Нагибатор Сухоруков (СИ) - Кленин Василий - Страница 21

Гораздо хуже было с дезинфекцией. У меня имелось два варианта: кипяченая вода и мази из трав, которые знал Сын Обезьяны. Второй вариант казался гораздо сложнее. требуется целый стог лечебных трав и полцентнера жира. Ну, допустим, можно придать Сыну Обезьяны отряд детишек — и пусть ощипывают все окрестные горы. Сколько-нибудь да соберется. А вот жира где столько натопить — понятия не имею. Заменить на растительные масла? Все-таки в наших краях растят подсолнечник — масло можно насобирать. Или купить. Только вот пригодно ли оно?

К моему ужасу, даже вариант с кипятком оказался сложным. Чистой воды в наших тропиках найти трудно. А в равнинных краях, куда мы двинем с войной ситуация еще хуже. Так что для промывания только кипячение! Опять же, бинты надо стирать и кипятить. А в чем? Глиняные кувшины на войну не натаскаешься. Бой тары будет катастрофическим. Меня озарило: медные котелки! Ресурсы были на пределе, мастера работали на износ. Но найти 50–60 килограммов можно. Сделаем хотя бы три десятка котелков, будем загодя кипятить воду и бинты на всех…

А мои мастера даже понятия не имели, как сделать такие котелки! Отливать в форме — так тяжеленная дура выйдет. Склепать из кусочков — не умеют четлане клепать. И я их не научу. А котелки всё равно протекать будут. Нужно медные листы прокатывать, потом из них котелки прессовать. Стоит ли объяснять, что в наших реалиях это невозможно. Облачный Дед пообещал только, что подумает.

А потом… А потом я вспомнил, что в таверне стоит и пылится перегонный аппарат! У меня давно стоит готовый агрегат для изготовления спиртосодержащей жидкости, а я про него и думать забыл! Потому что, видите ли, индейцы не очень любят бухать, и делать бабки на их спаивании у меня не вышло. И ведь даже не подумал, что не самогонкой единой… Что ж, коллектив таверны был озадачен новым госзаказом. В больших чанах начали ставить бражку на маисе и агавовом соке, чтобы потом гнать из нее аквавиту — идеальную обеззараживающую жидкость.

Подготовка «госпиталя» оказалась задачей еще более трудной. Потому что я плохо представлял, что надо делать. Но главное — я не знал, где найти людей. Потому что, с одной стороны, мне нужны были кандидаты напрочь лишенные глупостей типа «приложим к животу фигурку гения рода — и дух болезни исчезнет», а с другой — они должны понимать в том, как ухаживать за больными и ранеными. В конце концов, я решился на страшное — начал искать женщин. Задача трудная — все-таки общество патриархальное, и женщина всегда должна быть при каком-нибудь мужчине. Отце или муже, ближнем родиче, наконец. Отдать женщин в будущий госпиталь под начало какого-нибудь мужчины — значит, отдать их этому мужчине. Так все и будут воспринимать.

Я решил собрать вдов — эти всегда были немного свободнее любых других своих «коллег по гендеру». Но это мне два года назад стоило искать. Тогда вдов хватало. А сейчас — практически не осталось. Женщины должны рожать, так что со временем пристроили почти всех.

В отчаянии я обратился за помощью к Сыну Обезьяны, и нашел ее! Он очень удивился тому, что нужны именно женщины. Долго не верил мне, что обычные бабы годятся на такую работу. Но все-таки, после кражи черепа, я у советника был в авторитете. И уже через три дня тот привел мне два десятка кандидаток. Все безроды, как и он. Все одинокие, многие в возрасте и даже бездетные. Некоторые откровенно падшие. Я прогнал их через тесты и отобрал дюжину женщин, способных к обучению и склонных к милосердию. В короткий срок мы соорудили легкое быстровозводимое помещение и начали готовить из них полумедиков, полусиделок. Я давал им азы санитарии, правила ухода за больными, Сын Обезьяны делился тайнами траволечения. Потихоньку собирали «хирургические чемоданчики»: загнутые иглы для сшивания ран, бинты, бутыльки с аквавитой, жгуты — на что хватало моей фантазии.

В Излучном, кстати, всё равно решили, что я за что-то крайне благодарен Сыну Обезьяны и подарил ему за это аж двенадцать жен! Да еще и содержу их за свой счет.

Впрочем, это уже проблемы Сына Обезьяны. Мне не до этого: подготовка к войне идет уже три месяца, а конца-краю не видно.

Это я такой мнительный или завоевательная война — дело весьма непростое?

Разговоры в тени — 2

— Цитлалли! Девочка моя! Как я рад, что ты все-таки приехала навестить старика!

— И я рада, брат отца моего! С прошлых холодных дождей не виделись. Благорасполагают ли к тебе Боги левой руки? Процветает ли твой дом?

— Хвала Вира-Амбани! Дом мой никогда не процветал так, как сейчас! Особенно, после того, как в Уэтамо удалось скинуть старого миэх тлатоха, а многие пиринда убрались на север к своим соплеменникам.

— Счастлива слышать это, почтенный Накацтли!

— А всё ведь благодаря тому однорукому вождю с низовий. Ты уже уехала к отцу, когда его люди вышли на меня и начали скупать медный камень. Скупали, как сумасшедшие! В Уэтамо никогда не велось столько работ в рудных ямах. Сейчас добывать медный камень едва ли не выгоднее, чем растить хлопок и маис. Ну, а вся торговля через меня идет. Стоило помочь беглецу — и боги отблагодарили меня за это!

— И зачем ему столько меди…

— Не ведаю, дочь брата моего. Поговаривают, что его мастера научились делать дивный сплав. Но где он? К четланам постоянно уходят полные мешки и лодки медного камня, а товаров из меди или ее сплава не привозят никогда. Только стек-тлу, — куитлатекский купец призадумался. — Но мне от этого только лучше! Стек-тлу покупают везде, не торгуясь. На западе есть и другие торговцы, но на востоке, выше по реке — я такой один. И сам назначаю цены.

— В наших горах тоже незадешево продаешь.

— Нехорошо, Звездочка, обвинять родича в нелюбви к своему народу. Я рад помогать куитлатекам. И ты знаешь, что для этого мы в Уэтамо и обосновались. Но стек-тлу делаю не я. Секрет ее изготовления мне неведом. Так что покупать приходится. И задорого покупать. А каждая партия товара может оказаться последней.

— Как последней? — девушка непроизвольно прижала руки к груди. — Ты что-то знаешь?

— Да нет, — беззаботно протянул Накацтли. — Рыбоедов-пурепеча Сухая Рука выжил из своих земель. И вроде бы даже замирился с ними. Но солнцеликий каконци (да сгниют его потроха при его же жизни!) такое не забывает… Хотя, дело даже не в этом. Смотрел я в глаза однорукому вождю… Есть в них что-то такое — непокойное. Не будет он сидеть свою жизнь на теплом троне. Куда-то поманит его эта искра в глазах. А тут уж всё от воли богов зависит: на дело оно пойдет или на погибель?

— А… как он там живет? — с нарочитым равнодушием спросила Цитлали.

— Говорят, что хорошо. Всех четлан подмял, храм большой построил. А рынок отгрохал — не хуже чем, в Чурумуко! Обычно, туда мои парни плавают, но один раз и я выбрался. Хороший рынок. И столько там дивного!.. Не женат. Да что толку от рассказов! Ты бы, Звездочка, сама съездила да посмотрела. Раньше ты была легка на ногу.

— Нечего мне там смотреть, брат отца моего. Всё, что нужно — я уже видела. И на ногу я уже не так легка: мой отец и князь нашел для меня жениха.

— Вот оно как, — вздохнул купец. — Почему-то мне всегда казалось, что ты, с твоим характером, сама себе жениха найдешь… И кого нашел мой брат? Этот юноша достаточно знатен?

— Этот мужчина очень знатного рода. Он отмечен милостью богов, покрыт славой героя и является предводителем многих воинов.

— Многих воинов?

— Это не куитлатек, Накацтли. Мой жених живет на восточных озерах…

— Что?! — купец вскочил и от гнева едва не разбил чашу с отваром о пол, но вовремя вспомнил, что это бесценная стек-тла. — Они все-таки решились? Я ведь четыреста раз говорил, что нельзя вступать ни с кем в союз! Что пурепеча на западе, что теночки на востоке — они сожрут нас и не заметят! Нужно лавировать, нужно возрождать величие куитлатекского союза, стравливая врагов между собой…

— Брат отца моего! — Звезда тоже встала на ноги. — Ты полжизни потратил на свои мечты. И эти полжизни ты — обычный купец в Уэтамо, который остается под власти рыбоедов.