Нагибатор Сухоруков (СИ) - Кленин Василий - Страница 35

«Но вы же думали о том, как держать в подчинении толимеков? — пробурчал Змей. — Это же в твоих десяти вопросах было».

«Думали! — кивнул я. — И придумали немало: брать заложников, заселять землю горцами, поддерживать покорных и послушных, выдвигать их наверх. И, на мой взгляд, на Куалакану этих мер хватит. Особенно, если еще крепостью и гарнизоном подкрепить. Но на несколько княжеств я не найду ни переселенцев, ни гарнизонов. Здесь нужно другое решение: искать местных лидеров, заинтересованных во мне. Через них можно контролировать чужие земли».

«А! — протянул бог. — Теперь понятно. Этот задохлик — заинтересованный лидер. Так бы сразу и сказал».

«Верно. Только он ПОКА заинтересованный. А получит свое — и может стать совсем незаинтересованным».

Бог хохотнул.

«Ты сам только что показал решение, а сам не видишь».

«Это какое?», — нахмурился я.

«Этот Тувуак — конечно, тип непростой. Только вот ему сейчас торговаться нечем. Козырей нема. Так что ты соглашайся! Соглашайся от всего сердца, выказывай заинтересованность, бери смело полную плату… Но не делай главного. Обещай с три короба, обсуждай детали — но не более. Подкармливай костер его надежды. И, пока тот не погаснет, Тувуак весь твой!».

Я невольно присел на поваленный ствол. Так просто? Тувуак стоял неподалеку в окружении сановников и неотрывно смотрел на меня. Пальцы рук теребили посох — волнуется. Очень хитрый князь. Но я его перехитрю. Влезу в его клейкую западню всеми лапками. Буду выглядеть жадным, очень жадным. Таким, которому очень мало Приморского княжество, которому очень хочется захапать владения князя-пеликана.

Я пружинисто встал и махнул рукой: мол, садимся за стол переговоров.

Стола не нашлось, обошлись циновками. Со мной: Вапачиро, Глыба и Муравей; с Тувуаком — шестеро сановников. Я первым делом поинтересовался, который из них Аматкуиль, хотя, по виду уже догадался. Тувуак с невинными глазами торжественно представил своего неудачливого «генерала», а я, напрягая дохлые мыщцы, указал на него недоразвитой правой рукой. Рукой смерти ее прозвали еще после поединка с Носачом. Надо же держать марку!

Моя стража рванула вперед, заломила Аматкуилю руки и увела в кусты. Я успел заметить, как радостно сверкнули глаза князя… Рано радуешься, дорогой!

— А вот теперь поговорим.

Я начал с наживки. Принялся расспрашивать про княжество Амотлаткуа, про его правителя Атотолу. Какие силы у него, какие богатства. Дороги-пути. Разумеется, на конкретные вопросы у князя не было ответов. Потом я принялся яростно торговаться за размер податей, которые мне будет платить Тувуак… после завоевания Амотлаткуа. Торговался с азартом, чтобы задохлик и на миг не сомневался: я ОЧЕНЬ хочу захватить мятежное княжество.

— Значит так, — подытожил я. — У нас не принято нападать наобум. Поэтому, князь, я оставлю у тебя двадцатку своих лучших воинов с опытным командиром. Он будет собирать те сведения о врагах, которых нет у тебя. Мои воины послужат всем знаком, что ты теперь под моей защитой. К тому же, подучат твоих бойцов воевать получше. Скоро начнется пора сбора урожая — нам нужно вернуться в Четландию. А вот потом мое войско снова спустится в Толимеку — и мы вместе вернем тебе утраченные земли!

Я уже знал, кого оставлю в Приморском. Двадцатку золотых под командой молодого Иштлакоцила — Желтое Лицо. Парень очень неплохо знал толимекский язык, а в моей картотеке проходил под грифом «перспективный». Двадцатника я настроил готовиться к войне серьезнейшим образом. Но! Ни за что не поддаваться на просьбы князя и не ввязываться в боевые действия. Кроме того, Желтое Лицо должен старательно заводить знакомства в Хокотили. Искать: кто к Тувуаку хорошо относится, а кто — плохо. Пригодится.

Задохлик согласился на это предложение с удовольствием. Двадцатка власть не захватит, а пользу от нее поиметь можно.

Я видел, что «пациент» уже окончательно расслабился. Заглотил наживку по самые гланды. И тут я выставил счет. Какао с золотом Тувуак мне сам пообещал. Но я потребовал еще зерна и мяса для прокорма моих оголодавших воинов. И сотню носильщиков, чтобы помогли донести это всё до Моки. Больше всего Тувуака напрягло требование дать мне заложников. Князь пошел в отказ, мы, мол, так не договаривались. Однако, Золотой Змей был прав: козырей у задохлика не было. Я давил, Тувуак боялся, что его хитрый план по охмурению меня сорвется… и согласился на всё.

Ночь мы провели в окрестностях Хокотили. Толимеки вели себя смирно, а уже утром мы получили положенную дань и покорных носильщиков. Караван сбивали часа три, я проверил на два раза: всё ли без обмана, потом тепло попрощался с Желтым Лицом — и мы тронулись. Пять дней по лесам, пять муторных дней с постоянными задержками, отставаниями. Пять дней ожиданий атаки из зеленого моря Толимеки (по счастью, бесплодных). Мы шли почти напрямик, теперь у нас точно были надежные проводники.

Один из них бодро сообщал мне, что уж сегодня-то мы точно заночуем в Моке, до нее осталось всего ничего. Именно в этот момент ко мне подошел встревоженный Аскуатла.

— Владыка, — негромко произнес он почти на ухо. — Разведчики сообщают, что над Мокой стоит черный дым.

Разговоры в тени — 5

— Остановись, брат! Останови свадьбу!

— Накацтли! Ты врываешься в мой дом, не пожелав мне ни доброго здоровья, ни радости…

— Пусть пожрут духи ночи вежливость! Я бежал сюда последнюю пятерку дней не для пожеланий! Не мучай девочку! Не отдавай ее в жертву чужим богам и чужому мужу! Эта сделка не принесет пользы ни ей, ни нашему дому!

— Хватит! Я все-таки твой князь, Накацтли! Прояви должное уважение.

— …

— Что за демон вселился в тебя? Даже все дела торговые бросил…

— Разве ты сам не звал меня, брат?

— Звал, но не для ругани в своем доме. Ты слишком привык общаться с торгашами на базарах, брат. Твоя борьба за Жаркие Земли испортила тебя.

— Я, хотя бы, борюсь за них!.. Как могу. А не продаю дочь и собственный народ.

— Умолкни, Накацтли! — вскочил князь. — Воистину, ты пришел сюда, чтобы испытать мое терпение! И ты уже почти добился своей цели!

Князь заставил себя замолчать. Успокаивая дыхание, он снова сел на изукрашенную циновку и сделал брату приглашающий жест: садись, мол, рядышком.

— Что за демон безумный вселился в тебя?

— Не в меня, брат. Не в меня.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что ты не только дочь, ты всю землю нашу продаешь! Или неправду, говорят люди о том, что твой любезный жених с восточных озер ведет на свадьбу 8000* украшенных боевыми перьями гостей?

(*напомню, что 8000 у мезоамериканских индейцев — это не конкретная цифра, а суперкруглое число: 20х20х20. В речи употребляется, как… ну, стопицот, например)

— Ах, вот ты о чем. Да, жених Звездочки — большой вождь. Он — родич говорящего большой столицы. Он — предводитель многих воинов. И я горжусь тем, что моя дочь будет жить с таким мужем. Этот зять обеспечит могущество нашему княжеству! Всему народу куитлатеков!

— Не говори это мне, брат. Говори так на крыльце перед народом, но не мне. Ты продал наш дом. Продал востоку с потрохами…

— Не забывайся, Накацтли! — снова злобно зазвенел голос князя.

— Я не забываюсь, брат, — устало возразил враз постаревший торговец из Уэтамо. — Я всегда говорил, что мы не должны принимать сторону ни одного из великих народов. Они нас пожрут. Только играя в опасную игру между ними, между восточными и западными озерами, мы сможем сохранить себя. А, может быть, и былую власть… И я помню, что ты всегда был со мной не согласен.

В комнате повисла тишина.

— И вот ты все-таки продал нас. Но я же купец (ты же сам любишь тыкать мне этим в лицо). Я привык торговаться. И очень хорошо отличаю выгодную сделку от невыгодной.

— Хочешь сказать, что я продаю свою дочь задешево?

— А разве нет? Скажи мне сам, куда и для чего сюда идут воины иноземного жениха? Скажи, чтобы я снова не пересказывал чужие сплетни!