жилах! «Боже мой! — вскричал я. — Поведай, где попирают правду! Мы, четлане — народ справедливый. И мы не потерпим несправедливости! Мы всё исправим!». Слеза скатилась со щеки Змея, слеза чистой жидкой стек-тлы — упала на землю и прожгла ее до самых владений подземных духов. «В несчастной Толимеке, — грустно ответствовал Змей. — В богами возлюбленной Толимеке отняли законную власть у избранных князей. Разорвали власть, даренную самому Калема-Кавацу и его потомкам — князьям Уекахуа! Разорвали на части — оттого и лишилась благодати несчастная Толимека!».

Далее я живописал собравшейся столичной толпе свое горе по поводу несчастной Толимеки. Как не мог не есть, не спать, как поникли поля благословенной Четландии. Покуда сами четлане не пришли ко мне и не сказали: надежа-государь, айда спасать Уекахуа, а то сами тут загнемся.

И пошли мы спасать!… И пришли вот.

На площади собралась добрая тысяча человек. Князь Такоциан велел прийти делегациям от каждой деревни. Офигевшие толимеки слушали, развесив уши, что оказывается, здесь их вовсю спасают! По просьбе целого бога!..

Но, если вы думаете, что это и есть наша идея — то вы сильно заблуждаетесь. Это — финальная точка. А до нее была проделана гигантская работа. Сначала я преодолел-таки свои подростковые комплексы, растормошил перепуганную княжну и начал выпытывать ее насчет тутошних легенд. Девчонка все-таки оказалась дельной и посоветовала «тетку». Вообще, та была нянькой младшего брата Туа-Онче. Я подумал, что неплохо будет узнать поближе обоих наследников и просто сказал девушке: «Веди».

С теткой было тяжело. Она так меня боялась, что на ее фоне страх Туа — тьфу да и только! Пришлось девушке успокаивать старуху, которая аки наседка всё пыталась запихать под себя маленького Чокопица-княжича. Мальчишка единственный ничего не боялся, метал в меня грозные молнии из своих блюдечных глазищ. Хороший будет князь! Надо только воспитать правильно.

С горем пополам, через гору ненужных сказок про лесных духов-воров, про водяных утопленников и прочая — мне удалось нацедить горсть информации про Первочеловека Калему-Каваца, про скалу Уекахуа и про историю княжеского рода. Увы, они вместе никак не были связаны, и это предстояло сделать нам. Я максимально вежливо попрощался, пообещал, что приду еще (что все восприняли, как явную угрозу) и поспешил творить.

В тот же день сформировалась рабочая группа. Вапачиро из нее нагло вышел. Зато с радостью вошел Аскуатла. Муравей сходу въехал в идею, причем, его ни капли не смутило то, что мы тут жонглируем богами. Для главы белых это была просто игра. Тем более, что просиживая в Уекахуа без дела, он категорически скучал.

Именно Аскуатла предложил ввести в миф Змея.

— Как ты себе это представляешь? — тут даже я изумился. — Змей — наш бог, а у толимеков свои.

— Ну… Он может сюда заскочить, как в гости, — пожал плечами Муравей. — Только надо невзначай показать, что Змей хороший. И что более могуч, чем все тутошние боги.

В итоге мы очень органично впихнули желтого червяка в этап испытаний. Калеме-Кавацу приходилось просить землю для людей у разных духов, и те заставляли первочеловека что-нибудь сделать. Обязательно что-нибудь трудное и бесполезное. В мифах парень сам справился, а мы повернули так, что каждый раз Калема шел за помощью к Золотому Змею Земли, «укрывшемуся в благословенных горах». «Так, мол, и так, наши духи круты, но ты еще круче — помоги!». Меня в этой конструкции смущало то, что Первочеловек еще только мечтает создать землю, а Змей уже живет в горах. Но мужики заявили, что я ничего не понимаю, это горы мира духов.

В общем, дальше мы легенду сильно не коверкали. Добыл Калема скалу Уекахуа, метнул ее в море — и пошла земля. По ней уже пошли люди. И самое главное мы добавили в конце: Калема-Кавац нашел жену, заделал ребенка и завещал, что он будет править в Уекахуа. И все толимеки должны ему верно служить.

Над содержанием мы работали два дня, а вот форма… Она потребовала гораздо больше времени. Сначала я хотел запилить первый в Толимеке (а то и всей Америке) театр. Сочиним постановку, запилим декорации… Меньше часа хотел. Потом представил фронт работ. Поиск актеров. Репетиции (если вообще будет с кем). А потом ужаснулся от мысли: а вдруг не оценят?!

И отказался.

«Обойдемся имеющимися творческими формами» — спустился я с небес на землю.

А это песни. Петь толимеки любят, у них тоже есть свои бродячие певцы-сказители. Ключевое слово бродячие. Что ж, расширим рабочую группу. Коллиль получил строгий приказ: найти всех певцов и привести их в столицу. Вежливо, но настойчиво. Я же покуда занялся материалом. Что примерно поют и слушают индейцы, я знал. Но брать готовое не хотелось.